— Ну, у разных людей разные понятия размеров, — мастер подошел к одной из стен, — ведь для того, кто всю жизнь провел в путешествиях, и целый мир становится тесным, когда все изведано и некуда больше идти.
— Сага о бессмертных? — не знала, что мастер читает романтические истории. Эта в данном случае о жизни истинных бессмертных. Не эльфов. А тех, кто НЕ МОЖЕТ умереть.
— А что в этом странного, — мастер повернулся ко мне. Похоже, он понял о чем я подумала, — да будет тебе известно, то Сагу о Бессмертных большинство людей считают философским трактатом, и только некоторые мечтательные девушки думают, что она очередная баллада о принцах, рыцарях и прочей мишуре.
Я покраснела:
— Ну…
И тут мастер поднял голову и прислушался. После чего удовлетворенно улыбнулся и сказал:
— Уже начали.
— Что начали? — не поняла я.
— Петь.
— А разве на столах подавалось вино? — обычно ученики не поют, или пение — одно из предположенных развлечений? Странно, когда я там была ни бутылок, ни кувшинов с вином не видела, или это Ната в компании других шалопаев уже после протащила?
— Нет, конечно, — рассмеялся мастер, — просто на четвертом курсе учатся две сестры — двойняшки. Так вот, они самые настоящие менестрели и регулярно на праздниках выступают со своими творениями.
Я удивленно подняла брови. Надо же. А я и не знала. Эх! Жаль что у меня нет такого же отменного слуха, как и у мастера.
— Хочешь послушать? — тот понял, что значит мое грустное лицо.
— Интересно было бы, — мое любопытство меня когда-нибудь погубит. У дяди коронная фраза: не знал бы твою маму, подумал бы, что ты оборотень из клана кошачьих — только они суют свой нос во все дыры.
— Ну что ж пойдем — тогда придется тебе открыть еще одно тайное место, — сказал это он таким тоном, будто мне доверяют самое дорогое сокровище в мире… хотя, это Зал можно назвать даже не сокровищем — чудом, и вряд ли его стоит доверять каждому встречному.
И мы снова пошли. Только здесь не было все поглощающей темноты — я и наставник совершенно буднично свернули в один из коридоров, мастер дотронулся до завитушки лепнины на колонне — та чуть выдвинулась вперед, и казавшаяся монолитной стена отъехала в сторону.
Передо мной открылся невиданной красоты сад, не такой как большинство в Замке. Сады в Замке существовали для выращивания редких видов трав. Этот же просто для души. Большая разница, если задуматься. А еще отсюда было слышно то самое пение, о котором говорил мастер. Я пошла на звук, аккуратно обходя декоративные кусты (и кто за всем этим ухаживает?), и вскоре вышла к выступу, огражденному низким балкончиком. Отсюда были видны окна обеденного зала, да и сам зал сквозь них. Надо же, а ведь это место из столовой не видно. Но оставим мысли об этом на потом. Я жадно всматривалась в две фигурки сидящих на небольшом помосте в центре зала. И честно говоря, когда разглядела… мои глаза превратились в блюдца. Вот что они были одеты!!!
— Мы тоже заметили, — послышался обреченно — мученеский голос мастера, — но, сколько не бились с ними, все как с гуся вода.
Дело в том, что девушки были одеты в целительскую ткань, но фасоны… многочисленные вырезы, пуговицы из специального стекла, завязки и шнуровки. Только при БОЛЬШОМ воображении в этом нечто можно было узнать стандартное платье ученицы. Да уж, мысли у них «высокого» полета.
По сравнению с этим, волосы с косичками, бусинами и перышками уже смотрелись совершенно обыденно.
— Ты лучше послушай их пение, после такой музыки не стандартную одежду можно простить, — мастер подошел ко мне и встал рядом.
Я прислушалась. И до ушей стала долетать невероятно красивая мелодия:
Над синим заревом воды пылает небосклон
Из темноты, из пустоты к тебе придет Дракон
Он сложит крылья за спиной, в глаза твои войдет,
И ты узнаешь мир иной, ступив на острый лед…
Бей
Не промахнись
В темных глазах остывает роса
Вверх
Только не вниз
Кто там сказал, что в спину нельзя…
Можно…
Шальная ночь свистит в ушах, смеясь на острие,
Таким ты снился в страшных снах,
Но ты теперь в игре.
В ладонях скалится металл, луна сошла на цель.
Ты слов на ветер не бросал,
Открой же свою дверь.
Бей
Не промахнись
В темных глазах остывает роса
Вверх
Только не вниз
Кто там сказал, что в сердце нельзя…
Врет…
И девять капель обожгут твой жаждущий висок
Ты знал — они тебя найдут, но спать уже не мог.
И вот стоишь, закрыв лицо под проливным дождем