— Но это еще не все, — радуясь произведенному эффекту, продолжил Леонардо. — Скайт Уорнер не родной дядя Ребекке. Взрослый мужчина и девочка живут в одной каюте — это наводит на нехорошие мысли.
— Здесь вы ошибаетесь, — не согласилась Арах. — Ребекка хорошая девочка.
— Я бы не стал делать столь однозначные заявления. Ребекка со своим так называемым дядей первый раз встретились в баре неделю назад. Ребекка сняла Скайта у барной стойки. Вот так вот, не настолько невинен этот ребенок, как вам показалось на первый взгляд.
— Этого не может быть.
— Не может быть? — Леонардо прищурился. — Вы забыли, как эта девочка обращается с бластером? Она же при вас убила несколько человек. Или вы забыли?
Арах промолчала.
— То–то, — кивнул Леонардо, упиваясь собой. — А теперь этот тип, которого называют Леонардо. Вы не заметили?
— Что?
— Ну, задумайтесь, что в нем такого необычного. — Леонардо нагнул голову, словно змей–искуситель заглядывая женщине в глаза.
— Одежда?
— Нет. Одежда у него как раз первоклассная — от Фергучи. Стоит бешеных денег, — отверг Леонардо предположение женщины. — Кое–что другое.
— Ничего не могу сказать.
— Он голубой.
— В самом деле?!
Леонардо сокрушенно покивал и развел руками: мол, ничего не поделаешь:
— Самый что ни на есть.
— Так что, — продолжил Леонардо, — единственные нормальные люди на борту — это мы с вами. Поэтому, Арах, нам надо держаться вместе, всячески помогать друг другу. — Леонардо пододвинулся еще ближе и опустил руку под стол. — Я уверен, мы найдем общий язык. Вы не бывали в плобитаунском ресторане «Колибри», что на побережье океана Грез в районе Лакоста Генри? Там подают замечательное «Гальбоньери»…
Рука Леонардо, наконец, нащупала коленку красавицы. На мгновение свет в его глазах померк. Звонкая пощечина огласила кают–компанию. Щека запылала огнем.
— Сдается мне, должность главного мерзавца на корабле закреплена за вами. — Арах резко встала. — Прошу вас, Джон Хаксли, больше не приближаться ко мне. В противном случае я расскажу вашим товарищам то, что вы мне только что тут наговорили.
— Думаешь, они тебе поверят, — держась за горящую щеку, проскрежетал Леонардо. — Как бы не так.
Смерив мужчину гневным взглядом, женщина развернулась и вышла из кают–компании.
«Ну и пусть, — подумал Леонардо. — Все равно она считает, что я Джон Хаксли, и когда мы обратно обменяемся телами, дураком окажется Джон».
— Хы–хы–хы.
Чтобы занять себя на время, пока компьютерная программа обрабатывала надписи на артефакте, Арах пошла изучать звездолет. Деятельный характер и живое воображение молодой женщины не позволяли сидеть на месте, подталкивая к поиску тайн повсюду — будь то древнее захоронение или современный звездолет пилота–авантюриста. Ведь если верить словам Джона Хаксли, Скайт Уорнер был космическим пиратом, кто его знает, не найдется ли в дальнем уголке звездолета сундук с сокровищами?
Арах спустилась на нижнюю палубу. За неработающим холодильником, как и предупреждал бородач, лежали два сломанных робота: один совершенно новый (с оторванной головой), другой покрытый столетней ржавчиной (с корпусом, безжалостно изрешеченным бластером). Судя по изуродованным телам, хозяин «Серебряной мечты» и в самом деле не любил роботов.
Быстро осмотрев пустой трюм и не найдя больше ничего интересного, Арах поднялась на вторую палубу. Проходя мимо кают–компании, она заметила капитана. Скайт Уорнер в гордом одиночестве пил молоко с шоколадными конфетами.
«Все–таки он немного странный, — подумала Арах, — но симпатичный: высокий, накачанный, и лицо мужественное. Кажется, сегодня он побрился. Пойду–ка поговорю с ним наедине, пока никто не мешает».
Женщина пригладила волосы, поправила бюст и расстегнула две верхние пуговки комбинезона.
— Вы тут один? — поинтересовалась Арах, заходя в кают–компанию.
Капитан кивнул, удостоив профессора лишь беглым взглядом.
— Вижу, у вас тут вкусненькое. — Арах красноречиво посмотрела на конфеты. Но нечуткий мужчина не понял или не захотел понять интереса женщины к сладкому. Убедившись, что намек не дошел до капитана, Арах спросила прямо: — Вы не угостите меня?
— Нет, — ответил капитан. — К тому же остались последние. — Мужчина быстро засунул две оставшиеся конфеты в рот и принялся пережевывать их.
Оскорбленная отказом Арах решила помучить капитана разговором. Она села напротив.
— Вижу, вы любите сладкое, — заметила она.
— Угу, — подтвердил капитан, запивая шоколад молоком.
— Скажите, Скайт Уорнер, у вас есть дама сердца? — поинтересовалась Арах.
Капитан посмотрел на профессора поверх стакана. В глазах мужчины мелькнул озорной огонек.
— Есть, — ответил он.
— И кто, если не секрет?
— Ребекка.
— Но она же еще совсем ребенок!
— Я жду, пока она вырастет.
— Зачем ждать, когда рядом есть взрослые женщины?
— Вы не в моем вкусе, — ответил Скайт, вытирая с губ молоко.
Прямолинейность мужчины обезоружила Арах. Еще никто ни разу не говорил ей в лицо, что она не в его вкусе. Но самое удивительное было в том, что Арах чувствовала: капитан говорит правду.
— Я не имела в виду себя. Но уж если мы говорим обо мне, неужели я вам совершенно безразлична? — спросила профессор, чувствуя, как на глаза почему–то наворачиваются слезы.
— Во–первых, мне не нравятся умные женщины, — заявил капитан и улыбнулся, не скрывая тем самым, что получает удовлетворение, наблюдая, как его слова ранят самолюбие красавицы, — а во–вторых, как я уже сказал, я хочу выйти замуж… то есть жениться на Ребекке — доброй, ласковой, нежной, порядочной. У нас будет семья и много детей. — Говоря последние слова, капитан даже покраснел то ли от смущения, то ли от умиления.
— Чем же я не подхожу? Я тоже мечтаю о семье. Что вам во мне не нравится?
— Не подходите — и все, — заявил Скайт.