'Язык мой, враг мой'
— Замерз, я. Очень. Надо было, до какой ни будь деревни доехать. И в тепле переночевали бы.
— Федя, у тебя денег много?
— Ну, так… есть немного.
— Вот про это я и говорю, на еду нам хватит, с ночлегом, извини, Макар последние Евсею отдал, да за кобылу пришлось заплатить, так что…
— Понятно. Скажи мне, сколько мы так будем добираться до Москвы?
— За седмицу дойдем. — Он подкинул вверх топор, ловко перехватил его и пошел за дровами. А я как стоял, так и сел на задницу.
' Пипец, приплыл. Б… Твою Мать…'
Кроме мата никаких слов больше в голову не приходило. Это же надо было так влипнуть, Неделю ползти там, где добирался всего полтора часа…
И тут на меня накатило. Сердце пропустило удар, потом второй, голова закружилась, я откинулся на колесо и прикрыл глаза, в ушах раздался противный комариный писк, переходящий в нарастающий рев боинга, тело стало ватным, в темноте закрутились разноцветные пятна, и вдруг все кончилось разом. Меня затрясло, меня не просто трясло, а колбасило со страшной силой и при этом кричало, — Федор, проснись, кулеш готов.
Мелькнула и растаяла в туманной дали, мысль, — 'Ангел, зачем-то еду предлагает, а говорят что в раю коммунизм и все общая халява' Потом послышался голос второго ангела.
— Макар, отстань от него, видишь, человек утомился, пусть поспит, он в первую стражу станет. Ты во вторую, а мне под утро достанется.
Решил последовать их совету и уснул. Разбудили меня, когда на небе, к счастью безоблачному, загорелись звезды.
— Вставай, на стражу пора. — Я открыл глаза, и сразу их зарыл, испугавшись, надо мной склонилась лохматая морда, приветливо скалясь щербатым ртом. В вытянутой руке она держала здоровенный кинжал, блеснувший серебристым цветом. — Держи, я спать пошел.
Макар, а это оказался он, залез в телегу, повозился немного, устраиваясь, и почти сразу заснул.
Усевшись у маленького костерка, горевшего в не глубокой ямке, на обрубок бревна, я подперев щеки стал смотреть на огонь. В памяти всплыли строки из читанных не раз рассказов о том что ночью не надо глядеть на него а сидеть к нему спиной, но сил оторваться от завораживающего танца язычков пламени, не было. Усилием воли стряхнул охватившее меня оцепенение и помог в этом, заурчавший живот. В красных отблесках увидел котелок, накрытый куском коры, заглянул в него и нашел там свою порцайку, кулеша.
Оказалось, это вареный клейстер, из муки, правда из жареной, соли и кусочков сала. Достал из кармана спичечный коробок со смесью соли и перца, присыпал варево, вкус лучше не стал.
'Чувствую, у меня здесь проблемы с питанием будут. Может ну её на х… эту Москву, остаться здесь в деревне? Вернутся обратно, проложить линию электропередачи… Запастись картошкой, которая к стати должна быть в Москве у немцев, на этом самом кукуе. А самое главное притащить свою самую любимую игрушку, ноутбук.
— Мечтай, мечтай, неудачник и лентяй. Ты чем собрался здесь землю пахать? Мотоблок где возьмешь? А бензин к нему, запчасти. Не дружок, мой не бритый, достанется тебе сельский трактор с полным приводом на все четыре ноги, овсяный карбюратор, кнутовое зажигание с двумя передачами. Можно было подумать ты на даче что — то сажал, как приедешь, комп включил и всё. Только и хватает твоих творческих способностей кофе себе заварить…
— Ой, ну вот только не надо с больной головы на здоровую всё перекладывать
— Давай не будем. — Покладисто согласилась моя совесть, — только ты хоть раз к правде повернись истинным лицом, а не жопой. Ты за свою жизнь…
— Э, Рыба моя, заканчивай давить на кнопки, лучше подскажи, что вечером было?
— Сама охренела. Не знаю точно, наверно у тебя был приступ.
— Вот спасибо за подробное объяснение, а то я уж сам не догадался.
Перед глазами мелькнула женская фигура, присевшая в реверансе, — Всегда, пожалуйста, только попроси.
— Может хватит ерничать? Мне кажется что общение с нашей супругой не пошло тебе на пользу.
— И чем тебе эта достойная женщина не угодила?
— Да ты стала как она, палец в рот не клади, оттяпаешь по самое колено.
— А не обижай нас…
— И ты Брут. Стерва, ты. Как все бабы. Думаю надо взять тайм аут. Мир?
— Угу'
Как обычно моя совесть оставила за собой последнее слово. А я стал вспоминать что нужно для того чтоб сделать капсюль, в принципе, ничего сложного только надо аккуратность и осторожность соблюсти. По памяти могу вспомнить с десяток ивв, а вот изготовить, только два, серебро и ртуть, с азидом свинца сложней, к сожалению, магазин остался в далеком будущем. Сотню, две, капсюлей вручную сделаю и снаряжу, а дальше…. Порох для начала можно оставить черный, а вот с гильзами… С ними придется помудрить. Всё упирается в технологическую базу. Нужен пресс, нужен токарный станок… Этот список можно продолжать до бесконечности. Пока не доеду до Москвы и не увижу своими глазами знаменитый пушечный приказ, не смогу сказать точно, что и как смогу сделать. Серебро… это денежная единица, не вопрос, с ртутью… насколько помню, аптекари в те года её людей лечить пытались, да и стекольщики использовали, ювелиры, златокузнецы по-нынешнему. Для начала мне нужен был кусок меди и олова, немного кислоты, селитры и самогонный аппарат для спирта, или уж чего там выйдет. Но одно точно мог сказать, потому как скрипела телега, подшипников здесь точно, нет. Вот ещё одна головная боль, в станках для высокой точности они нужны, втулки будут быстро изнашиваются и качество обработки деталей падает.
Как сказал Наполеон, — 'Для войны нужно всего три вещи — Деньги, деньги и ещё раз деньги'
Как же я его понимал. Иметь в кармане рубль мелочью (кстати, вот и медь) Как лимитчик в совковые времена, еду покорять Москву. Только одни идеи, да амбиции.
Тут в голове проскочила занятная мысль, стукнулась о темечко и заметалась внутри черепа. Пришлось напрячься, отловить злодейку и отдумать её. Она оказалась довольно занятная…
'Андрей Чохов, ещё жив, великий пушкарь, изготовивший знаменитую царь пушку, бесполезного монстра, самый большой дробовик в истории. Какой сейчас год? Насколько помню одной из последних пушек отлитых им, был 'царь Ахиллес' исполненный в 1617году, а колокола я даже видел, на кремлевской звоннице, где на экскурсии был. Может удастся встретится с ним, ему ещё лет пятнадцать жить.
Вот пример истинного художника. Глядя на стволы изготовленные им, видишь в первую очередь не приспособление для убийства себе подобных, а филигранно исполненное произведение литейного искусства. Красиво. В двадцатом веке, появилось выражение, — ' Красота спасет мир' а рассматривая 'Аспида' на ум приходят другие строки, — ' До основанья мы разрушим'. Если посмотреть на чистокровных англичанок, рука судорожно начинает шарить в поисках пистолета…'
— А ты чего меня не разбудил? — раздался над головой хриплый спросонья голос Степана.
— Выспался я, вот и решил дать тебе поспать, — Ну, не говорить же что полночи провел в ленивых раздумьях, тупо разглядывая тлеющие угли.
— Как хочешь, — Он протяжно зевнул и, соскочив с телеги, отошел на пяток шагов, теребя завязки на штанах.
Когда он вернулся, я, подбросив в костер сушняка, прилаживал котелок над огнем, чтоб вскипятить воды, — Степ, чай есть? А то у меня только немного малинового листа.
— Нет, хотя… погодь, у Макарки должно быть, он вроде тебя, водохлеб. — Он довольно бесцеремонно вытащил у него из под головы мешок и стал в нем копаться. — На.
Он протянул небольшой берестяной туесок с плотно закрытой крышкой.
Я открыл, понюхал. Не 'Ахмад' и не 'принцесса Нури' какая-то лабуда, запах странный…
— Федор, с тобой всё хорошо? — Стрелец севший рядом, держа в правой руке кожаный мех с вином.
— А что так? — Я помешивал хворостиной кипяток, чтоб быстрей заварились насыпанные туда листья чая, сдобренные малиновыми верхушками.
Он пожал плечами, — Да ты, ходил, говорил, попытался поспорить. Я оглянулся, слово тебе сказать, а ты прямо на земле, у колеса, сомлел. Как щенок, бегал, бегал, и упал без задних лап.
— Это точно, устал я с непривычки, отвык пешком так много ходить. — Сдвинул котел в сторону и прикрыл корой, пусть настаивается. — А мёд есть?
— Нет, — Он с шумом отхлебнул и протянул мне, — будешь?