Руки у него дрожали, и все внутри содрогалось от одной мысли, что сейчас он убьет человека. Он действительно был не способен убивать.
- Ладно, давай мир!.. - Ганбаль протянул руку и сделал шаг навстречу Азриэлю.
- Не подходи, я запалю фитиль! - предупредил Креукс.
- Мы будем вместе работать!.. Мне все равно нужен помощник, а ты парень головастый, все схватываешь на лету!.. Мы оба будем владеть миром, сделаемся самыми богатыми людьми на свете!..
- Не верь ему!.. - послышался голос Змейки.
- Ах ты мразь! - услышав ее шепот, ощерился Ганбаль. - Я на десять лет затормозил для нее бег времени!.. Подумаешь, днем она ползает змейкой?! Зато вся ночь ее!.. А что главное для беспутной девки?! - он заржал. - Другие бы умерли от счастья!..
- Ты сделал это, не спросив меня!.. - крикнула она.
- А что я должен был спрашивать?! Хочешь ли ты продлить свою молодость, сучка?! Это я должен был у тебя спросить?! Говорю при ней, обратился Ганбаль к Азриэлю. - Она твоя с сегодняшнего вечера!.. Я дарю ее тебе!.. А себе найду с десяток девок покрупнее! Мы их превратим в овец, сарай у меня есть!.. Ну, мир?!
Ганбаль протянул руку и снова сделал шаг к Азриэлю.
- Не верь ему!.. - прошептала Змейка.
- Ах ты слизь болотная!.. - прорычал он. - Паршивая гадюка!.. Я тебе покажу сейчас, как надо разговаривать с хозяином!..
Ганбаль бросился к лестнице.
- Стой!.. - крикнул Азриэль, но Гаибаль, не слыша его, уже взбирался по лестнице.
- Стреляй! - послышался отчаянный шепот Змейки, и Азриэль запалил фитиль. Через несколько секунд, когда Ганбаль был уже наверху, мушкет выстрелил, сразив его точно в сердце.
По совету Змейки Азриэль перетащил Ганбаля в подвал, выкопал там яму, сбросил тело старика туда, насыпал холмик земли, положив сверху два тяжелых камня.
Наверху, в комнате, уже было все прибрано. Змейка легко управилась с беспорядком, отмыла пятна крови на полу, подмела его, навела порядок у огня, покормила мясом Джульбу. Они долго сидели молча за столом.
- Ты хочешь есть?.. - спросила Змейка, но Азриэль отрицательно покачал головой.
Он почувствовал, как что-то изменилось в нем, и то, чего он боялся, свершилось. Азриэль еще не знал, что это такое. Изменение было связано с душой, а ее тайны не подвластны и Ганбалю. Наверное, это происходит с каждым убийцей, кто пересекает невидимую грань добра и зла. Азриэль вслушивался в себя, стараясь понять, что же произошло, какая ниточка прервалась в нем, но сколько бы ни вслушивался, ничего не услышал.
Так же ровно двигались меха, поддерживая огонь, кипела вода в ретортах, превращаясь в пар, выходила смола из камней и росли кристаллы новых веществ. Еще две минуты назад он хотел без оглядки бежать отсюда, но куда теперь убежишь, да и как разрушишь одним махом хорошо налаженное хозяйство?
В другом месте все надо будет начинать заново, со сбора трав, минералов, органических соединений, заново ждать новообразований, которые получаются путем сложнейшей перегонки, и на получение одного грамма концентрированного белка Ганбаля требуется полгода...
Он выпил вина и снова почувствовал, что терпкий глоток мгновенно снимает усталость и вливает в кровь свежие силы.
- Это необычное вино, - подсказала Змейка, молчавшая до сих пор. Оно настоено на крови молодых ягнят с добавлением тех ускорителей, которые применял Ганбаль для эликсира... Поэтому он и пил его каждый день, пытаясь таким способом преодолеть наступающее одряхление тканей...
Азриэль с интересом взглянул на Змейку, и она вспыхнула, расцвела от этого неожиданного внимания к ней.
- Раньше, чтобы добиться моего расположения, он мне все объяснял, сказала она, - видимо, думая, что я ничего не запомню, но я все запомнила и помогу тебе!.. - с нежностью в голосе сказала она.
Азриэль привлек ее к себе и поцеловал.
- Скоро уже рассвет, - с грустью сказала она, - мне пора возвращаться.
Он кивнул.
- Но день пройдет быстро, и мы опять встретимся, хорошо?..
Азриэль снова кивнул, и Змейка легко взбежала наверх, оглянулась, одарив его влюбленным взглядом, и скрылась в комнате.
Вино придало ему бодрости. Завтра же с утра он займется делом. Земля, налог за которую платил старик, принадлежит барону, а его нет, он на войне, и единственно кому может прийти в голову вопрос об исчезновении Ганбаля, так это Эльжбете... А она поверит всему, что ей наговорит Азриэль, если к тому же он окажет ей некоторые знаки внимания...
- Нет! - послышался настойчивый голос Змейки.
Азриэль вспомнил, что она способна читать его мысли, и помрачнел. Несколько секунд он молчал, потом громко сказал:
- Да!..
- Я бы не хотела, - умоляюще прошептала Змейка.
- Другого выхода у нас нет, - вздохнул Азриэль. - Пойми, у н а с, повторил он.
- У нас... - эхом донесся до него ее покоряющийся голос.
Глава 10
В которой мы снова возвратимся к Петухову-отцу и его
необычному состоянию души и тела
Получив бюллетень, Петухов немного успокоился. Он позвонил жене и сообщил ей, что заболел. "Слава богу, - сказала она, - ты наконец-то выкрасишь окна и пол в кухне". - "Ты с ума сошла, - возмутился Петухов, я за-бо-лел!.. Это очень серьезно. Это такая болезнь, что может быть, может быть..." - он даже не смог договорить, ибо спазмы сжали его горло, когда он представил себе, как его помещают в психушку. - "Что за болезнь, диагноз?!" - испугавшись, закричала Наталья Петровна. - "ОРЗ," - почти рыдая, доложил Петухов...
В трубке засмеялись. Наталья Петровна смеялась громко и от души. Потом, успокоившись, она сказала уже усталым голосом: "Петухов, если ты не покрасишь окна и пол, отдыхать я тебя с собой не возьму! Понял?.."
Это была постоянная ее угроза. А все потому, что местком кинофикации лучше относился к своим подчиненным, нежели НИИ социологии Петухова. Вообще-то они не шиковали, а ездили всегда отдыхать на Телецкое озеро, на Алтай и проводили отпуск чудесно. Петухов ловил рыбу, а Наталья Петровна совершала пятидневный поход вдоль Телецкого. Она любила сидеть у костра, спать в палатке, а если случался легкий флирт с каким-нибудь теплофизиком из Новосибирского Академгородка, робкий поцелуй, объятия, жар крепкого мужского тела - до большего почему-то не доходило, - Наталья Петровна считала, что отпуск прошел чудно и год можно томиться в предчувствии новых походов и объятий, поцелуев... Дальше мечтать она просто не могла, у нее голова кружилась.
Она даже не считала, что изменяет Петухову. Она женщина и должна нравиться мужчинам, а у мужиков любовь только таким способом и выражается. Это она так объяснялась в своем бабьем кругу, когда надоедал разговор о производстве. Впрочем, годы шли, она потихоньку старела, а Петухов все глубже погружался в свою диссертацию. "А вдруг гений?.." - иной раз спохватывалась она, стараясь оправдать свою жутко бесцветную жизнь, но в глубине души уже знала: нет, не гений. Просто безобидный Петухов, незлобивый, неглупый, не урод, не алкоголик. Бывают и хуже. Но бывают и лучше, это она тоже знала. Лучшего ей не досталось. Что теперь, вешаться?.. Или бегать искать по земному шару?.. Но второго ребенка она не захотела. Петухов даже обиделся. "Иди, зарабатывай рублей триста в месяц, рожу! - сказала Наталья Петровна. - А так из кожи лезть я не хочу!.. И без того от зарплаты до зарплаты еле концы сводим!.."
Она была права, и Петухов, пообижавшись, смирился, потому, что получал 160 рублей в месяц. Премий не было, прогрессивок тоже. Мясо на рынке стоило десять рублей килограмм, а в магазинах даже цвет его позабыли. За варенки на черном рынке просили как минимум двести рублей, за сапоги двести пятьдесят-триста, а за шубу... Лучше эту тему не поднимать. Диссертация Петухова называлась "Информационные и коммуникативные системы современного производства. Эволюция и революция". Когда-то эта тема ему очень нравилась, и он с интересом ее копал, но чем больше он копал, тем отчетливей понимал, что его исследования никому не нужны. И не будут. А сменить тему не хватало духу. Все-таки два года на нее угрохал. Да и жена ждала уже диссертацию. Степень. "Мой-то вчера защитился!.." - "Ну, наконец-то!.." Вот и все. Ради этих двух реплик он и должен был защититься. Теперь эти окна красить. "Ты же мужчина, черт тебя подери?! кричала всегда она. - Ты же должен уметь молоток в руках держать?!" Почему должен?.. Почему он всегда что-то всем должен?! Общество должников - вот наша государственная система. Она построена на вечном Долге!..
Он так тихо бурчал сам с собой, потому что те молчали. Петухов снял туфли и забрался с ногами на скамейку. У старушки, которая сидела рядом, вытянулась челюсть. Она тотчас поднялась и пошла. "Иди-иди, бабуся, береги свою нервную систему!" - улыбнувшись, сказал он про себя.
Теперь все, кто проходил мимо, смотрели на него. Интересно, сколько он выдержит в такой раскованности. Ага, милиционер идет. Медленно так идет, не спеша и смотрит только на Петухова. Может быть, убрать ноги, пока не поздно!.. Сержант идет с оттопыренными ушами. Смешной такой в своей невозмутимой серьезности. Чайник такой, маленький...
Милиционер подошел, остановился напротив Петухова. Взгляд его затяжелел. Он взялся рукой за рацию, как бы очень предупреждая.
- Гражданин, снимите ноги со скамейки! - вежливо сказал он.
- Я же в косках, они чистые!.. Ноги устали!.. - признался Петухов.