– Куда?
– Ты скажешь, куда, ты ж умнее, у тебя два мозга.
– Ты на меня сердишься? Почему?
– А кто захотел сюда прилететь?
– Неужели вы, земляне, все такие – несправедливые? Я… я…
– Ладно, хватит. Слезами горю не поможешь! Я предлагаю идти направо.
Личико Нуми просветлело.
– Мы с тобой думаем совсем одинаково. Я тоже решила, что надо идти направо.
Они одновременно двинулись с места и пошли… в противоположные стороны.
– Ты куда? – Ники остановился, почувствовав, что девочки нет рядом.
– А ты почему туда пошел?
Тут они разом захохотали. Ведь они стояли лицом к лицу, и когда пошли направо… Всем известно, в природе нет «лево» и «право», это человек их определяет в отношении себя.
Желая показать себя кавалером, Николай вернулся назад, и тут ему в голову пришла прекрасная идея. Он вытащил из кармана скафандра лезвие.
– Покажи мне, как работает эта штука. Мы поставим здесь большой знак-отметину, чтобы знать, где были. А потом придем сюда и будем ждать Мало.
– Ты – молодец! – похвалила его Нуми. – Только не надо быть несправедливым. Обещай мне, что никогда больше не будешь несправедливым. Мне от этого стало так больно. Вам, очевидно, не больно, раз вы так…
– Почему, и нам больно, – смущенно отозвался земной житель.
– Тогда почему…
– У нас на Земле все очень непросто. Сейчас нет времени тебе объяснять. Давай лучше очертим здесь круг и снимем дерн.
На приборе для резания была кнопка, передвигавшаяся взад-вперед, совсем как на земных электрических фонариках. Чем дальше вперед ее передвигаешь, тем глубже режет невидимое лезвие. Похоже все-таки, это был лазерный или какой-то другой луч, потому что лезвие разрезало почву в мгновение ока, словно бы расплавляя ее.
Они очертили большой, довольно кривобокий круг и начали резать, двигаясь друг другу навстречу. Затем нарезали круг на квадраты и принялись выворачивать толстые куски дерна и складывать из них пирамиду, которую можно было заметить издалека. Всякий раз, когда они отваливали очередной кусок дерна, из-под него в паническом страхе разбегались в разные стороны мелкие букашки. Одни прятались в соседней, не потревоженной еще траве, другие зарывались в глубь черной земли.
– Вот видишь, мы сейчас тоже поступаем несправедливо, – заметил Ники. – Ведь все эти букашки ни в чем не повинны, а мы, может, и убили кого-нибудь из них, сами того не желая.
При этих словах Нуми сразу же перестала вспарывать землю.
– Я это только так сказал – для примера, чтобы ты убедилась, что не все так просто.
Однако она отказалась продолжать работу, и Ники сам построил пирамиду. Осмотрев ее, он очистил перчатки от земли и великодушно предложил:
– Говори теперь – где право, а где лево.
Неуверенно, словно забыв, куда надо идти, она подняла правую руку.
– Хорошо, туда и пойдем, – согласился Ники, хотя до этого намеревался идти в противоположном направлении.
Держась рядом, ребята молча зашагали к неизвестности. Их шлемы, откинутые на спину, беззвучно покачивались в такт ходьбе.
– Я так проголодался, – признался Ники, когда они прошли сотню шагов, – что готов хоть траву есть.
– Проглоти одну таблетку, – великодушно предложила Нуми.
– Нельзя. Сейчас, когда с нами нет Мало, кормить нас некому. Но если ты не возражаешь, жвачку я бы…
– Хорошо, я не буду на тебя смотреть.
– Почему не будешь на меня смотреть?
– Потому что когда ты жуешь, у тебя отвратительный вид, – чистосердечно призналась она, и Ники не посмел достать жвачку из-за уха.
Из-за этого у него испортилось настроение, и он решил, что больше не скажет ни слова. Прекрасная поляна все не кончалась, а сердиться на кого-нибудь и молчать даже в мыслях ужасно трудно. Одним словом, шагов через сто Николай снова не выдержал.
– Если ты устала, давай отдохнем.
– Я не устала, – коротко ответила девочка.
– Ты все еще сердишься на меня? – спросил Ники, забыв о том, что это ему полагалось быть сердитым.
– Нет, но мне горько.
– Отчего?
– Потому что мы были несправедливы. Я не знала, что от этого тоже бывает горько. Думала, что только тогда, когда к тебе несправедливы…
– Слишком ты чувствительная!
– А это плохо?
Что на это скажешь? Действительно, хорошо или плохо быть чувствительным? Вероятно, многие сталкивались с этой проблемой, и всякий раз оказывались в затруднительном положении.
– Это очень сложный вопрос. Иногда это хорошо, иногда – нет.
– А сейчас – как? – Нуми, видимо, решила не оставлять его в покое, постоянно задавая свои глупые, как ему казалось, вопросы.
– Сейчас это плохо. Мы не знаем, где находимся и что нас ждет…
– Тогда я не буду. Постараюсь не быть чувствительной.
Он с удивлением взглянул на нее и, смягчившись, сказал: