– И куда же мы теперь направимся? – оторвалась я от кружки с чаем.
Расположились мы в придорожном трактире очередной российской деревеньки. Заказали еды, поставили защиту от прослушивания, и принялись изучать свиток.
– Вот, смотрите, тут в половине летного дня замок Вели и Зевула, – сказал друид. – Заглянем?
– Та-ак… – протянул металлист. – Сейчас половина первого, и, если мы слегка поторопимся, то и разведать можно будет что-то вот в этой деревеньке у стен замка, и на ночлег напроситься. Как план?
– А ты в ночлеге уверен? – скептически отнесся к этому сомнительному пункту плана друид. – Может быть, посетить замок в дневное время?
– Не дрейфь, дружище! – азартно возразил Илья. – Как насчет подвигов во имя прекрасной дамы?
– Мне почему-то кажется, что прекрасной даме было бы куда приятнее лицезреть меня живым и здоровым, чем и героическим, но безнадежно мертвым, – мрачно ответил друид.
– Да брось ты, – с упорством, достойным куда лучшего применения возразил металлист, – ничего с нами не случится! А ты, Лиса, чего скажешь?
– Спать я хочу по ночам, сторожить меня уже достало, – проворчала я. – А так, если без караулов, то я согласная.
– Совсем рехнулись! – патетически завопил друид, и посетители трактира начали на нас оборачиваться, почуяв что-то сквозь щит. – Соваться в замок аж двух некромантов, да еще и без защиты? Нет уж, одних я вас не отпущу ни в коем случае!
Таким вот макаром оказались мы в деревеньке, раскинувшейся у подножия замка. Селение процветало. Настолько, насколько это вообще возможно. Все в нем, от маленькой уютной мельницы и акведука до скромненького парка с навороченными альпийскими горками, прямо таки кричало о том, что жизнь тут удалась. Люди кругом ходили настолько счастливые, что я даже заподозрила их в употреблении конопляных веревочек, повсеместно распространенных в этом мире, не по прямому назначению. Нас то и дело окликали аборигены, видимо, привлеченные нашей нездешней одежкой. Звали в гости поужинать, переночевать, а то и просто погостить, этак с недельку.
Даже собаки, и те были не в меру добродушные, все ластиться норовили. Не обижали их тут совсем, судя по всему.
– Фто-то штранное тут творицца, – с набитым мороженым ртом, даденным на халяву не в меру доброй продавщицей, произнесла я. – Не могут быть люди наштолько гоштеприимными и шаштливыми.
– Ага, и мне все это кажется на редкость подозрительным, – ответил металлист.
– Может быть, стоит переночевать в деревне, пока приглашают? – снова начал друид свою любимую песню.
– Нет, – решительно произнес Илья. – Немного подождем, и в темноте пойдем проситься на ночлег в замок.
Ждать нам, однако не пришлось. Высокий господин, с ног до головы во всем черном, с черными же волосами и радужными оболочками больших глаз, сам подошел к нашей скамеечке, на которой мы, было, так уютно устроились. На редкость приятным голосом он осведомился, далеко ли мы путь держим, и не желаем ли отдохнуть в его замке. Потом, спохватившись, представился Зевулом, добавив, что его дорогая женушка Веля будет весьма рада нас видеть.
– Нечасто к нам гости заходят, что поделаешь, – грустно прокомментировал он ситуацию. – Репутация у нашего брата не самая хорошая…
– Как жаль, – посочувствовала я. – Да, действительно, мы и сами… – ляпнула я. – Конечно же, мы вас обязательно навестим, – окончательно покраснела я.
Зевул просиял, и повел нас по вымощенной булыжником дороге к воротам замка. По обочинам тянулись кусты шиповника, в небе парили ласточки, то и дело подлетая к стене, окружающей замок. Судя по всему, у них там были гнезда. Эту крепостную идиллию нарушали лишь жуткие вопли внутри крепостных стен. Мы украдкой косились на хозяина, но тот с абсолютно безмятежным видом любовался птичками, принюхивался к цветкам шиповника, показывал нам что-то далекое на горизонте – словом, вел себя так, как будто ничего не происходит.
С некоторым опасением подошла я к воротам, потому как вопль, донесшийся до нас, был уже не просто жутким, а прямо-таки леденящим душу. И, по-моему, принадлежал ребенку.
– Дети развлекаются, – со счастливым видом прокомментировал Зевул. – Пойдемте же, скорее, посмотрим на милых деток!
«Милых деток» мы сыскали на площадке, более всего походящую на эдакий музей пыток под открытым небом. Огненно-рыжая девчушка с торчащими в разные стороны косичками старательно метала ножи в маленького чернявого мальчика, уменьшенную копию папани. Парень был привязан к вертикальному деревянному кругу, приводимым во вращение серым осликом. Судя по невозмутимости, с которым скотинка делала свое дело, животное явно было глухим. Жуткие крики издавал еще один рыжий братик при каждом неточном попадании девчонки. Из предплечья и бедра мальчишки торчало по ножику.
– Ах вы, милые шалунишки, – ласково проворковал папаня. – Отвяжите же Валю, и идите к папочке! Папочка подлечит, папочка добрый!
Глядя на то, как папаня обнимает троих юных садо-мазохтистов, я внезапно вспомнила, что где-то я уже это все видела. По телевизору, в соседнем блоке, «Семейка Адамсов» фильм назывался. Хотя, некоторые различия все же присутствовали. Так, девочка Валентина, например, (все-таки, как удобно – назвал всех чад Валями, и не надо ломать голову над именами!) не была анемичной да мрачной, но, скорее, выглядела полной жизни маленькой разбойницей. Эдакой Пеппи Длинныйчулок. Да вокруг все было вполне жизнерадостно, никаких тебе гробов, усыпален и кладбищ. Замок был свежеотремонтирован, как будто сошел с рекламного буклета туристической компании, сад – ухожен, да так, что способен был дать сто очков вперед университетскому дендрарию, куры, клюющие зерно на заднем плане выглядели довольными жизнью.
Пока мы обалдевали от подобной идиллии, откуда-то сверху раздалось «па-аберегись!», и с третьего этажа замка вылетела гимнастка-акробатка. Наверняка за свое тройное сальто она шутя взяла первое место на любых соревнованиях прыгуний в воду. Да только тут бассейна не случилось (какое упущение!), пришлось ей зависнуть в паре сантиметров над землей, изрядно напугав меня, впечатлительную.
– А вот и Веля! – приветствовал акробатку Зевул. – Иди же скорей, гроза морей, познакомься с нашими гостями!
Перед нами предстала потрясающе красивая юная девица, в которой без труда угадывалась мать Пеппи, то бишь, Вали – они были практически на одно лицо. С изумрудными огромными глазищами, огненно-рыжими волосами, аккуратненьким носиком, чуть тронутом веснушками. Пропорции тела у матери были таковы, что все японские мастера аниме удавились бы от зависти – уж им-то никогда не удастся прорисовать мультяшку до такой степени, чтобы она казалась абсолютно живой. А тут – на тебе, ожившая анимешка!
Дочь также обещала не подвести фигурой.
– Веля, – протянула нам руку красавица. Пожатие у нее было необычайно крепким. – Какими судьбами в наших морях? Хотя, что же это я? Эй, Фламинго! Прими вещи у наших гостей, покажи им комнаты! А вы, ребята, – повернулась она к нам, – будьте как дома, располагайтесь, отдыхайте, делайте, что хотите! А еще лучше, спускайтесь в гостиную, побеседуем!
С этими словами она исчезла в том же окне, из которого так экстравагантно появилась. Правда, на этот раз обошлось без пируэтов.
К нам подошел Фламинго – здоровенный араб, заграбастал пожитки огромной лапой, махнул второй, следуйте, мол, за мной! Поселили нас в смежных апартаментах, выходящих в общую гостиную – вроде бы и не раздельно, но при желании можно уединиться, подумать о бренности жизни, и вообще… Возможно, хозяева учли «дурную репутацию некромантов», и не захотели напрягать гостей принудительным разобщением. А может быть, просто звезды расположились удачно, поди, разбери теперь!