Машина уже побывала через миллион лет в будущем и благополучно вернулась. Это произошло почти мгновенно, когда вам показалось, что машина мигнула. Из-за резкой остановки в будущем возвращение ее носит сильно колебательный характер: она стремительно перемещается то в прошлое, то в будущее, практически там не останавливаясь. Так что поздравляю вас еще с одним достижением - впервые, хотя и без остановки, осуществлен перенос машины в прошлое. Это открывает новые перспективы для последующих экспериментов. Полет машины во времени (он так и сказал - полет) продолжается нормально. Через несколько минут ее колебания должны практически прекратиться. Контрольные измерения, проводимые с помощью аппаратуры, установленной в комнате, а также с помощью нашей большой ЭВМ, показывают, что положение машины в пространстве не изменилось. Во всяком случае, уже сейчас можно сказать: "Ура, товарищи!" Невозможно описать, что творилось после этих слов в конференц-зале. Все кричали "ура!", поздравляли друг друга, стоял невообразимый шум. Но вот вновь прорезался голос Ильина: Прошу внимания... По предложению академика Зиманова система зависания должна проработать еще около суток. Комната, где проходит эксперимент, на это время объявляется законсервированной, вход в нее категорически запрещается. Слежение за дальнейшим полетом машины посменно продолжат дежурные на центральном пульте. Остальным предлагается вернуться на свои рабочие места.
Это сообщение вызвало у многих разочарование, поскольку не все такого ожидали, в том числе и я. Однако все стали расходиться, хотя на экране продолжали оставаться оба изображения машины, и на первый взгляд казалось, что ни одна из них уже не мигала.
Тут внимание большинства присутствующих вновь переключилось на меня, хотя, честно говоря, это уже стало мне надоедать.
Сквозь толпу вдруг ко мне протиснулся Шиллер.
- Вот что, молодой человек. Я вас очень попросил бы сделать хотя бы одну стенгазету вперед, так сказать, в качестве задела. А вдруг тот, кто вернется, не сможет рисовать.
- Или, например, я вовсе не вернусь? - заметил я.
- Что вы, что вы,- Шиллер замахал руками и отстал от меня.
Я со своими вернулся в нашу комнату, где уже находился Арвид. Спасибо ребятам, они отнеслись к моему назначению весьма сдержанно, даже Куприянов почти не задирался, хотя некоторое недоумение его не покидало. Мы спокойно тренировались весь остаток дня, а также в первой половине следующего, но все, конечно, с нетерпением ожидали окончания эксперимента.
К тому часу, когда машина должна была мягко опуститься на пол последовательным выключением сотни микродвигателей системы зависания, мы все двинулись в конференц-зал. Здесь на экране все также виднелись оба изображения машины. Но вот вновь раздались "космические" команды, и обе машины на экране плавно опустились на бетонный пол. В тот же миг второе изображение совместилось с первым и пропало. В динамиках раздалось: "Отклонение - ноль!" И мы увидели, как к аппаратуре и к машине бросились сотрудники Седякина и Машкова. Ильин поздравил нас с окончанием эксперимента, и все опять вернулись на рабочие места, вновь с нетерпением ожидая на сей раз, что же показали приборы автомата.
Как же были все ошарашены, когда узнали, что приборы ничего не показали. Совершенно ничего там не было, через миллион лет, ни Земли, ни звезд, ни Солнца. Сплошной вакуум, и даже не космический с мизерным наличием вещества, а абсолютный вакуум с полным отсутствием вещества или излучения. Была еще одна странность, приборы зарегистрировали, что аппаратура автомата проработала на несколько минут больше, чем, казалось, должна была работать. Лаборатория гудела как растревоженный улей, такого не ожидал никто, и даже Ильин или Зиманов. Может, приборы не успели сработать?
А на следующий день мы все обсуждали разъяснение, которое дал случившемуся Зиманов. По его мнению, сработал некий "парадокс близнецов", но в отличие от известного в теории относительности он имел обратный характер: время работы приборов при полете между настоящим и будущим было чуть больше реального времени. Иначе говоря, если при космическом полете с субсветовой скоростью близнец при возвращении на Землю был моложе остававшегося там, то здесь близнец при полете во времени возвращался чуть более старшим, даже не делая никакой остановки в будущем. Расчеты, которые проделал Зиманов, свидетельствовали и о другом: этот своеобразный "парадокс близнецов" действовал сильнее при возвращении машины из будущего, чем в обратном направлении, поскольку возвращение происходит лишь под действием самого времени.
Эксперимент было решено повторить, предварительно переделав программу срабатывания аппаратуры, заложенную в бортовую ЭВМ на машине. И все оказалось так, как предсказывал Зиманов, а приборы четко зафиксировали данные о мире, который нас ожидает через миллион лет. Но если мало кого удивило, что человек нашего времени мог спокойно обходиться без скафандра и через миллион лет, то полученная панорама местности оставляла простор для гипотез.
Не было ни нашего дома, ни леса.
Тут же вскоре был проведен второй эксперимент, также закончившийся в целом благополучно. При этом машина оставила гдето там, через миллион лет, временный постамент, созданный новой системой при отключении системы зависания. Полученные данные об окружающей среде мало что добавили к известному нам, разве что уточнили кое-что в количественном отношении. На сей раз Зиманов снизил время консервации комнаты с возвращенной машиной, так и зависшей над полом, до нескольких часов.
Увлеченные этими событиями, все стали как-то меньие обращать на меня внимание, и даже вновь объявились байки про Вадика Полиграфа, которые на время исчезли, когда все узнали о моем назначении на первый полет в отдаленное будущее. Я же удивлялся своему полному спокойствию и какой-то уверенности в успешном завершении своего эксперимента. Но честно признаюсь, у меня перед глазами все время стоял Коля, и я очень надеялся получить о нем хоть какие-нибудь сведения. Даже в последний час перед своим полетом я нисколько не волновался, а также спокойно взирал на собравшихся в комнате вместе с Ильиным, время от времени посматривая в окно. И вдруг вспомнил, что вот так же когда-то, при моем "собеседовании", примостился у окна Арвид, которому вскоре предстояло впервые слезть с машины через тысячу лет.
Я усмехнулся этому сравнению и тут заметил в окно, как во двор въехало такси, которое остановилось у входа в здание. Из такси вышла какая-то дама, и сразу кто-то воскликнул:
- Зиманов приехал.
По правде сказать, образ Зиманова у меня как-то не вязался с дамой, но тут из такси вылез маленький человек, чрезвычайно тощий и такой невесомый, что, казалось, дунь ветер, и он куда-то улетит. Кроме того, он был так похож на ребенка, что я нисколько бы не удивился, если бы сейчас женщина взяла его за ручку и повела к дому. Женщина действительно взяла его за руку, и они так отправились вдвоем в здание.
Между тем последние приготовления были закончены, и все стали покидать комнату. Я вполуха слушал последние наставления Куприянова (Арвид уже ушел на центральный пульт) и ждал, когда же наконец останусь один. Вскоре все ушли, я взобрался в машину и уже собирался закрыть прозрачный кокон, как в дверь постучали. Не успел я этому удивиться, как она открылась и появилась знакомая пара. Увидев Зиманова вблизи, я поразился, насколько он стар. Ошеломляла его худоба, из-за которой костюм висел на нем, как на палке. Была еще одна странность: он вовсе не выглядел иссушенным возрастом, а, казалось, был всегда таким, с самого своего рождения.
Пара пошепталась о чем-то, и женщина громко объявила:
- Евгений Дмитриевич спрашивает, не волнуетесь ли вы?
- Да нет,- сказал я.- Все в порядке.
Они опять пошептались.
- Евгений Дмитриевич говорит, что это хорошо. И он убедительно просит вас не раскрывать кокон сразу же по возвращении, когда машина еще будет висеть над полом. Вы обещаете это?
Я удивленно кивнул.
- Евгений Дмитриевич желает вам скорейшего возвращения.
И странная пара покинула комнату.
Я закрыл кокон и стал ждать - на сей раз все должна была сделать автоматика по командам с центрального пульта. Прошло еще совсем немного времени, и машина зависла над полом. Прошло еще мгновение, и мир исчез в никуда. Это небытие на самом деле теперь продолжалось гораздо дольше, и я как-то стал всматриваться в ничто. Поражало то, что не только света не было видно, но и темноты не ощущалось, что-то было, а что - непонятно.
Однако не успел я проанализировать свои ощущения, как мир объявился вновь, но уже таким, каким он стал через миллион лет.
ВЯЗКОСТЬ ВРЕМЕНИ
Я не буду здесь подробно рассказывать о своем пребывании в будущем. Скажу только, что успех был полным, а главное - удалось установить контакт хотя и краткий - с людьми из этого далекого будущего. Полностью удовлетворенный своей миссией, я возвращался обратно в свое время, но одно обстоятельство меня все же мучило: никаких следов Коли я там не нашел.
Возвращаясь, я вновь старался ощутить окружающее ничто, но вдруг на какой-то миг мне заложило уши, словно в самолете при наборе высоты. Однако не успел я этому удивиться, как внезапно объявился свет и вновь исчез, а затем все повторилось. Я понял, что начались колебания машины во времени при возвращении в нашу эпоху. Вскоре показалось размытое изображение комнаты, на миг пропало и сново возникло. В конце концов комната перестала мелькать перед глазами и замерла неподвижно. Однако мир был как-то искажен, и меня не покидало чувство, что я галлюцинирую, как при болезни. Больше всего поражала чехарда красок совершенно немыслимых оттенков. Потом все пришло в норму, но, вспомнив просьбу Зиманова, я не стал раскрывать кокон. Посмотрев на часы, я, зависнув над полом в машине, стал ждать, перебирая еще раз в уме все то, что со мной приключилось через миллион лет.
Мне вдруг подумалось, что хорошо бы и сюда поместить дисплей, чтобы не только за мной наблюдали, но и я бы мог всех видеть.
Однако отведенное время прошло, и машина вдруг плавно спланировала на пол. Открылась дверь в комнату, и показались сотрудники лаборатории, которые несколько опешили, когда увидели, что я до сих пор так и не раскрыл кокона и даже не стремился этого сделать.
Вначале, как всегда, я оказался у Арташеса Гевондовича и напугал его рассказом о галлюцинациях. Он весьма встревожился, но тщательные обследования показали, что у меня все в норме. В конце концов мы отправились с его ребятами в конференц-зал, где меня с нетерпением ждала вся лаборатория, правда, Зиманова все же не было. Под несмолкаемый восторженный гул я поведал о своем пребывании в далеком будущем. Меня не отпускали, все хотели услышать какие-то новые подробности, но Ильин вдруг объявил, что меня ждет Зиманов, и моя пресс-конференция закончилась. Я же отправился на первый этаж.
Я вошел в комнату Зиманова, все еще переполненный своим триумфом в конференц-зале. Старик был один и ждал меня около какого-то старомодного стола типа горки, стоявшего у окна. Он сидел в стареньком кресле, весь нахохлившись, но глаза его ярко горели. Рядом с ним стоял стул, на который он знаком пригласил меня сесть. Я сел и рассказал о своих минутах в далеком будущем, но Зиманов знаком прервал меня и попросил шепотом: - Меня не интересует пространство. Это обычный Дирихле и ничего больше. Вы расскажите мне, что было там, в пустоте, когда мир исчез.
Я был ошеломлен. Естественно, в конференц-зале меня об этом не спрашивали, да и мне после всего пережитого это казалось неинтересным.
- Ну, при перемещении в будущее я вообще ничего не ощущал: мир пропал, а потом появился вновь. А между этим ничего не было.
- Это очень занятно. Чрезвычайно любопытно,- тихо прошептал старик.
Его было еле слышно, и я с трудом различал его слова, даже наклонившись к нему совсем близко.
- А на обратном пути?
- Мне заложило уши,- вдруг недоуменно вспомнил я.- Да еще искажения цвета при возвращении.
- Вот она,- шепотом вскричал Зиманов, радостно и как-то по-детски потирая руки. Затем тихо захихикал: - Вязкость.- Вы не устали? - вдруг спросил он.
- Да нет,- удивленно ответил я.
- Мне кажется, я в вас не ошибся,- прошептал на прощание Зиманов,- да и Петр тоже.
Мы вышли из комнаты и увидели, что в коридоре нас ожидает Ильин. Он был похож на нашкодившего ученика, которого ждет какое-то наказание.
- Пока все в порядке, Петр,- прошептал Зиманов,- все идет хорошо.
Вскоре Зиманов с женой (та дама оказалась его женой) покинули лабораторию, а я побежал успокоить Арташеса Гевондовича и сказать, что мои галлюцинации на самом деле вызваны какой-то вязкостью времени.
На некоторое время я стал центром внимания не только нашей лаборатории, но и научной общественности. Мне приходилось присутствовать на различных совещаниях, конференциях, симпозиумах. Однако вскоре вслед за мной в далекое будущее отправились другие, и моя жизнь вновь вернулась в привычное русло. Полеты в будущее стали уже чем-то обычным, контакт с людьми из будущего состоялся не раз. Правда, не всегда все проходило гладко, иногда случалось и непредвиденное.