Мы торопливо забрались на коврик («Держитесь цепче!»), и артефакт рванулся с места, за считанные секунды набрав скорость синконсена. Нас не сдувало – видимо, хранила какая-то магия.
«Интересно, он всегда так будет мчаться, ведь на измерение поглазеть охота», – думала я. – « А упасть с него можно? И с каких это пор я – отрок?»
Ой, ну и вонища!!! Мы прилетели.
Спасать, собственно, было уже не кого. От небольшого хуторка – всего на три двора – осталось только груда углей да обгорелых печных труб. В воздухе нестерпимо воняло горелым мясом. Меня тут же стошнило. Хорошо хоть, за борт. Кругом было тихо, лишь где-то в глубине пепелища потрескивали угольки, да над ухом занудно гудел слепень, не убоявшийся дыма. Кровососа я прибила.
– Магическое вмешательство, закончилось час назад, – вслушался друид в разговор угольков. – Впрочем, и так видно, что без магии не обошлось, лес кругом, а его даже не опалило.
– Но какая же падла могла все это устроить? – возмутилась я. – И, главное, зачем?
– На карту бы глянуть, – тихо сказал металлист.
Я развернула свиток. До волхва пять километров, (или верст, по-моему, они не шибко друг от друга отличаются) отмечено зеленым – заходите, мол, не опасайтесь. До пункта назначения №1 километров семьдесят, видно, как масштаб карты меняется, поблизости – так в сантиметре полверсты, подальше – две, еще дальше – пять, десять, ну и так далее до самых японских островов. Никаких красных отметок. Еще бы, кто вблизи волхва Глеба селиться с дурными намерениями будет?
– Ничего не понять, – вздохнула я. – Вроде бы, все чисто! Палочку ломать?
– Погоди, – остановил меня друид. – Кажется, у нас гости. Иди-ка поближе, дружище!
Я оглянулась – кого это друид имеет в виду? От громадного дуба на опушке семенил пенек – не пенек, но нечто деревянное, слегка замшелое, полуметра в высоту. С ножками-корнями, ветками и глазами. Леший!
«Так ведь наша Маня тоже из той же породы будет!» – осенило меня. Пенек тем временем приблизился на расстояние метра, и остановился.
– По здорову вам, люди добрые, – вежливо проскрипел он.
– И тебе здравствуй, с чем пожаловал? – ответствовал друид.
– Горело тут.
– Сами видим. Не видал случайно, кто сподобился?
– Ну… – замялась мелкая нечисть. Глазки так и забегали, мелкие веточки «рук» сложились какой-то непонятной мудрой.
– Слушай внимательно, – ласково сказала я, вспомнив предостережение деда Макарыча об азартной природе леших. – Времени у нас в обрез, в случае чего у волхва помощи просить будешь.
Подействовало. Пенек сник, подрастерял задор, но, тем не менее, от разговора уклоняться не стал:
– В сердце леса засели, люди полосатые, – пробурчал он. – Подсобили бы, что ли, одному боязно справляться…
– Ну ты даешь! – восхитилась я. – У самого в логове беда, а ты наживаться вздумал!
– Так это… марку держать надо, – лихим гусаром выпятилась передняя часть пенька.
– Послушай, не те ли это самые, что тут бесчинство устроили? – продолжал допытываться друид.
– Дык, а я о чем торговаться хотел? – спохватился пенек. – Видите, и у вас корысть своя имеется, – хитро добавил он.
– Не с руки тебе выделываться, – веско возразил металлист. – Мы люди проезжие, случайные, а лес-то твой, поди, будет.
Увеличившийся было в размерах пенек вернулся к прежним габаритам.
– Ладно, ваша взяла, – обиженно буркнул он. – Так поможете, или как?
– Обманешь, сама тебе корни подпалю, волхва не дожидаясь, – вкрадчиво пообещала я. – Веди давай!
– И ведь исполнит, она такая, – подмигнул мне незаметно друид.
Леший замялся на секунду, видимо раздумывая, настолько ли ему нужна наша вспыльчивая помощь, но потом решился, махнул веткой куда-то вглубь лесного массива – туда нам, мол. Коврик без напоминаний набрал необходимую высоту, и последовал за проводником. Мне показалось, что летун даже изображал крадущиеся движения, но, возможно, это у меня разыгралось воображение.
Вел нас леший как-то странно – неожиданно огибал какое-нибудь деревце, а там, глядишь, и темного ельника, маячившего было на пути, как не бывало! Не будь у нас ковра с возможностью вертикального взлета, да магической карты, я бы заволновалась. А так – пусть себе петляет, ему виднее, как лучше да быстрее. А вскоре леший и вовсе снизил скорость до минимальной. Коврик припал к земле, полетел совсем уж низехонько.
Прокравшись метров пятьдесят, мы остановились. На абсолютно круглой полянке, обрамленной парой корабельных сосен, мощным кряжистым дубом, трепетной осинкой, и прочими представителями местной древесной флоры, у костра (!) сидели четверо. Вели они себя громко, распивали, судя по всему, спиртной, напиток, по очереди прикладываясь у горлышку оплетенной бутылищи. Сразу видно, гостей они не ждали, могли бы мы и не красться столь тщательно.
Увидев огонь в святая святых родного обиталища, леший чуть было не рванулся вперед, но вовремя опомнился. Лишь горестно обхватил себя за верхушку ветками.
Я почувствовала, как во мне что-то ширится в области сердца – явный признак надвигающейся схватки. Чуть сонный по жизни металлист тоже преобразился – подобрался весь, ногти заблестели железом. Друид откинул волосы, расправил плечи. Мы переглянулись, кивнули друг другу. Коврик двинулся вперед. Вровень с ним решительно, но совершенно спокойно шел взявший себя в ветки леший. Молодец, нечисть!