— А если так, то у друзей не должно быть секретов, — настаивал Энтория.
— Справедливо, — Кайт раздраженно вздохнул, — Видите ли, в Объединенном Человечестве принято считать, что долгоживущая силезианская раса не способна понять истинную сущность демократии. Поэтому я думаю, что мне просто не доверяют.
Подумав над этим, Энтория пришел к выводу, что ему самому следовало бы обо всем догадаться намного раньше. Признание Кайта все объясняло — и отсутствие людей в распоряжении капитана, и то откровенное пренебрежение, с которым к его работе относились его собственные начальники.
"Бедолага! — Энтория не мог запретить себе чувствовать жалость к жертве истинной демократии, даже если этой жертвой был капитан Кайт. Затем ему в голову пришла другая мысль, — Ха! Но я бы не отказался увидеть физиономию Айзана, когда тот узнает, что человек, которому он готов расцеловать задницу, сам является парией для своих соотечественников!"
Он заметил, что ушел бы из полиции, если бы когда-нибудь почувствовал, что его там зажимают. Кайт возразил, что оставаться на службе для него самого важнее, чем для кого-то еще в Объединенном Человечестве. Инспектор хмыкнул и безуспешно попытался остановить себя, прежде чем задал напрашивающийся вопрос:
— И вас самого не возмущает такое отношение?
— Нет. Это справедливо, — ответил капитан немедленно, словно учил наизусть, — Я верю в то, что Объединенное Человечество несет Галактике свободу и прогресс, в отличие от Империи, стремящейся навеки запереть настоящих людей на планетах и закрыть им дорогу в космос.
— Неужели вам есть дело до подобных высоких материй, когда вас не признают даже собственные собратья по оружию?!
— Зато я могу жить в согласии с собственной совестью, — резко возразил Кайт, — Этого для меня достаточно.
Голос силезианца звучал страстно и убежденно, и все же, на мгновение в его глазах промелькнуло нечто такое, что не очень понравилось Энтории. Инспектор сам не мог понять, что это было, но даже та умеренная симпатия, которую он начал было питать к Кайту в ходе этого разговора, снова исчезла.
— Инспектор, это старший детектив Куйа, — прозвучал голос в наушнике Энтории.
— Продолжайте.
— Мы обнаружили двух подозрительных людей в гостинице "Лимзейль". Юноша и девушка подходящего возраста.
— Почему вы говорите мне? Свяжитесь с компьютером и проверьте.
— Дело в том, инспектор, что они уже покинули гостиницу.
— Вы их упустили? — Энтория не пытался скрывать свое недовольство. Он терпеть не мог, когда его подчиненные позволяют себе подобное.
— Нет, — возразил Куйа, — Они уже ушли, когда мы появились в гостинице.
— Что делает их подозрительными?
— Они использовали фальшивые имена.
— Хм… — Энтория все еще не был убежден. Да, они искали юношу и девушку, но одного этого было явно недостаточно. Многие парочки пользовались вымышленными именами, отправляясь в поездки, о которых не хотели ставить в известность своих близких, — Какие имена они назвали?
— Лина и Джинто Сай.
— Необычные. Как они выглядели?
— Служащие сказали, что они казались очень молодыми и вели себя крайне странно.
— А поточнее?
— Очевидно, они практически все это время оставались в гостинице. Служащие заявили, что девушка вообще ни разу не выходила из номера.
— Дайте-ка мне над этим подумать. Двое молодых людей, юноша и девушка, поселились в отеле под фальшивыми именами и проводили много времени, запершись в номере. Действительно — в жизни своей не слышал ни о чем подобном! — усмехнулся Энтория.
— Есть кое-что еще. Служащая сказала, что девушка носила мужскую шляпу, которую никогда не снимала.
Инспектор переглянулся с Кайтом, который внимательно слушал весь разговор. Трое парней, у которых угнали машину, говорили, что на девушке была мужская шляпа.
— Скажи мне, что они рассмотрели ее.
— Да. Тонкое лицо, черные глаза, слабый загар, изящное телосложение. Они говорят, очень красивая.
— "Красивая, как Ав"?
— И, очевидно, ужасная скряга насчет чаевых.
— В самом деле? — теперь старшина привлек интерес Энтории. Это было действительно странно — щедрые чаевые были надежным способом убедить персонал гостиницы поменьше болтать.
— Перешлите мне записи с гостиничных видеокамер, где есть эти двое, — приказал старший инспектор, — Хочу посмотреть, как они выглядели.
Куйа сообщил, что никаких записей не сохранилось — управляющий стер их сразу же, как только подозрительные квартиранты покинули гостиницу. Энтория напомнил, что это было против действующих правил — записи должны храниться не менее года после выписки гостей.
— Для кого вообще писаны эти правила? — проворчал он, но не стал договаривать — Куйа не был виноват в нарушении, — Ну, хорошо, стерли так стерли. А что говорит портье? Если он видел, как эта парочка выходила из гостиницы, вероятно, он мог разглядеть их лучше прочих.
— Тут интересное дело, инспектор, — ответил Куйа, — В это время как раз управляющий и дежурил вместо портье, и он дал нам совершенно иное описание их внешности, чем другие служащие. С его слов, это были мужчина и женщина средних лет, совершенно ничем не примечательные, и он вообще не запомнил, как они выглядели.
— Даже так… — Энтория саркастически хмыкнул, — И правда, очень интересно.
— Управляющий гостиницы под подозрением, — констатировал Кайт, — Он прежде не был замечен в сочувствии к Ав?
Энтория пожал плечами.
— Не исключено. Куйа, узнай для меня имя и гражданский номер этого управляющего.
— Уже сделано.
Полицейский переслал данные в компьютер командной машины. Соединившись с полицейскими архивами, Энтория вывел на экран всю информацию об управляющем, которую смог найти.
— Странно, — сказал он, глядя на дисплей, — Этот человек — член Партии Независимости.
— Что это? — заинтересовался Кайт.
— Это политическое движение, которое, в соответствии с собственным названием, призывает изгнать Наместника и отделиться от Империи.
— Это тайное общество?
— Нет, законная политическая организация. У них имеется собственная штаб-квартира, места в парламенте и все такое прочее.
— Тут существуют подобного рода партии?