— Да мне рубаху сшить надобно, пообносился весь, жены и, правда, у меня нету, ей богу.
— Так тебе рубаху или порты надобны?
— Какие портки?
— Сам молвил.
— Об чем?
— Что тебе порты нужны?
— Анфиса, на самом деле пришел просить, чтоб ты пошила рубашки. У меня есть деньги, и я заплачу тебе за твою работу, больше мне от тебя, ничего не надо…
О чем это я?
Все как обычно, мысли скачут, словно блохи. Начал за здравие… Вернемся к нашему зверобою.
После того как оклемался и смог ходить нормально, первое что сделал, устроил разбор 'полетов'. Итоги получились не утешительные. Первая беда, которую прошляпил, это нарезы, они оказались глубже, чем надо. Вторая ошибка, чуть не ставшая роковой, была самой пулей, она чуть-чуть была больше чем это нужно. Есть ещё подозрение на качество пороха, он покупной, зерно… мелкое какое-то.
Для ружья последствия этой совокупности стали фатальными, погнуло ось затвора, с трудом открыл, чтоб извлечь гильзу. Отдачей расплющило закраину и вмяло в неё вилку выбрасывателя, а когда разобрал до конца, на боковой стенке затворной рамы нашел складку. Винтовка умерла после первого же выстрела.
Собрал 'лохмушки' в коробку и задвинул под верстак. Да на следующий день не вытерпел, пока было творчество, занялся ремонтом.
Сегодня, рано утром, на заднем дворе испытал восстановленного монстра. Нормально, я бы сказал, что почти хорошо. Десять ослабленных зарядов и десяток усиленных. На пробиваемость пока не проверял, страшно, лучше ещё полсотни патронов сожгу в ящике… Пули перекатал на чугунной плите, уменьшив, таким образом, калибр. Убавил навеску пороха, заменив его своим бездымным. Искать новый как-то не с руки, да и некогда… Не айс, но что поделать, за этот, я лично мог ручаться.
После отстрела первых двух десятков, обратил внимание на мишень. Мне не понравилось что отметины, оставшиеся на плите, имели отклонения и не были уложены в одну точку. Сначала грешил на станок, налепил на него меток, стрельнул пару раз, убедился, что он закреплен нормально. Стал копать в самом оружии и нашел ещё одну проблему, с которой закончил возиться только после обеда.
(лазил в записи, нашел упоминание, раззява…)
Патронник длиннее гильзы на двенадцать миллиметров, вот и делал центрирующее кольцо, потом вставлял его, подгонял. Проверка работы затвора показала, что все в норме. Умные мысли разбежались, осмотрел напоследок винтовку, замотал в холстину и прибрал.
На вечер взял отгул, ушел с ребятами на рыбалку, притащили подлещиков, пару лещей, бадейку окуньков и в бредень загнали щуку.
Лета ХХХ года, Май 21 день
Сегодня, до обеда надо отвезти оружие, патроны, съестной припас и кое-чего из материалов, в деревню, обещал Силантию. Встал с первыми петухами, умылся и, не евши, пошел на зады, проводить последнее испытание. Соседи суки, бухтеть начали, вчера, приперлась 'коза' и в очередной раз стала права качать — шумно у вас, воняет от вас… Да на Марфу, где сядешь там и слезешь. Бабка у нас геройская, прищемила той 'хвост' и настучала по 'рогам', отшила одним словом. Правда крику было на час, ну да не впервой. А мне что прикажете пистолеты проверять в подполе? Да и было — то всего пять выстрелов на ствол…
Утро, легкая дымка, стелется по земле, на верхушках деревьев не шевелится ни один лист. Неугомонные воробьи с первыми лучами солнца, выбравшиеся из под стрехи, где провели прохладную ночь, сидели пушистыми комочками на крыше сарая, и ещё не отогревшись, лениво переругивались между собой.
Скрестив пальцы на удачу, не то что на руках но и на ногах, дернул за бечевку. В тишине, несмотря на то, что обложил стенд рогожами и засыпал сеном, звук выстрела получился довольно громким.
С громким чириканьем пичуги сорвались с насиженного места и полетели в разные стороны.
В нетерпении раскидал 'глушитель' и открыл крышку. Ружье спокойно лежало на станке, свинцовая лепешка, оставшаяся от пули, валялась у дальней стенки. Открутил зажимы, вынул, перекрестился и потянул на себя рычаг, открывая затвор. Он открылся легко, пахнущая сгоревшим порохом гильза выскочила и была подхвачена на лету.
Несколько раз попробовал открыть закрыть. Фунциклирует нормально, не заедает. Поставил обратно, закрепил, зарядил. Посмотрел в сторону соседской усадьбы, плюнул и с ворчанием, — 'да провались вы все', - произвел выстрел. Достал, осмотрел.
Отстрелял ещё пяток патронов с последующим осмотром и проверкой.
Опосля, прибежал Мишка и позвал завтракать. Собрал вещички, замотал винтовку в холстину, обвязал веревочкой. Нужно будет подумать насчет крепления ремня, таскать в руках или возить за собой в телеге, и то, и то плохо. Или устанешь таскать или оружие недоступно, а это все, есть неправильно.
Наскоро перекусив кашей с молоком, поблагодарив хозяек, старую да малую, пошел запрягать Бабая в телегу.
Эта скотина, за последние дни достала. С ним нужно постоянно держать ухо востро, чуть зазевался и кранты, прихватит так прихватит… Неделю назад прибирался у него в деннике, загоне, конуре одним словом, на секундочку упустил его из поля зрения и эта 'колбаса' на ножках, впечатала копыто пониже поясницы. Обломал черенок о его толстую жопу, а ему хоть бы хны, кругами ходит вокруг и скалиться зараза. Мужики говорили — что ежели жеребца, кастрировать, который кобыл крыл, он вредным становится, даже злым. На хрен, надо с Архипом поговорить, пусть мне коняшку польскую пригонит. Или с ним сходить? А что, зря ли в загашнике шесть 'лягух' лапки греют?
Как появиться возможность, отправлю в деревню, пусть мужики на нем землю пашут, али дрова из леса возят.
Постукивают колеса на выбоинах и ямках, изредка встряхивает, когда телега наезжает на камень или торчащий из земли корень. Солнце поднявшееся в зенит жарит со страшной силой, а я как дурак парюсь в 'сбруе' и накинутом поверх неё, кафтане. Пистолеты заряжены и покоятся в кобурах, винтовка лежит рядышком в полной готовности, слегка сеном присыпана, чтоб не было видно.
Два нападения на этой дороге приучили быть в полной готовности, фортуна, тетка вредная, может и задом повернутся.
Очень не хотелось, чтоб шесть пистолетов и пять сотен патронов к ним, попали в руки всякой швали.
Да еще мое оружие. К винтовке, правда, всего тридцать штук зарядов. Дома так и не успел стрельнуть из неё с рук, боюсь. Но видно судьба, потому что доверить другим это дело… За них тоже. Боюсь.
'Я кто? Пиротехник самоучка, нахватавшийся верхушек. Взорвать чего ни будь, снарядить взрывное устройство, петарды, хлопушки, фейерверки, вот моя стихия. Что делал там? Мечтал да облизывался, мастеря тайком ото всех по рисунку затвор трехлинейной винтовки, из дерева. В металле делал только поджиги да самопалы. У меня была хорошая жизненная школа, да наставники, научившие правильно держать напильник в руках. Они помогли понять одну вещь, если начал что-то делать, делай до конца согласно замыслам, а все изменения и дополнения потом. Садился за стол, сначала до посинения продумывал все детали и узлы крепления. Потом брал фанеру, пластилин и делал макеты и только потом, когда вроде бы учтены все возможные ошибки, шло изготовление действующего образца. Мои сву, срабатывали с первого раза, ни одной осечки, а мины сюрпризы, могли дать фору и профессионалам. Схемы оружия изучались, когда была возможность пострелять из чего либо, никогда не отказывался. Иногда даже сожалел о потерянном времени, что не стал учиться дальше…'
А вот и приснопамятный бугор, значит, осталось совсем ничего. Еду и кручу башкой, как испанский летчик, осматриваясь по сторонам. Вожжи держу одной рукой, вторая успела вспотеть на рукояти пистолета.
Кажется, мне судьба благоволит, показались крайние дома нашей деревеньки, да точно, это они. Вон на крыше дома показался человек, приложил ладонь, наподобие козырька, всматривается в мою сторону. Исчез. Снова появился и уже не один.
Остановился за сто метров от первой избы. Жду, когда ко мне выйдут. Такой уговор и моя настоятельная просьба к Силантию — никого из чужих в поселение не пускать.
Долго ждать не пришлось, через несколько минут за околицу вышел старый стрелец и зашагал по дороге ко мне.
Когда он подошел и, остановившись рядом, поздоровался, я взбодрил мерина, и мы не спеша поехали до дому. Пройдя несколько шагов, Силантий ловко запрыгнул в телегу, оперся спиной о пристрелочный стенд.
Я решил его отвезти, делать большего ничего пока не буду, а дура здоровая, места во дворе много занимает, да и тара была нужна… Взглядов, от удивленных до любопытных, пока выехал из Москвы, насмотрелся по самое некуда. А пара глаз, вместе со своим хозяином, аж до заставы за мной тащились. Если бы меня грохнули, воспользоваться плодами не смогли бы, покойникам оружие ни к чему. Две мои 'лягушки' мирно спали в снаряженном состоянии в разных углах ящика… А для тех кто выживет, небольшой сюрприз в пять килограмм пороха. Эту закладку смастерил в последний момент, за полчаса, где-то, до выезда, приехала пара стрельцов, они просили передать Силантию подарок. На вопрос что там, пояснили коротко и ясно — зелье.
— Зазря ты седня приехал, — Силантий подергал замок навешенный на петли.
— Я же с тобой сговорился, сегодня буду, обещанное привезу. Там ещё два стрельца приходили, бочонок пороха просили тебе передать, его тоже привез. А почему зазря?
— Никодим рвет и мечет, его холопы измучили спросом, — 'Кого хозяин в мастерскую брать будешь?'
Ты мужичкам ничего такого не молвил?
Отвернувшись, чтоб он не видел улыбки, постарался серьезным голосом ответить, — Нет, даже никого по имени не знаю, токмо нескольких стариков.
— Они и пытают Никодима. Что опять удумал?
— Ничего такого страшного, мы с ним, половину зимы прошлой, лаялись как две собаки цепные. Я хочу холопам, чтоб от нас не бегали, платить за работу, а он против.
— А почто им деньги давать?
Я поморщился как от зубной боли. Опять двадцать пять. Ещё и этого убеждать…