У края полянки мы спешились. Коврик заложил крутой вираж, и полетел на другой конец полянки. Боец! А я-то думала, что нас трое. Нет, нас пятеро, если считать нечистого. Надо было начинать действовать.
Я вежливо попросила элементалов огня не баловать на чужой территории. Те послушались, заодно признавшись, что и сами убрались бы отсюда по добру–по здорову, не то, мол, это место, чтобы тут баловать, да вот их все время призывают. Я пообещала, что разберусь, костер тут же пошел на убыль, и через каких-то пару сотых секунды его не стало. Костровище на глазах зарастало веселой травкой, а потом и вовсе пошло незабудками. Незваные лешим гости тупо смотрели перед собой – никак, пытались сообразить, что же у них такое было налито в бутыли. Наконец один из них мотнул головой, оглянулся по сторонам.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я. – Вы не возражаете, мы тут наведем порядок, а то местное народонаселение волнуется.
– Какого лешего? – завопил парень.
Вот ведь, грубиян! Мы с ним ласково, а он?
Нехорошие люди повскакивали на ноги. Двое схватили лежавшие рядом боевые топоры, и с нехорошей улыбкой двинулись к нам. Ну, с дровосеками-то у нас разговор короткий! Я щелкнула пальцами, и расплавленное железо потекло на руки оккупантам. Нескоро они еще смогут баловаться магией – ведь в большинстве заклинаний, так или иначе, участвовали пальцы. Нехорошие парни, вопя, катились по свежей травке.
«Эх, рановато я костер потушила, следовало бы поджарить негодяев как следует», – родились в моей голове не самые добрые мысли.
Пустив по парням лианы, я повернулась к остальным.
Тот, кому не посчастливилось схватиться с металлистом, лежал с развороченной грудной клеткой, из которой торчала эдакая железная дуля. Как потом объяснил Илья, он просто призвал первоэлемент, обитающий в легких налетчика, послужить правому делу, ну и добавил маленько из находящегося поблизости болота. Что же, просто и изящно, но… не хотела бы я меряться с ним силами. А метод надо взять на вооружение, может, пригодится, пусть не с металлом и легкими, так с деревом и печенкой.
Друид на пару с ковриком гоняли его, самого трусливого, по поляне. Уж не знаю, на каком именно виде магии негодяй специализировался, но то, что он мог занять место в сборной России по каким-нибудь игровым видам спорта – это несомненно. Так ловко он уворачивался, перекатывался, стартовал с места в карьер, что я аж залюбовалась.
Наконец нашему средству передвижения удалось подсечь ноги прыткому противнику, а друид довершил дело ударом дорожного посоха в плечо. Парень рухнул, как подкошенный, и ловко изобразил потерю всех пяти чувств. Мы ему не поверили, и, поручив лешему охранять поляну (на всякий пожарный!), приступили к оживлению. Мгновенно приведенный в чувство задымившейся одежкой, скованный по рукам и ногам предусмотрительным металлистом, пленный оказался на редкость разговорчивым. Вид поверженных товарищей немало тому способствовал.
Я оставила парней разбираться в словесном потоке, так и бившем из пленного, а сама вернулась к покойнику – попробовать исполнить на нем новую технику выращивания дерева в печенке. И вовремя! Тот как-то нехорошо ожил, и, как был, с развороченной грудной клеткой, и дулей в оной, начал подниматься.
– Осину! – не своим голосом завопила я.
Леший, слава богу, быстро сориентировался, и мгновение спустя у меня в руках был уже хороший острый дрын. Я примерилась, и, что есть силы загнала осину в уже двинувшегося на меня неупокоенного, слегка подправив траекторию его движения. Тот завалился на бок, дернулся пару раз, и затих.
Кинувшийся было на подмогу металлист вернулся к трусливому пленному, друид бросился к двум опутанным лианами, и принялся спешно менять их на тоненькие ползучие осинки. С шипами. Видимо, в утонченном нашем спутнике просыпалась не до конца изжитая колючесть характера. Вот они с Жозефиной весело заживут, по возвращении-то!
Я повернулась к борзому мертвецу, и спустя пяток минут мучений все же вырастила у него из печени что-то колючее на вид. Подоспевший леший погрозил мне веткой – не погань поляну, а то еще прорастет! Я смутилась, ликвидировала растение, и, поручив проткнутого осиной мертвеца заботам лешего, вернулась к товарищам.
– Ну как? – присела я на заботливо подлетевший коврик.
– Непонятно что-то, – нахмурился металлист. – Напали по чьему-то приказу, а вот кто именно послал, узнать не удается.
– А казался таким разговорчивым, – не поверила я.
– Он и сейчас языком чешет, как будто его кто на огне поджаривает, да только когда дело до имени доходит, у него звук пропадает!
– Понятно…
– Чего тебе понятно? – удивился Илья.
– Что кто-то очень не хочет, чтобы мы о нем прознали, – пожала плечами я. – Это же очевидно!
– И вообще, сваливать отсюда пора, – подал голос друид.
– Да разве мы против? И так задержались. Вот только как с этими поступить? Не здесь же их оставлять?
Мы разом оглянулись на лешего. Тот почесал мшистую маковку.
– Я бы, конечно, мог пару лосей на подмогу призвать, – задумчиво проскрипел он. – Да телеги у меня нет…
– Не беда, сейчас я тебе что-нибудь с полозьями наколдую, так проще, – закатал рукава друид. – А вы, други, определитесь пока, куда мы ворогов денем.
И правда, куда их? Не на голову же волхву сваливать? Или? Может, он сможет им языки развязать? С одобрительного кивка металлиста я сломала палочку.
– Как дела? – раскатился по всей поляне голос волхва. Я даже обернулась – не стоит ли поблизости. – Что-то вы долго, я уж волноваться начал! Докладывайте.
– Хутор уничтожен полностью, захватчиков взяли в лесу, один скончался, потом ожил, мы его осиновым колом успокоили. Куда теперь девать – не знаем, – кратко описала я обстановку, не став спорить по поводу того, долго мы, или коротко.
– Понятно… Леший с вами?
– Не поняла? Ах да, с нами, вот он стоит. Ой, куда же ты?! А ну стой!
Пустившийся было наутек пенек нехотя возвратился. Да и куда он от собственной святыни-то денется?
Послышался кашляющий смех волхва.
– Так вот пускай леший их мне и привезет, а я найду, что с ними сделать, – распорядился он.
– А труп?
– Мертвеца сжечь надобно по всем правилам, так что тоже везите его ко мне. Кол надежно сидит?
– Не беспокойтесь, Глеб Макарыч, – подал голос друид, – я позабочусь, оплету его осиной.
– Ну тогда ладно, – успокоился волхв. – Приберите там все, и в путь отправляйтесь. Как закончим разговор, срастите палочку обратно – еще понадобится. Только пользуйтесь ею, когда рядом нет никого. И, Перун с вами!
Я попрощалась, и соединила концы палочки. Те сами соединились, и сращивать не пришлось. Друид тем временем закончил колдовать над санями.
– Готово, – с облегчением вздохнул он. – Грузите.
Леший поморщился – аж весь пенек перекосило.
– А может, вы сами справитесь? Мне как-то не с руки с волхвом встречаться…
– Во-первых, не с руки, а не с ветки, – наставительно сказала я. – А во-вторых, мы спешим. Да не сделает тебе волхв ничего: если уж раньше не трогал, то теперь и подавно не тронет. Может, даже подружитесь, – уламывала я пенек.
– Ну что же, можно попробовать, – почесал он маковку. – Может, в картишки перекинемся с его домовым, – совсем оживился он.
Мы соорудили кляп трусливому пленному, закрепили вьюнками. Леший тоже времени зря не терял – вскоре послышался хруст, топот, и без дороги, напролом, из кустов выскочили два огромных лося. Остановились в считанных сантиметрах от меня, поводя мокрыми боками – еле успела отпрянуть.
Вскоре все было готово. Покалеченные налетчиками деревья выздоровели, луг восстановился полностью, надежно оплетенные осиной в три слоя пленники погружены на лосей. Мы взобрались на подрагивающий от нетерпения ковер. Пора было прощаться.
– Держи, рыжая! – бросил мне леший желудь на пеньковой веревочке. – Теперь ни один мой собрат вас не обидит, на помощь придет, – пояснил он.
– Спасибо, друг, – поблагодарил друид. – Только она ведь не рыжая, а… Лиса! Что-то ты и впрямь порыжела, – удивленно воззрился он на мою шевелюру. – Наверное, это особенности этого … места, – в последний момент вывернулся поклявшийся блюсти инкогнито Антон.
– О боги! – глянула я в извлеченное зеркальце. – Впрочем, не так уж и плохо… Спасибо за талисман, – повернулась я к лешему.
Тот провел веткой, и за поляной открылся вид на хозяйство волхва, до которого было не больше километра.
– Ближе нельзя, – степенно проскрипел он. – Деревьям во вред будет.
И правда, по бокам коридора деревья стояли как-то уж чересчур скученно.
– Счастливого пути! – прокричали мы невпопад, зато дружно.
– И вам удачно добраться! – тронул леший поводья. Но! Пошли!
Коврик набрал высоту, и не спеша двинулся в сторону Москвы. Судя по карте, лететь нам оставалось не больше полутора часов.