Где-то через полчаса полета над лесом с проблесками деревенек умный (если не сказать разумный) коврик пошел на снижение. Остановился в подлеске, подождал, пока мы слезем, стряхнул поклажу, и свернулся в трубочку.
– Прилетели, – догадалась я.
– Кажется, да, – подтвердил мои слова Илья, убирая наладонник поглубже в свой рюкзак. – Поди сюда, коврик, я тебя прикреплю.
Тот не стал разворачиваться и лететь – так допрыгал. Я восхищенно посмотрела на средство передвижения. Куда умнее некоторых, и есть не просит. Пока парни собирались, я пошла на разведку – туда, откуда сквозь заросли кустарника лился свет. Раздвинула упругие ветки, и:
– Мать честная! – вырвалось у меня. – Мы же на Воробьевых горах!
Подо мной, лишенная многочисленных заводских труб, эстакад и привычного смога, лежала Москва. Я рыскала взглядом в поисках высоток, но ни сталинских, ни лужковских громадин не было и в помине. Намозолившие глаза Лужники тоже отсутствовали – вместо них огороды давали возможность аборигенам соревноваться в качестве и количестве выращенной репы. Внизу текла река прямо-таки немыслимой чистоты, через нее был брошен скромненький низенький мостик, метромост отсутствовал, по берегам кучковались рыбаки. Идиллия! И рыба здесь, скорее всего, не мутировавшая, как у нас в измерении, а вполне себе экологически чистая. Я оглянулась, чтобы увидеть знакомый шпиль. Его тоже не было.
«Наверняка все на Моховой учатся», – подумала я. – «Если тут вообще есть МГУ».
– Лиса! – донеслось до меня. – Ты где?
Ну вот, уже отлучиться нельзя! А если бы я в кустки собралась? Впрочем, с этих взволнованных станется меня по всему подлеску бегать разыскивать. Я уже собиралась вернуться, когда затрещали ветки кустарника, и на простор вышли мои компаньоны.
– Тут я, чего кричите?
– А куда это ты подевалась? – вопиюще менторским тоном спросил металлист.
– Да вот, любовника себе за пять минут завести успела, а вы, бесстыжие, мне насладиться жизнью не дали!
– Врешь, – спокойно констатировал факт наставник.
– Надо было сказать «говоришь неправду», – поправила я его. – Неужели мне нельзя на пять минут отойти в сторонку?
– Тут может быть опасно, – упрямо сказал Илья.
– А если мне в туалет захочется?
– Предупредишь, а мы отвернемся.
Я скептически пожала плечами, и повернулась к реке. По-моему, парень сильно перегибал палку. Впрочем, он и сам это понимал, потому что через пару минут подошел ко мне:
– Не сердись, держи вот, – протянул он мне ландыш. – Я действительно волновался за тебя.
– Это не повод, – буркнула я, но ландыш взяла.
– И, все-таки, я настаиваю, что бы ты нас предупреждала, прежде чем отлучаться.
– Хорошо, – смирилась я. Все же в его словах была доля истины. – Куда теперь?
– Вот, тут на карте все указано, – подошел друид. – Надо на тот берег реки перебраться.
– Давайте получше осмотрим местность, – предложил металлист. – Раз уж мы на Смотровой оказались.
Надо сказать, ключевые моменты в городе не шибко изменились. Вон Комсомольский проспект, поужавшийся в размерах, на месте, и кремль какой-то белокаменный виднеется, вот только церквей практически нет. Мы стояли довольно долго, изыскивая знакомые черты, потом достали свиток – не мешало бы отождествиться.
Судя по ярко-синей точке на карте, идти нам предстояло почти прямо, не сворачивая. Куда-то в район Арбата (если таковой тут присутствует). Лично я была рада прогуляться – ноги затекли от сидения, и хотели размяться. Друид тоже не возражал против променада, лишь байкер что-то ворчал по поводу мотоцикла и плоскостопия.