- Знаете ли вы, что она молода, очаровательна...
- Вы лжете.
- А знаете ли вы, что месье Меллерей очень влюблен?
- Вы лжете, - повторила Элен.
Она всем своим существом возмущалась против клеветы. Пока она еще не волновалась, но вцепилась в трубку, словно та была надежной точкой опоры.
- Вы лжете... вы лжете...
- Это он вам лгал. Если вы мне не верите, поезжайте и убедитесь сами.
- Где же мне это проверить?
- Его мать в добром здравии сидит со своей соседкой у телевизора. Он же напротив...
Собеседник приумолк. Внезапно Элен охватил панический страх, что он хочет повесить трубку.
- Он напротив? - задыхалась она.
- Он занят совсем другим представлением.
Мужчина усмехнулся про себя и закончил:
- Спокойной ночи, мадам Меллерей.
- Хелло... хелло...
Это прозвучало как сигнал бедствия, из трубки было слышно только шипение, как от дымящегося масла. У Элен потемнело в глазах. Пошатываясь, она оперлась на спинку стула.
- Это неверно, он не мог так поступить!
Перед ее взором мысленно промчались за несколько секунд все события последних дней. Все убеждало ее в том, что в последнее время Жак был странный.
- На это он не осмелится!
Прежде всего, можно ли верить анонимному звонку?
Она еще не поверила, но сомнения уже грызли ее. Если он это сделал, если он осмелился так поступить со мной... Ее чувство собственности было возмущено.
- Осмелиться так поступить со мной!
В приступе бешенства она поспешила в переднюю, надев пальто, затем бросилась в гараж, где стоял ее Аустин. Мотор заработал. Она выехала на авеню де Торсиак, не выключив в доме света и забыв запереть ворота сада.
С очень опасной скоростью она доехала по ровным улицам до Сент Лаурента, оставила машину на площади Ксевье Жуве и поспешила затем по маленькой улице, на которой она очень редко бывала. Споткнувшись на неровном тротуаре, она чуть не вывихнула ногу и вскоре была у входа в дом, где помедлила несколько минут.
- Как повести себя, если Жак там? Ах, что мне тогда сказать - скажу, что приехала узнать, как она себя чувствует.
Она вошла в темный подъезд и стала подниматься по лестнице. Уже с лестничной площадки услышала она знакомую мелодию начала передач последних известий и это показалось ей дурным предзнаменованием. Ее подозрения подтвердились: в кухне, освещенной голубым светом телевизора сидела только мать Жака и неизвестная м-ль Матильда. Элен не дала им времени оправиться от удивления.
- Где Жак?
Ее свекровь приглушила звук телевизора.
- Боже мой, с ним что-нибудь случилось?
- Вероятно. Его здесь нет и вы не больны.
- Кто болен? - спросила мадам Меллерей, не способная следить за развитием событий. Мой маленький Жак болен?
- Ваш маленький Жак омерзительный парень, - вдруг закричала Элен, не способная больше сдерживаться. - Он завел себе любовницу, ваш маленький Жак. И вы заодно с ним!
В своей ярости она и мать втянула в историю.
- К тому же вдобавок, вы жили с ним душа в душу и помогали ему меня обманывать.
Старая дама перекрестилась.
- Жак имеет любовницу!
- О боже, о боже мой, - стонала Матильда и сделала еще тише звук телевизора, чтобы лучше слышать обеих женщин. Они обращали на нее внимания не больше, чем на мебель: одна - совершенно растерянная, другая задыхающаяся от гнева.
- Кто она? Где живет?
- Я ничего не знаю.
- Ее имя... Скажите только мне ее имя.
- Чье имя, боже мой!
Старая дама собралась с силами.
- Вы ворвались ко мне, в восемь часов вечера, сказали мне, что Жак затеял любовную аферу...
- Вы нужны ему для алиби.
- Это неправда.
- Это верно! Я требую правды, полной правды! Это мое право... мое законное право...
Элен начала кричать. Мадам Меллерей сделала успокаивающий жест.
- Не так громко.
- Вы боитесь скандала! - кричала Элен еще громче. - А я не боюсь!