Захлопали дверцы «волг», выпуская несколько фигур в темных куртках и пальто. Сзади неожиданно затормозила и чуть повернула вправо ещё одна машина белая «жигули-2102», перегораживая дорогу к отступлению.
— Обложили, сволочи, — сквозь зубы прошипел Артём, придерживая ладонью пистолет на коленях.
— Сигнал глушится, — озабочено сообщил Михаил, приложив к уху трубку «Алтая».
— Ничего, — усмехнулся Ивашутин. — Разберемся. Повторяю, без моей команды, не никаких действий. Вон, к нам уже идут.
Из «волги» ставшей спереди, выдвинулся высокий мужчина в коричневой норковой шапке и кожаном плаще на меховой подкладке. Остальные остались на прежних позициях.
— Модный перец, — ухмыльнулся Артём, внимательно наблюдая за шагающим сюда комитетчиком.
«Парламентер» неторопливо подошел к задней двери машины, игнорируя телохранителей, и требовательно постучал по стеклу пальцем.
Петр Иванович крутанул ручку, стекло поехало вниз.
— Здравствуйте, товарищ генерал, — отдал честь незнакомец. — Разрешите представиться. Он продемонстрировал начальнику ГРУ красную книжечку с надписью «КГБ», и раскрыл её у окна так, чтобы Ивашутин мог прочитать, что там написано.
— Комитет Государственной Безопасности. Полковник Остроженко Николай Андреевич. ПГУ. Управление «К».
— Контрразведка? — спокойно уточнил Ивашутин.
— Так точно, товарищ генерал армии, — холодно улыбнулся Остроженко, но честь не отдал.
— И чего вам от меня надо, полковник?
— Товарищ Андропов хочет с вами встретиться. Немедленно, — надменно заявил комитетчик. — Прошу вас следовать за мной.
— Он в Ленинграде?
— Нет, — в голосе полковника проскользнула нотка раздражения. — В Москве. Мы сейчас поедем на аэродром. Там нас уже ждет борт. Полетим в Москву. Потом я провожу вас к Юрию Владимировичу.
Я буду в Москве через пару дней, и тогда Юрий Владимирович может мне позвонить и назначить встречу, — каменное лицо Ивашутина не выражало никаких эмоций.
— К сожалению, так не пойдет, — извиняюще развел руками Остроженко. — Товарищ Андропов хочет встретиться с вами немедленно. У меня приказ и я не могу его нарушить. Вам придется полететь с нами.
— Засунь себе приказ, знаешь куда?! — повысил голос генерал. — Я тебе русским языком сказал. Через пару дней буду в Москве. Если нужен Юрию Владимировичу, пусть он позвонит, встретимся. Я не нахожусь в подчинении председателя КГБ. У меня своё начальство есть. Мне может приказать только Дмитрий Федорович Устинов — министр обороны. Или мой непосредственный начальник — маршал Советского Союза, начальник Генерального штаба Николай Васильевич Огарков. Больше никто.
Комитетчики у машин напряглись. Рассредоточились, подаваясь в стороны. Некоторые расстегнули пуговицы пальто и спустили вниз замки змеек на куртках, чтобы быстрее выхватить оружие. Михаил и Артем положили ладони на пистолеты. Наступила гнетущая тишина, готовая в любой момент взорваться грохотами выстрелов. С каждой секундой напряжение нарастало, натягивая нервы до предела как струны. Пауза затягивалась.
Разрядил обстановку Остроженко. Полковник несколько мгновений смотрел на начальника ГРУ, продолжавшего сидеть в машине с каменным выражением лица. Затем обернулся к своим людям, успокаивающе махнул рукой и снова повернулся к Ивашутину.
— Вы отказываете члену Политбюро? — вкрадчиво поинтересовался Николай Андреевич.
— Полковник, ты с дуба рухнул? — тяжелый взгляд Ивашутина уперся в лицо полковника. — Поставь себя на моё место. Поздним вечером какие-то непонятные люди тормозят меня на трассе, предъявляют удостоверения комитета, и просят проехать с ними к черту на кулички, якобы для встречи с товарищем Андроповым. И ты думаешь, я после этого должен нестись хрен знает куда, поверив лишь словам каких-то мутных личностей? А вдруг это операция наших вероятных противников?
— Тогда почему вы с нами еще разговариваете? — хищно улыбнулся Остроженко.
— Есть небольшая вероятность, что вы действуете не по собственной инициативе, а по поручению председателя КГБ. Поэтому и разговариваю, — чеканя каждое слово, отрубил начальник ГРУ.
— Хорошо, тогда у меня к вам такое предложение, Петр Иванович, — вздохнул полковник. — Доезжаем до ближайшего райотдела КГБ, звоним Юрию Владимировичу. Вы с ним общаетесь, убеждаетесь, что я говорю правду, садитесь на борт, и летите со мной в Москву. Подойдет такой вариант?
— Я могу подумать? — холодно осведомился начальник ГРУ.
— Конечно, — полковник улыбнулся ещё шире, но глаза остались цепкими и настороженными. — Минуты три вам хватит?
— Хватит.
— Тогда подумайте, я тут недалеко постою, покурю.
Остроженко, вытащил из карманов синюю пачку «Космоса» и зажигалку, щелчком выбил сигарету, сунул её в уголок рта, прикурил, пряча ладонями от ветра затрепетавший желтый огонек, развернулся и пошёл к своим людям.
— Что будем делать, Петр Иванович? — уточнил Михаил.
— Ехать с этим Остроженко нельзя. В машине важные документы. И я не хочу разговаривать с Андроповым. По крайней мере, сейчас, — пояснил Ивашутин, многозначительно глянул на меня, увидел еле заметный ответный кивок, и продолжил:
— И вообще не понятно, имеет ли Андропов к этим людям какое-либо отношение. Вполне возможно, что это провокация, направленная против меня. Уж слишком сильно мы ГэБэ хвост накрутили. Поэтому расклад такой: Ждём пару минут. Если ничего не изменится, резко сдавай назад и тарань «ВАЗ». Попытаемся уйти от них по трассе. Можете стрелять по шинам, а если они начнут в ответ, то и по автомобилям и людям тоже. Считайте это моим приказом. Всю ответственность я беру на себя. Всё, время пошло, всем приготовиться, — Ивашутин бросил взгляд на часы.
— Петр Иванович, у меня другое предложение, — вмешался в разговор Артём, — Давайте сделаем так. Когда полковник приблизится, берем его в заложники, затаскиваем в машину. Я выпрыгиваю, начинаю стрелять, принимаю огонь на себя. А вы уходите, как и хотели. Так будет больше шансов. И в любом случае, имея заложника, Вы сможете попытаться выйти из зоны радиомолчания и вызвать помощь. Она, кстати, уже где-то недалеко должна быть. По своему начальнику чекисты стрелять не будут. Не должны.
— Плохо ты чекистов знаешь, — ухмыльнулся начальник ГРУ. — Они разные бывают. Могут и начальника замочить, если инструкции на этот счёт имеют. Впрочем, принимается. Спасибо, Артём, я не забуду.
Крепкие пальцы Ивашутина, стиснули плечо телохранителя. Артём коротко кивнул, принимая благодарность.
— Полкан уже докурил, сейчас сюда пойдет, — предупредил Михаил, внимательно следящий за чекистами.
— Приготовиться, — скомандовал Ивашутин. — Когда он подойдет, работаем. Я говорю, что согласен, открываю дверь машины, якобы для того, чтобы обсудить кое-какие детали. Хватаю его за воротник, вставляю ствол в голову, дергаю на себя. Артём ты одновременно вылетаешь из машины, помогаешь затащить Остроженко в машину, если потребуется и прикрываешь нас огнем. Мотор Миша не глушил, поэтому, как только полковник оказывается в автомобиле, расслабляем его ударом по голове и стартуем. Всем всё понятно?
Телохранитель и шофер поочередно кивнули. Я промолчал.
— Тогда работаем, он уже подходит, — Ивашутин внимательно следил за направившимся к нам полковником.
Неожиданно полковник остановился, изумленно уставившись куда-то позади нас. Я обернулся. Две быстро увеличивающиеся точки на глазах превращались в тентованный армейский ГАЗ-66 и летящий за ним, грозно гремящий железом БМП-1. Чекисты бросились под прикрытие машин, вытаскивая оружие. Полковник развернулся и рванулся обратно, к своим людям. Быстро сориентировавшийся в ситуации Артём выпрыгнул наружу, распахнув дверцу, и влепил две пули точно по бедрам улепетывающего со всех ног Остроженко. Полковник полетел кубарем лицом вперед. Норковая шапка взмыла в воздух, приземлившись где-то далеко на заснеженном поле.
Хлопнул ответный выстрел, но телохранитель рыбкой нырнул в сугробы на обочине. В полете грохнул «ТТ» Артёма, свернув в темноте яркой вспышкой. Комитетчик в черном пальто опрокинулся назад, выронив пистолет, и схватившись за руку.
Ивашутин и я вывалились на обочину, держа перед собой пистолеты. Михаил выпрыгнул вслед за нами, приземлившись рядом с Артёмом.
«Шишига» остановилась рядом, чуть не доезжая до «волг». Матерчатый тент откинулся, и из кузова посыпались бойцы в касках и бронежилетах, держа «калашниковы» перед собой. Они моментально рассредоточились, занимая удобные позиции под деревьями и на обочине.
Затормозивший БМП, бронированным бортом, протаранил прижавшую нас сбоку «волгу», отбрасывая её в сторону. Скрежет сминаемого железа прозвучал в моих ушах сладкой музыкой. Чекисты, прятавшиеся за её бортами, успели рассыпаться в стороны и упасть на грязный снег. Над их головами прогремела предупредительная очередь из ПКТ, взмётывая на находящемся напротив холме, белые фонтанчики.
— Оружие на снег побросали, быстро. Как можно дальше. Метров на пять от себя. Легли на землю, руки за головы. Откажетесь, мы вас из пушки и пулемета на фарш порубаем, — загремел усиленный мегафоном голос. У заднего борта шишиги, возле откинутого тента появилась знакомая фигура Сергея Михайловича.
— Даю две секунды. Потом начинаем. Предупреждаю, пленных брать не будем.
— Не стреляйте, мы сдаемся, — донеслось в ответ.
В снег полетели пистолеты. Чекисты уткнулись лицами в сугробы, заложив руки за головы. Сергей Иванович, а следом за ним немолодой квадратный капитан, выпрыгнули из «газика» и трусцой побежали к нам.
— Артём возьми аптечку в салоне, и окажи первую помощь раненым, — распорядился Ивашутин.
— Слушаюсь, — гаркнул телохранитель, открыл дверцу, и полез за бинтом и лекарствами.
Начальник ГРУ с нескрываемым удовлетворением осматривал поле боя и комитетчиков, обыскиваемых и связываемых спецназовцами.
— Здравия желаю, товарищ генерал армии, — подошедший военный в полевой форме вытянулся, отдал честь и представился. — Капитан Соломатин, командир четыреста шестьдесят второй роты специального назначения ГРУ, дислоцирующейся в поселке Гвардейский, Выборг-7. По вашему приказанию, поступил в распоряжение капитана Смирновского. Мы прибыли в ближайшую военную часть, и выехали, как только ваш подчиненный позвонил. Следовали за вами на расстоянии, выдерживая дистанцию в несколько километров, в целях обеспечения безопасности.
Сергей Иванович молча замер рядом, ожидая, когда общение с коллегой закончится.
— Чего так задержались? — пробурчал Ивашутин. — Я уже не знал, как ещё время протянуть до вашего приезда. Думал уже, что не подъедете.
— Виноват товарищ, генерал армии, — немного смущенно признался Соломатин. — Водитель «шишиги», Румянцев, что-то нехорошее в звуке мотора услышал. Захотел остановиться, посмотреть, что не так. Это буквально, пару минут заняло. Думали, ничего страшного. Ошиблись.
— Ладно, проехали, — махнул рукой Ивашутин. — Все хорошо то, что хорошо кончается, как говорил один мой начитанный товарищ. Но на будущее, такого не допускайте. И проверяйте постоянно состояние вверенного автопарка.
— Так точно, — вытянулся капитан.
— Всех комитетчиков грузите в «шишигу» и побыстрее. Следите, чтобы они между собой не разговаривали, можете рты им заткнуть для верности. Ткань или тряпки для кляпов найдутся?
— Найдутся, — кивнул Соломатин. — Сделаем, товарищ генерал армии.
— Везем их к вам на базу и там у вас допросим. Дальше действуем по обстановке. Ты подчиняешься моим приказам. Остальных можешь посылать на хер. Кроме, естественно, министра обороны и маршала Огаркова. Всё понял?
— Так точно.
— Вот и отлично. Давайте ребята, пошевеливайтесь. А ты Сергей Иванович, к нам пересаживайся. Где, кстати, «Нива» с другими сотрудниками, осталась?
— Рядом стоит, — ответил до этого молчавший ГРУшник. — Она сзади ехала. С ребятами была договоренность, если какая ситуация, они тормозят и останавливаются недалеко, но за пределами видимости, чтобы не светиться. Нам же ещё Лешу обратно отвозить. А если какая-то нештатная ситуация, действуют по обстановке, связываются с руководством, используют любые резервные варианты. Так и сделали. «Нива» затормозила, когда «волги» увидела. Сейчас стоит метрах в двухстах отсюда.
— Замечательно, — улыбнулся Ивашутин. — Тогда Леша пересядет к вам, и можете везти его обратно. А мы пока с комитетчиками на базе побеседуем, запротоколируем факт нападения. Дальше, посмотрим, что делать. Кстати, загляни в машины чекистов. Там глушилка должна быть. Она как большая радиостанция выглядит. Отключай её и связывайся со своими. Потом вы с Лешей незаметно уходите в лес, пока здесь суета. Когда мы уедем, пусть ребята вас заберут. И обязательно, перезвони, скажи, что всё в порядке. Понял?
— Будет исполнено, товарищ генерал, — улыбнулся Сергей Иванович.
* * *
Белая «Нива» летела по ночной дороге, обгоняя редкие машины. Рядом сидела Алла. Идеальная женщина. Никаких охов и ахов. Спросила меня, все ли в порядке, выслушала рассказ капитана о разборке с комитетчиками на трассе, и уткнулась в окно, наблюдая за проносящимися мимо домами и деревьями. Вася за рулем весело болтал с капитаном о службе, рассказывал смешные истории, а я прикрыл глаза, во всех подробностях вспоминая разговор с Романовым….
Нужный особняк мы отыскали быстро. Монументальное двухэтажное здание с большой башней наверху выделялось даже на фоне номенклатурных обкомовских дач. Нас опять тормознули, просмотрели салон, затем к машине подошел худой человек в длинном пальто.
— Здравствуйте, товарищ генерал. Григорий Васильевич уже вас ждет. Идемте за мной товарищи.
— Все? — уточнил Ивашутин.
— Все, — кивнул мужчина. — Машина пусть остается здесь. Не волнуйтесь, за ней присмотрят.
— Леша, выходи с Артёмом, — приказал Ивашутин. — Мы к вам через минутку присоединимся.
Я вылез с машины и с охранником ожидал Ивашутина. Генерал снял трубку Алтая, что-то коротко сказал, подхватил толстую кожаную папку и вышел из машины. Последним вылез Михаил, повернул ключ в замке, и демонстративно подергал дверцу.
Убедившись, что все в сборе, мужчина развернулся и быстро зашагал к арке дома. За ним потянулись телохранители, третьим шел Ивашутин, замыкал процессию я.
Через пару минут мы уже зашли в громадный холл. Там пришлось скинуть обувь, а потом наш сопровождающий указал бойцам направо:
— Там кухня. Перекусите, погрейтесь, попейте чаю, пока Григорий Васильевич будет общаться с вашим начальником. Марию Антоновну я предупредил.
Водитель и телохранитель вопросительно глянули на генерала. Ивашутин согласно качнул головой, и они послушно потопали на кухню.
— А вам молодой человек, отдельное приглашение нужно? — строго поинтересовался мужчина, с интересом разглядывая меня.
— Иди на кухню Алексей. Когда понадобишься, мы тебя позовем. А пока я сам с Григорием Васильевичем пообщаюсь, — добавил Ивашутин.
— Слушаюсь, товарищ генерал армии, — козырнул я, чтобы не выйти из образа, по-уставному развернулся через левое плечо, и побрел на кухню.
Помещение оказалось светлым и просторным. Дурманящие запахи свежевыпеченной сдобы и жареного мяса, туманили сознание, и заставляли слюну обильно выделяться. От нахлынувшего чувства голода у меня чуть не закружилась голова.
За большим столом сидели на табуретках бойцы и увлеченно уничтожали пирожки, хватая их с большой тарелки, и запивая горячим чаем в больших белоснежных чашках.
Дородная женщина лет сорока в белоснежном переднике с рюшечками хлопотала возле печки. Она лепила пирожки, проверяла сдобу на пылающей жаром духовке, следила за стреляющей паром кастрюлей с картошкой и сковородкой с мелко нарезанными кусочками мяса.
Увидев ещё одного гостя, женщина закинула кухонное полотенце на плечо, и усадила меня за стол к ребятам, выдвинув из-под него ещё одну табуретку.
— Меня Мария Антоновна зовут, — представилась она. — А вас как звать-величать молодой человек?
— Очень приятно, Алексей, — представился я.
— У меня сын тоже Леша, — расплылась повариха в довольной улыбке. — Только он маленький ещё. Восемь лет недавно стукнуло.
Около получаса мы болтали о разных пустяках. Мария Антоновка рассказывала о проделках сына, бойцы травили анекдоты, я вежливо смеялся, жуя пирожки и салатики. Сорок минут пролетели незаметно, пока на кухне не появился уже знакомый худой мужчина.
— Идем, Алексей, — сухо произнес он, найдя меня глазами, — Григорий Васильевич хочет с тобой побеседовать.