— Потому что туда трудно попасть и еще труднее оттуда вернуться. Их Храм расположен внутри горы, это километра три над уровнем моря. Воздух контролируют радары, поэтому на глайдере к ним не подъедешь. Пешком тоже лучше не лезть, там минные поля и электронные снайперы. За километр попадают в теннисный мячик.
— Впечатляет. — Алиса покачала головой. — Весьма современные монахи, ты не находишь?
— Может быть, — согласился я. — Именно из-за всех этих прелестей я и отказался от их денег в прошлый раз. Лучше быть бедным, но живым.
— Но ведь с тех пор ничего не изменилось, — улыбнулась Алиса. — Как же ты хочешь попасть туда?
— Понятия не имею, — искренне ответил я. — У тебя ведь светлая голова, так придумай что-нибудь.
— Может быть. — Алиса загадочно улыбнулась и взглянула на меня. — Скажи, милый, тебе никогда не приходила в голову мысль стать монахом?
Брат Юлиан с самого утра был не в духе. С тех пор как его филиалу урезали ассигнования, подбирать новых адептов стало еще труднее. Увы, таковы мрачные реалии, люди все дальше отходят от бога, и увлечь их служением Господу можно разве что с помощью дешевых трюков. Взять, скажем, прошлый месяц, когда удалось завербовать девятнадцать человек. Обошли все приюты и ночлежки, потратили четырнадцать тысяч кредов на еду и одежду для обездоленных. И что в итоге? Девятнадцать человек, из них шестеро сбежали сразу, нажравшись и нацепив на себя обновки, четверо отказались лететь в последний момент — они, видите ли, передумали. Еще один негодяй удрал, стащив у него портмоне с деньгами. Из оставшихся восьми один умер в дороге * от сердечного приступа, так написали в отчете. Хотя какой там сердечный приступ — выжрал литр какой-то гадости, посинел и через час помер. Итого всего семь человек за месяц, и это при таких затратах! Обнищал народ, обнищал. Духом обнищал, не вдохновишь теперь никого на духовные подвиги...
В дверь постучали, затем в кабинет, кутаясь в стандартную серую униформу, вошла Ядвига.
— Слушаю вас, сестра... — Юлиан грустно взглянул на монашку.
— К нам посетитель, — тихо сказала монашка. — Ждет в холле.
— Опять какой-нибудь побирушка? — хмуро заметил Юлиан.
— Наоборот, брат Юлиан... — Монашка едва заметно улыбнулась. — Этот человек хочет сделать пожертвование.
— А что, такие еще остались? — Брат Юлиан грустно усмехнулся. — Шучу, сестра, шучу... Давайте зовите его...
Ядвига вышла. Юлиан снова вздохнул. Пожертвование... Знает он все их грязные методы. Сейчас принесет бумажку в десять кредов, а затем будет просить походатайствовать перед властями о выделении земли, ссуды или еще бог знает чего.
Дверь снова открылась, в кабинет вошел человек лет тридцати. Он был высок, строен, хорошо сложен. Но держался робко и неуверенно — потоптавшись у порога, медленно подошел к Юлиану, держа в руках довольно замызганный деревянный ящичек.
— Простите... — сказал незнакомец. — Не знаю, как к вам... обращаться.
— Присаживайтесь... — сказал Юлиан, изобразив радушную улыбку. — Называйте меня братом Юлианом. Чем могу вам помочь?
— Да я, собственно, на минуту... — Незнакомец снова замялся. — Вот, пожертвовать хотел. Мне не нужно, я живу очень скромно. А вам... — он осторожно поставил ящичек на край стола, — вам пригодится...
— Что здесь? — спросил Юлиан, не изъявив желания лично заглянуть в ящичек.
— Тут камни. И монетки всякие... — Незнакомец открыл ящичек и придвинул к Юлиану. — Вы посмотрите, они красивые. Я в детстве всегда играл с ними.
Юлиан заглянул в ящичек — и потерял дар речи...
В ящичке были драгоценные камни. Много камней... И еще золото, Юлиан с замиранием сердца смотрел на древние золотые монеты — он, пожалуй, таких и не видел. Осторожно взял горсточку камней и монет, приподнял, затем медленно разжал пальцы.
1 1 Знелдиыс взломщики
— Откуда это у вас? — тихо спросил он, глядя на драгоценности.
— Это? Мое... Оно давно у нас, семейное. Не подумайте, я не украл... — Мужчина в ужасе приложил руки к груди. — Честно...
— Я вам верю, верю... — поспешил успокоить его Юлиан. Придвинул ящичек поближе, попытался оценить, сколько всё это может стоить. Много, очень много. Миллион, даже больше.
— И вы хотите все это отдать? — Он осторожно закрыл ящичек.
— Ну да, — просто ответил мужчина. — Вам нужнее.
— Наверное, вы очень богатый человек? — У Юлиана мелькнула мысль, что он имеет дело с какиц-то сумасшедшим миллионером.
— Я? — удивился незнакомец. — Да нет, что вы... Я уборщик. Улицы убираю.
Юлиан опешил. Поведение незнакомца не укладывалось * ни в какую логику.
— Признайтесь, — тихо сказал он, глядя в глаза незнаком-' цу. — Вы верующий человек?
— Я? — переспросил незнакомец. — Не знаю. Не думал об этом.
Взгляд незнакомца был мягким и доверчивым, он улыбался, демонстрируя ослепительно белые зубы.
«Или святой, или идиот», — поставил диагноз Юлиан. Оценить поведение этого человека как-то по-другому он не мог. С другой стороны, если этот человек все-таки не идиот... Если он не идиот, то все может получиться очень даже неплохо. Этот человек один стоит десятка других. Да что там десятка — сотни. За то, что именно он, Юлиан, нашел этого человека и принес в казну ордена такую большую сумму, его не могут не отметить. Возможно, даже повысят в должности. Даже наверняка повысят...
Брат Юлиан нервно потер руки — только бы все получилось. Посетитель продолжал смотреть на него доверчивым взглядом.
— Скажите, — снова начал Юлиан, — у вас есть родственники?
—Да, конечно. — Незнакомец торопливо кивнул, в душе у Юлиана все сникло. — На кладбище. Они давно померли...
Уникальный экземпляр... В сознание Юлиана снова закрались мысли о явном идиотизме посетителя. С другой стороны, поведение святых никогда не укладывалось в рамки простой человеческой логики. Как бы то ни было, его непременно нужно было показать Старшим Братьям.
— А вы никогда не думали о том, чтобы стать служителем Господа? — спросил Юлиан вкрадчивым голосом.
— Я? Что вы... Я маленький человек, я недостоин. Я же всего лишь уборщик.
— Ну а если бы я предоставил вам такую возможность, вы бы согласились?
Губы незнакомца задрожали, на глаза навернулись слезы.
— А вы меня... не обманываете?
— Мы никогда никого не обманываем, — ответил Юлиан тихим проникновенным голосом. — Орден Духотворцев, который я имею честь представлять, основан на правде и свободе выбора. Наша вера чиста и бескорыстна.
Возможно, это и не было стопроцентной правдой — как известно, истина всегда относительна. Кроме того, пятый пункт Устава прямо говорит о том, что можно и должно использовать хитрость, дабы завлечь неразумного собрата на тропу истины. Именно поэтому Юлиан не чувствовал никаких угрызений совести. В конце концов, вряд ли этот человек что потеряет.
Незнакомец достал платок, промокнул глаза.
— Простите, — сказал он, пряча платок. — Все это так неожиданно...
— Вы согласны? — Пальцы Юлиана вцепились в край стола. — Подумайте о том, как может измениться ваша жизнь. Вы увидите Храм, нашу священную обитель, вы предстанете перед Старшими Братьями. Вы сможете общаться с великими мудрецами, будете жить среди них, познавая величие нашей веры. Это действительно великая честь, и вы достойны ее.