Клим сидевший в телеге обернулся на скрип дверных петель, махнул ему рукой, — Езжай. Догоню на заставе.
Добавил вполголоса — раньше сядешь, раньше выйдешь. И пошел открывать ворота. Барбос лениво зевнул, оскалив белоснежные клыки и уронив голову на лапы, закрыл глаза.
Запряженный мерин стоял у конюшни и занимался любимым делом, грыз овес. Ласка его ела, а этот хренов эстет, языком подбирал несколько зерен и по одному, как бабка семечки, щелкал. Скосил в мою сторону глаз и стал поворачиваться задом, не давая мне подойти к нему. Игра это у него такая, крутится вокруг привязи.
— Бабай, заканчивай. — Я был немного не в том настроении, чтоб подыгрывать ему. — Клим один поехал, нам его еще догонять.
Хлопнул ладонью по толстой заднице, он только шкурой поддернул, будто овода отгоняет. Затянул подпругу, вставил ногу в стремя и сел в седло.
— Пошли, змей Горыныч.
Он затряс гривой и остался на месте.
— А по сопатке?
Дотянувшись до бадейки, он ухватил горсть овса и пошел к воротам. И так каждый раз, когда мы бываем в городской усадьбе.
Вот и закончился городской период жизни.
Особых отличий между деревней и городом не нашел. Эти и другие живут натуральным хозяйством, возделывая свои огороды и наделы. Растят детей, ругаются с соседями, мирятся. Все вместе радуются рождению и оплакивают смерти. Это все пока… Трещина разлома уже наметилась, и с каждым годом она все больше и больше будет расширяться, отдаляя город от деревни. Мне возразят, а что она может дать — эта деревня?
Да собственно ничего, только продукты, которые жрут заумствующие эстеты с пренебрежением зажимающие нос, двумя пальчиками…
Это они стали говорить уничижительно — Колхозник, деревенщина, мужик…
Что ж получается, инвесторы, вложившие паевые деньги фонда, в какое либо дело — Колхозники?
Да, именно так, ибо это — Коллективное хозяйство.
Деревенщина. Стыдитесь господа и дамы. Отказываться от своего рода, по меньшей мере, глупо.
Мужик… Отбросьте блатную шелуху и новомодные сленговые словечки. Откройте словарь, одно из слов будет — Мужественный.
Вы мужчина — муж, словом которым в древности называли сильного, достойного уважения, человека.
Когда наш малолетний сынишка падает, мы подхватываем его на руки, — малыш, тебе нельзя плакать, ведь ты мужчина. Ты Мужик.
КОНЕЦ.