— Ваше королевское величество, — начал чародей, покусывая нижнюю губу, — в последнее время рассказывала ли вам Дана про состояние своей матери?
— Беллы? — брови Ламиры сдвинулись, шрам на подбородке дрогнул. — Да, бедняжка при смерти…ничего не помогло, даже яблоки, помнишь, Ваадж? Крабовая болезнь, друг мой, слишком поздно. Магические плоды лишь облегчают страдания несчастной женщины, но излечить не могут, увы, слишком поздно! Почему ты спрашиваешь об этом?
— Белле намного лучше, ваше величество, — мрачно сообщил Ваадж, думая о том, что Дана держит эту новость в тайне от своей госпожи.
— Вот как? — Ламира радостно схватила чародея за руку. — Ты не шутишь, правда? Ах, так это же прекрасно и я…
Королева умолкла, не сводя с Вааджа пристального взгляда.
— Продолжай, — велела она властно.
Когда Ваадж закончил рассказ, Ламира не сводила глаз со стаи ворон, громко каркающих на кривоватой заснеженной ели.
— Этот таинственный доктор Меван, — наконец, тихо произнесла она, — кажется тебе подозрительным, друг Ваадж, не так ли. И не только тебе, но и милому Гастону. Не стал же бы он обращаться за советом к тебе. Итак, Белла почти выздоровела, волшебное лекарство незнакомца победило неизлечимую хворь! И ты говоришь, что при загадочных обстоятельствах погиб один из теневиков, что следили за домом Даны? Ах, Гастон, Гастон…Не думала, что он станет в чем-то подозревать потомственную горничную королевы Мзума. Так что ты хочешь от меня, Ваадж? Чтобы я устроила Дане допрос, почему она ничего не рассказала мне до сих пор? А может, бедная девушка считает, что её дела вовсе не интересны мне?
Ваадж отрицательно покачал головой. Ламира нахмурилась. Вороны снова закаркали, посыпался с веток снег.
— Я прошу разрешения вашего величества на разговор с Даной.
— А тебя попросил об этом Гастон.
Чародей молча поклонился.
Королева долго смотрела на мага, постукивая по снегу носком сапога.
— Хорошо, я скажу ей.
— Ваше величество…
— Ну?
— Я хотел бы сам отправиться к Дане, прежде чем ваше величество…
— Не хочешь, чтобы Дана знала о твоей просьбе, — Ламира еле заметно улыбнулась. — Будь по-твоему, чародей. Передай Чёрному, что вы можете говорить с ней, но смотрите, не дай Ормаз, обидите девочку!
— Государыня, как мы можем…
— Докладывай, что в Даугреме, — прервала мага Ламира, возобновляя шаг.
Они пошли дальше по заснеженной аллее. Внимательно слушающая королева и почтительно рассказывающий высокий маг. Телохранители хищно двинулись следом, все так же бесшумно. Тихо ухнула сова с ближайшей ели, затем еще одна. Притаившиеся среди деревьев арбалетчики провожали взглядами спину Вааджа. Хорошая мишень.
Белла закричала и проснулась. Долго и мучительно глотала горькую слюну. Наконец, закашлялась, спустила с кровати ноги, долго и жадно пила из кружки. И, хотя вода не была холодной, почему-то свело зубы.
— Мама? — в дверях появилась встревоженная Дана. — Что случилось?
— Ничего, девочка, ничего… — улыбнулась Белла, снова забираясь под одеяло. — Просто сон, дурацкий сон.
Дана присела на краешек кровати, взяла старую горничную за руку.
— Мам…
— Что, доча?
— Доктор Меван говорит: эти видения — лишь сопровождающие выздоровление явления, скоро они пройдут безвозвратно. Налить тебе отвара?
— Попозже, доченька… — Белла нахмурилась. — Знаешь, я так четко помню эти кошмары! И всякий раз новое, новое… Иду по коридору, оглядываюсь: летят, летят, летят!
Дана отшатнулась. Белла вдруг осознала, что кричит, заломив руки. Женщина приблизила к глазам раскрытые ладони. Несколько мгновений, и правая рука судорожно дернулась. Затем левая. Дана с бледным лицом наблюдала за этими движениями.
— Мама?
— …прости, родная. Они похожи на длинных змей, с жуткими слепыми головами, словно присосками! Я бегу, убегаю, а они нагоняют, нагоняют… Кричу и просыпаюсь…руки дрожат…и ноги тоже…Что это может быть, Даночка?
Стук в дверь заставил мать и дочь вздрогнуть. Дана вскочила.
— Должно быть, лекарь, матушка!
Белла стиснула зубы, и, едва дождавшись выхода дочери, дала волю рукам и ногам, которые стали неистово дергаться. Из глаз женщины брызнули бессильные слезы.
— Мы никак не ожидали, что господин маг окажет нам честь… — донесся голос Даны. Неимоверным усилием Белла спрятала трясущиеся ноги и руки под одеяло. Когда дочь ввела в комнату гостя, женщина не смогла скрыть удивления.
— Дейла Защитница, господин чародей?
— Сударыня, — поклонился Ваадж, обводя внимательным взглядом спальню.
— О, боги, надеюсь, её величество в добром здравии?
— Хвала Ормазу, государыня здорова.
Белла вытащила руки из-под кровати, степенно сложив их на животе. Прикусив от напряжения губу, она тихо произнесла:
— Прошу прощения, господин маг, что принимаю тебя, лежа в кровати. Недуг уже много месяцев мучит это старое тело. Но, хвала Дейле, кажется, я иду на поправку.
Ваадж с улыбкой уселся на предложенный Даной мягкий стул, принял из рук горничной стакан с вином. На столе уже лежали печенье, фрукты и орехи в мёде.
— Да, — улыбка чародея стала еще шире, — и в самом деле, вижу, горничная королевы Белла вскоре поднимется на ноги!
Белла лукаво усмехнулась. Дана задорно рассмеялась, подскочила к кровати, развернула халат. За этим подобием ширмы её мать спустила ноги на пол, поднялась. Вдела руки в рукава, торжествующе повернулась. Лицо женщины светилось от искренней радости.
Ваадж не верил собственным глазам. Ормаз всемогущий, не этой ли женщине он носил магические яблоки еще совсем недавно? Не эта ли женщина лежала изможденным скелетом перед ним, вызывая жгучую жалость и ощущение собственного бессилия? А теперь… Чародей неожиданно сузил глаза, уставился на правую руку Белла. Та поспешно спрятала руку за спину. Показалось?
— Как хорошо, что ты зашел, господин Ваадж, — щебетала Дана, подливая гостю вина. — Мы так рады, так рады!
— В самом деле? — рассеянно спросил маг.
— Как раз должен прийти доктор.