С тем и разошлись, я воспитывать подрастающее поколение в духе уважения к старшим, ибо сокрытие правды есть не уважение. А Никодим кубышку трясти, гроши пересчитывать…
А потом для отдельно взятого человека, начался личный ад. Честно сознаюсь, если бы раньше узнал о том, что мне предстоит сделать, ни за что не ввязался бы в эту авантюру. Знаете, что больше всего удручало? Почти угадали, передвижение по городу. Через два дня я уже начал сомневаться в своих словах по поводу недели, а ещё через пару, укрепился в этой мысли. Как же просто было там…
Достал сотовый, набрал номер, поговорил… И все решено. Здесь же… Этого нет, в отъезде, уехал в хреново-кукуево. Будет только весной. Другой смотрит на меня как баран на новые ворота и не понимает чего от него хочу, а от самого выхлоп, такой, что боишься огонь рядом зажигать…
Третий соглашается и с условиями и с оплатой, только срок исполнения у него больше моего в три раза.
Плюс ко всему, какая-то сволочь, пустила слух: — Федька медник, кузнецов за любые деньги нанимает.
Слободские, решили сорвать куш, сразу подняли ставки в разы. Если полкило гвоздей стоило десять копеек, то сейчас за него просили почти тридцать.
Для задуманного, требовалось как минимум десять ковалей и пара литейщиков, отобрать их надо было из почти полусотни кандидатов.
Через неделю стал похож на страуса, поджарое тело и сильные, мускулистые ноги.
Когда ни будь все кончается, закончился и этот дикий марафон, занял он у меня, ровно шестнадцать дней.
За это время сумел совратить двенадцать кузнецов и трех литцов, сговорился и ударил по рукам со всеми, оставил предоплату, по сроку решил, что месяц будет в самый раз.
Самая сложная досталась литейщикам, они должны были отлить рубашки на цилиндры, маховик, поршни и шкивы из чугуна и бронзы. Детали рамы, она будет клёпанная, крепеж, шатуны, пальцы и прочая мелочевка исполнялись кузнецами. Некоторые детали, будет изготавливать Данила, в частности хотел опробовать водяное охлаждение и если не пойдет, сделаем ребра на малом цилиндре из меди для лучшей теплоотдачи. Но мне требовался ещё один умелец, который мог бы смастерить поршневые кольца и его найти, пока не удалось.
Приползая вечерами домой, наскоро перекусив, запирался в четырех стенах и почти до утра корпел над чертежами. Утром с опухшей рожей, плелся в учебный класс, ибо уроки никто не отменял. Отмучившись три часа и замучив других, собирал монатки, убегал в город, так продолжалось две с лишним недели.
А потом все закончилось, и осталось только ждать…
Отдыхал целых полдня, а потом пришел 'червяк сомнений' принялся нарезать круги, догладывая последние остатки мозгов, довел до отупения и сбежал.
Самым трудным в изготовлении был горячий цилиндр, он был составной, внутренняя часть из стали и наружная из чугуна. Так вот за качество материала я и переживал больше всего.
Были вопросы по шлифовке, с абразивными материалами напряг, надо пополнять запасы. Самодельные шарошки из смеси песка и уваренного костного клея надо будет изготавливать в размер. Был правда один плюс, маленький такой. В бытность работы на государство и его же нужд, мной было заказано две бочки масла земляного, которое благополучно было перегнано на керосин и что-то жутко тягучее, по внешнему виду густую смазку, получилось совсем ничего, и она была честно поделена пополам. Казенная доля благополучно ушла на смазывание пресса, а честно заработанная в заначку, как и десять литров керосина не потраченные на освещение. Оставался ещё один продукт перегонки, я его обнаружил на следующий день, уж очень он был похож толи на гудрон, толи ещё на что. Стрельцы на воротах ничего не сказали, когда вывозил мусор… На Никодимово подворье…
Мысли плавно пошли на второй круг…
Устав заниматься самоедством, решил сходить в мастерскую, у меня тут кое-какая цифра получилась, надо обрадовать человека, меньше сорока, но больше тридцати. Тридцать два рубля как одна копеечка, уйдет добрым дядям за работу. В том, что эта хреновина заработает, не сомневался, я даже рассчитывал, что она отработает максимум месяца три без ремонта. За это время мы будем должны сделать второй такой, но более качественный и большего размера и стоить он будет гораздо дешевле.
***
Лета ХХХ года, декабря 30 день
Умные мысли приходят и уходят, а глупые остаются с вами, навсегда.
Когда решил вести записи о своей жизни, была идея ставить дату, но почему-то она похерилась(лень было!!!) и сейчас по прошествии года с лишним решил что без дня и месяца все события сливаются в однообразную серую ленту с вкраплениями сколь немного значимых событий. Работа, учеба, сон… Ничего интересного, хотя… Знаете, пяток дней назад произошел странный случай. Все руки не доходили, а вот сейчас вспомнил и записал…
'Эй, хозяева! Есть кто живой в этом доме? — застучал кулаком в доски ворот. Зазвенела цепь, залаяла собака. Прождав ещё немного, продолжил стучать, на этот раз, ногой. Ограда тряслась, псина сходила с ума, но никто и не думал отпирать. Сплюнув от злости, хотел уже уходить, как послышался стук снимаемой слеги. Створка распахнулась, нарисовался мужик в больших валенках и тулупе, наброшенном поверх исподнего с неприкрытой головы, волосы неопрятными сосульками спадали на бородатое лицо.
Оглядел меня мрачным взглядом с верху до низу и довольно грубо спросил, — Те чё надоть?
— Сомов нужон.
Почесал грудь растопыренной пятерней, зевнул, — А ты хто?
Хотел ответить привычной присказкой про коня и пальто, да не поймет, — Фильку Сомова, позови.
— А на кой? — и запустив руку в бороду, яростно зачесался.
Глядя на эти почесушки, хотелось посоветовать сходить этому ежику, помыться.
— Сговаривался я с ним, на сегодня. Сам-то кем будешь?
— Я то? Брат евонный, а Фильки, это, того самого… Нету…
— Когда будет?
— Что ты заладил: — когда, когда. Нету его, помЕр вчера… — и наладился закрыть ворота. Подставив ногу, не дал это сделать. Мужик, дохнув в лицо перегаром, попытался оттолкнуть меня. Толчком в грудь отправил его во двор, сбив с ног. Шагнул следом, шавка зарычала и попыталась укусить, но взвизгнув от удара в брюхо, скрылась в конуре.
— не тронь животину…
— Филимон мне работу сделать должон, алтын брал и крест целовал, что к сегоднему, все исполнит.
— так бы и говорил… — Проворчал мужик, поднимаясь на ноги, — Пойдем, глянем, могет и есть чего. Он же не токмо тебе обещался…
И шатаясь из стороны в сторону, побрел вглубь усадьбы, где как помниться стояла кузня.
Помещение встретило мрачным полумраком, запахом сгоревшего угля и ржавеющего железа. Закопченный горн у дальней стены перед ним дубовая колода с наковальней, правее, верстак с разложенными инструментами и бадейка с водой для закалки. Мужик прошел в самый темный угол, присев на корточки, что-то сдвинул, пошарил и вытащил на свет божий, нечто, замотанное в чистую тряпицу, — енто что ли.
— Дай гляну… — Протянул руку.
Брат шагнул к наковальне, положил сверток и развернул его. Пришлось войти вовнутрь кузницы. Сделать пару шагов и склониться, рассматривая детали. Да это они, укосины для станины, все восемь штук, отдельно лежали заклепки, пересчитал, тридцать две штуки, как в аптеке.
— Да, оно самое, — И стал заворачивать.
Сверху легла грязная пятерня, — Филька сказывал…
— До ворот дойдем, там деньги и отдам.
Он кивнул и убрал руку.
Проходя мимо избы, поинтересовался, — От чего Филимон умер?
— Тати, порешили…
— О как!
— Позавчёра, сказался что к другам пойдет, ушел и ночевать не вернулся, а седня по утряни, кобель завыл. Я к воротам, а там Филька… Голову ему кистенем разбили… Шубейку забрали, а сапоги не тронули…
— Где он сейчас?