Дана медленно подошла к кровати, подняла свечу над лицом матери. Какая мама красивая. И любимая госпожа Ламира тоже такая красивая. Как солнце, как воздух, как…сама жизнь.
— Мам…
Шорох заставил Дану оглянуться. Кто это? А, маг Ваадж. Разве они с мамой звали его в гости сегодня? Девушка озадаченно насупилась. Как-то странно глядит этот маг. Говорит что-то. Хм, как странно, как удивительно. Надо же, маг говорит. Го-во-рит. Да. Мамуля? Мама, ты слышишь? У нас гости. Мам!
Ваадж в ужасе смотрел на девушку, застывшую у кровати мертвой Беллы. Он протянул ладони перед собой, заговорил тихо и ласково. Горничная слушала его, улыбаясь и чуть склонив голову. Потом расправила плечи и отчетливо спросила:
— Маг, ты не знаешь, почему мама не отвечает? Как-то вот странно, как-то удивительно…Да?
— Дана, пожалуйста…
— Мама, ну что ты лежишь вот так? Так странно и так удивительно… Знаешь мам, я сегодня дежурю, но вот ведь странно, вот ведь удивительно…да…пришла тебя проверить. Доктор Меван не приходил?
— Дана…
Девушка дернулась, провела рукой по лицу, словно снимая с глаз невидимую пелену. Присмотрелась к матери, склонив голову. Вздрогнула. Затем отчетливо проговорила: «Мамочка». Блеснуло лезвие. Зазвенела сталь ножа, выпавшего из руки девушки.
— Нет! — закричал Ваадж, бросаясь вперед.
Поздно. С улыбкой Дана села на кровать у ног матери. Кровь, черная в полумраке, хлынула из раны на шее. Тщетно пытался Ваадж закрыть рукой сонную артерию. Дана дернулась, улыбнулась магу. Ее глаза закатились. Весь в крови, дрожащий, Ваадж услышал последние слова несчастной девушки:
— Простите меня, пожалуйста…
Маг попятился от кровати, сжал кулаки в бессильном гневе. Оглянулся на шаги. Кто это? Гастон…
Главный Смотрящий подошел к мертвым телам. Поднял факел повыше, чтобы рассмотреть повнимательнее. Проскользнули в комнату теневики, тоже с факелами в руках. Ваадж заметил быстрый взгляд Мгера, ответил кивком.
— Сколько крови… — Гастон вздохнул. Четверо теневиков притащили большие куски материи, уложили в них Беллу и Дану. Кровь.
— Что вы делаете? — тихо спросил Ваадж.
Черный повернулся к чародею. Блики огня вспыхивали в разноцветных глазах безумными всполохами.
— Ты знаешь, друг Ваадж, раньше я долго не мог привыкнуть к виду крови. С тех самых пор… — Гастон запнулся. Наклонился и поправил руку Даны, вывалившуюся из савана. — Бедная девочка, сколько крови… А потом, знаешь, привык как-то. Теперь и на допросах с пристрастием присутствую, вот.
Ваадж краем глаза заметил мимолетную ухмылку Мгера. Но теневик сразу же отвел взгляд, уставившись на Гастона, словно верный пес.
— Унести, — коротко приказал тот, садясь за стол и подпирая голову ладонью. — Ваадж…
— Что?
— Там, в Убике, когда вы с Зезвой прикончили эту…
Черный закрыл глаза.
— Миранду? — спросил Ваадж.
— Да…Миранду. Скажи, она…она не задавала каких-нибудь странных вопросов?
— Нет.
— Хорошо, спасибо…
Теневики вынесли тела. У дверей остались Мгер и еще два агента с факелами. Ваадж проводил взглядом кули с человеческими телами.
— Куда их?
— За город, в выгребную яму.
Маг содрогнулся.
— Но так нельзя, так…
— Почему же? — вскинул голову Гастон. — Девка предала государыню, обрекла на смерть собственную мать, которая тоже хороша! Связаться с каджем!
— Она хотела жить, Гастон.
— Жить?! — главный теневик вскочил, его глаза вспыхнули. Ваадж даже не пошевелился, спокойно выдержал взгляд дрожащего от гнева Гастона. Или не от гнева?
— Прости мою несдержанность…
Гастон сник, снова сел за стол. Теневики у дверей переглянулись.
— Мгер.
— Господин?
— Не кричи, сейчас ночь… Подождите меня во дворе.
— Слушаюсь! — гаркнул Мгер, повернулся к подчиненным, прошипел приказ.
Проводив их тяжелым взглядом, Гастон Черный опустил голову и тихо произнес, не поднимая на Вааджа глаз.
— Твое чудесное спасение, друг Ваадж. Этот порт — ты точно не рассмотрел неизвестного спасителя?
— Нет, — покачал головой чародей. — Все случилось так быстро, я был в полубессознательном состоянии. Помню, как он схватил меня за шиворот, затащил внутрь. Очнулся я уже в другом месте, твои люди нашли меня.
— Да.
— Гастон?
— Ну?
— Пошли отсюда. Тяжело здесь дышать.
— Сейчас пойдем, конечно… — Черный прикусил губу. — Кто же это мог быть?