После ужина блюд эдак из пятнадцати (я подозреваю, что остатками они кормят деревню, должна же быть какая-то объяснимая причина того безмерного счастья, царившего в селении), Зевул отправился играть с детьми, а Веля осчастливила нас своим анимешным присутствием. Правда, через пару минут я совершенно привыкла к ее длинноногому обществу, и перестала комплексовать по поводу обыкновенности собственной фигуры. Тем более, как выяснилось, Веля была самым что ни наесть суккубом, но с мозгами набекрень. Где же это видано, чтобы суккубу не нравилось быть сексуальным объектом? А наша Веля бежала от своей природы в море, где успешно пиратствовала, пользуясь природными данными только для привлечения моряков под свои паруса. Надо сказать, конкурс на ее бриг всегда был огромен – почти как в хореографическом училище при Большом театре, а ведь он там – не меньше ста человек на место. Веля и по сей день бороздила бы просторы южных морей, кабы не любовь, большая и светлая.
Согласно рассказу двинутого на всю голову суккуба, в тот день ее корабль зашел в маленькую бухту для пополнения запасов пресной воды. Матросы успели сделать дело, подурачиться на суше, поискать клад при помощи плохонького мага (точнее, в своей погодной специализации маг был очень даже ничего, а вот с металлом у него были не лады), в очередной раз разочароваться, и приготовиться к отплытию. Как вдруг увидели, что из прибрежных пальм из последних сил ковыляет чернявый да симпатичный, а за ним бежит туземский шаман – уж и фаербол очередной заготовил. Сзади еще куча народу виднеется. При взгляде на беглеца сердце пиратки так и зашлось бешеным стуком в преддверии большого и огромного чувства.
Короче, ценой малого ранения одного из матросов некромант Зевул был спасен. Правда, о роде своей деятельности он предпочитал не распространяться – спасли, и ладно. Но Веля-то вмиг его раскусила, а заодно решила, что пора ей сменить амплуа. С тех самых пор, уже лет десять живут они в родовом замке Зевула в мире и согласии.
А так Зевул – вполне милый человек, никогда не использовавший свое страшное искусство во вред кому бы то ни было. Он и у туземцев-то только по слезным мольбам одной из женщин дух ее покойного супруга вызвал, и только за тем, что бы тот сказал, где он закопал честно нажитые, да нечестно прикарманенные совместные сбережения. А шаман узрел в нем конкурента, и возжелал от него избавиться.
После подобного рассказа мы окончательно зашли в тупик, о чем честно признались хозяйке замка. Что же это получается, некроманты, все, как один, белые, мягкие и пушистые? А тогда что это за отморозки нам в самом начале пути попались? И куда они теперь попрятались? Нашей защиты свежепоставленной испугались, что ли? Дык, она им и не во вред, вроде как… И зачем тогда их вообще надобно контролировать, да еще особым способом?
Веля же, узнав истинную причину нашего визита, повеселилась от души. Но это сперва. А потом помрачнела:
– Не на пустом месте люди некромантов не любят, – сказала она со вздохом. – Просто это вам повезло несказанно, что вы в наш замок прибыли. Вот приземлились бы на сотню километров южнее, тогда…
– Но там же нет никакого замка, – недоуменно воззрился на Велю металлист.
Потом достал свиток, показал вещественное доказательство.
– Ха! – непонятно чему обрадовалась суккуб. – Темнота! Кто же это вас с картами обращаться учил?
– Волхв Макарыч, вообще-то – задумчиво протянул друид. – А что?
– Это который Глеб? – тут же оживилась Веля. – Который Макарович? И как он там поживает? А вы его ученики? Что-то плоховато он стал ученичков готовить, вот раньше, помнится…
– А вы что, тоже его ученица? – перебил словесный потоп друид. – Что-то мне не верится, не сочтите за грубость, пожалуйста.
– Да нет, что вы, – отмахнулась суккуб. – Мне не надо учиться, мне и так все дано с рождения.
Да уж, природа не поскупилась на таланты для данной конкретной особи, внешность у нее была – что надо! Если и другие способности не подкачали, то тут точно никаких наставников не нужно.
– А что же вы у него тогда делали? – озадачилась я. – Учеников на вшивость проверяли?
– Это мысль! – развеселилась Веля. – Было бы неплохо отсев устроить! Но, если честно, – серьезно и немного грустно сказала она, – все куда проще. Я родилась в тех краях, и частенько забегала в гости к деду Глебу.
– Это сколько же ему лет-то, если он и тогда уже дедом был? – удивился друид.
– Лет триста, не меньше, – задумалась Веля. – Да разве по ним, волхвам, скажешь?
– И это он так повлиял на… – замялась я.
– На выбор жизненного пути? – снова показала зубы немыслимой правильности и белизны суккуб. – Не знаю, может быть. По крайней мере, человек он на редкость правильный, при нем вести себя недостойно как-то не хочется…
Мы помолчали, отдавая должное человеческим качествам старого волхва. Огонь в камине отбрасывал причудливые тени, и казалось, что на противоположной стене пляшут бескостные существа. Я смотрела на танец теней, а сама пыталась понять, что же такого сказала Веля, что мне показалось очень подозрительным. И внезапно вспомнила: карта!
– Так что же это получается? – нарушила я тишину. – Карта наша неточная, да и вы на ней никакой не суккуб, а некромант…
– Да! И замка этого, как его там… – оживился металлист.
– Жидомира, – подсказала Веля.
– Как вы его назвали? – удивился металлист. – Впрочем, пускай будет Жидомир, – пожал плечами он. – Все равно его замок не обозначен.
– А это означает, любезные гости мои, – очаровательно улыбнулась Веля, – что вы сами многое недоговариваете. Почему вас снабдил картой волхв Макарыч, но не подробной, а так называемым «безопасным вариантом»? Откуда вы сами явились, судя по всему маги, но какие-то…
Тут она внимательно посмотрела на нашу делегацию, как рентгеном прошлась.
– То ли маги недоделанные, то ли… О! Я знаю, вы с технической изнанки. Зевул! Иди скорее сюда! Ты толком еще ничего не знаешь!
Появился Зевул сразу – не иначе, и так был на подходе. Влюбленно посмотрел на жену, так и растаял под ее взором.
– Да, дорогая, – немного рассеянно произнес он. – Что с нашими гостями?
– Они с изнанки! – восторженно завопила женушка. – Представляешь? Я таких уже сто лет не видывала!
Интересно, про сто лет – это правда, или такой цветастый оборот речи? Зевул тем временем изумленно воззрился на нашу троицу. Потом опомнился – так вести хозяину не подобает.
– Позвольте еще раз приветствовать вас в своем доме, гости дорогие! Удобно ли вам?
– Не пугай народ, – вступилась за нас его супруга. – Видишь, они и так смущаются.
– Тогда чем обязаны?
– Позвольте, я расскажу, – взмолилась Веля. – Это все так захватывает!
Ну и рассказала. И про волхва Глеба, и про то, что мы злых некромантов ищем себе на пятую точку. Зевул при последних словах неодобрительно покачал головой.
– Да, ребята, повезло вам, что вы не к Жидомиру в гости попали, – подтвердил он слова своей благоверной. – Мы вот, еще на заре наших отношений решили как-то раз навестить соседа…
– Едва ноги унесли, – возбужденно блестя глазами, добавила Веля. – Он, как оказалось, имеет нехорошую привычку жизненные силы у магов вместе с умениями отнимать, инкуб чертов!
Слышать подобное ругательство из уст суккуба было, по меньшей мере, забавным. Я не удержалась и хихикнула.
– Не смешно, между прочим, – обиделся за жену Зевул. – Сами бы оказались на нашем месте, и было бы вам не до смеха!
– Да нет, что ты, дорогой! – вступилась за меня Веля. – Это она над «инкубом» смеется!
Супруги переглянулись и заржали. Громко, долго, заразительно. А вот нам было, если честно, не до смеха. Несмотря на то, что ребята зажигали так, что не улыбнуться было просто невозможно.
– К сожалению, я с вами не могу полететь, – отсмеявшись, сказала Веля. – Я тут нужнее, и да и вам интереснее самим всю работу проделать будет, не нужна вам нянька… Но вы спрашивайте, чем могу – помогу!
Да… Про «ненужность» помощи – это она загнула, нам бы она совсем не помешала. Но не показывать же, в самом деле, что от рассказов о Жидомире стало «немного» не по себе.
– А что это за специальная комиссия такая по некромантам? – воспользовался предложением учинить допрос с пристрастием металлист. – Ну, та, о которой мы на Валааме от…
– Это Велимир которую возглавляет, что ли? – излишне быстро среагировал Зевул, с беспокойством поглядывая на жену.
– Ну да, вроде бы так, – неуверенно отозвался металлист. – А что, еще какая-нибудь есть?
– Да ходят тут всякие, – поморщился хозяин дома. – За порядочного человека не считают, все норовят к чему-нибудь придраться. Только когда Макарычу нажаловался, вроде как полегче стало, – пожаловался нам добропорядочный некромант.
– Да, – грустно сказала Веля. – И на свитках нас, как злодеев каких, до сих отмечают, и в гости к нам редко кто заглядывает. И все из-за некоторых жадных типов!
– А что, с этим Жидомиром никто справиться не может? – не выдержала я. – На что же тогда все эти волхвы хваленые годятся?!
Веля с Зевулом только вздохнули. Все было не так просто. Пока Жидомир сидит в своем замке, нападать на него бесполезно, ибо находится на своей территории. Если и убьет кого, то спишут на самооборону. Конечно, если он совсем уж обнаглеет, начнет в жизнь из людей наглую выкачивать за пределами замка, то его схватят. Но ведь он хитрый, все делает потихоньку, на глазах у комиссии не нападает, ведет себя почти как образцовый некромант. И, потом, убьешь такого, так сила еще кого-нибудь себе отыщет, и неизвестно, будет ли новый носитель лучше прежнего…
Да… А я-то гадала, что это волхвы, такие все из себя могущественные, а справиться с кучкой негодяев не в силах. А получается, что это просто бесполезно. Лучшие носители темной силы либо редки, как тот же Зевул, либо вообще избегают тернистого пути некроманта. Те, что почестнее, стекаются на Валаам, контролю над собой учиться. Но бывают и подонки, и мздоимцы, и прочие низы рода человеческого. Но, уж лучше привычное зло, чем зло неизвестное, вот и терпят их волхвы.
– А что же это за комиссия у Велимира загадочная? – продолжал гнуть свою дугу металлист.
– А это для попрыгунчиков, стареть не желающих, – скривился Зевул. – Только мало кто этим пользуется, больно уж метод омоложения ненадежный.
– Попрыгунчиков? – переспросил друид.
– Ну, тех, кто в тело помоложе переселяется, – пояснила Веля, но я заметила, как она вся напряглась при этом. – Только их действительно не так много, опасно это.
– Чем же?
– Даже специально выращенный для подобной цели ребенок обладает своей личностью, даже самый нелюбимый и забитый имеет волю, – неохотно, выдавливая из себя каждое слово, ответил Зевул. – А при переселении используются только собственные дети, и почти всегда получаются законченные шизофреники.
– Убила бы гадов! – вскипела супруга. – Сама задушила бы, своими руками! Но теперь ими специальная комиссия, видишь ли, занимается! А все остальные – преступники!
– Тихо, милая, – притянул к себе жену Зевул. – Все в прошлом…
Мы притихли, смотрели молча, как вздрагивает сногсшибательная красавица от рыданий, как гладит ее муж по роскошным волосам. Потом мы узнали, что ее брата собственный отец использовал для переселения. Но ребенок оказался настолько чист душой, что скончался на месте от несовместимости духа и материи. Папаша тоже не выжил, но это – слабое утешение.
«Короче, метод омоложения был и впрямь на редкость ненадежен», – подумала я. – «А Велю жалко».
А комиссия Велимира, как выяснилось, раз в год проверяла некромантских отпрысков на предмет тотальной бесхребетности.