— Да какой в этом смысл? — закричал Валкенхейн. — Для доставки сюда всего этого добра потребовалось бы двадцать рейсов такого корабля, как этот, и как мы за все расплатимся?
— Именно такую базу и думал создать герцог Энгус Уордсхейвенский. “Предприимчивость”, по сути, — копия “Немезиды”. Когда ее захватили, на борту было все необходимое для развертывания базы.
— Когда ее?..
— Теперь вам следует рассказать джентльменам правду, — усмехнулся Харкеман.
— Что и собираюсь сделать. — Лукас положил сигару, выпил немного бренди и дал пояснения относительно экспедиции герцога Энгуса на Танит. — Она являлась частью большого плана. Энгус намеревался завоевать для Уордсхейвена экономическое господство в своих политических целях. Но план этот, однако, основывался на вполне осуществимом деловом предложении. Я был против, полагая, что план окажется слишком выгодным для Танита, в конечном счете, в ущерб нашей планете. — Он рассказал им о “Предприимчивости”, о грузе промышленного и строительного оборудования на борту корабля, и, наконец, раскрыл, как именно Эндрэй Даннен совершил похищение. — Это меня бы не задело: денег в проект я не вкладывал. Но меня вывело из равновесия, мягко говоря, то, что до похищения корабля Даннен расстрелял мою свадьбу, ранив меня, моего тестя и убив даму, на которой я был женат менее получаса. За свой счет я оснастил этот корабль, взял на службу капитана Харкемана, с похищением “Предприимчивости” оказавшегося не у дел, и вылетел сюда, чтобы выследить и убить Даннена. Уверен, что лучше всего это сделаю, если сам разверну базу на Таните. База должна будет давать прибыль, иначе она не сможет действовать. — Взяв сигару, Лукас медленно затянулся. — Джентльмены, предлагаю вам стать моими партнерами.
— Да, но вы все еще не сказали, как нам добыть деньги на финансирование, — настаивал Спассо.
— Их дадут герцог Уордсхейвенский и другие, кто вложил средства в первую экспедицию на Танит. Только так они смогут вернуть себе потерянное с “Предприимчивостью”.
— Но потом планетой станет править этот герцог Уордсхейвенский, а не мы, — возразил Валкенхейн.
— Герцог Уордсхейвенский, — напомнил ему Харкеман, — сидит на Грэме. А мы — здесь, на Таните. Между нами три тысячи световых лет.
Кажется, ответ удовлетворил обоих. Спассо, однако, захотел узнать, кто будет править на Таните.
— Соберем все три экипажа… — начал он.
— Ничего такого мы делать не будем, — ответил ему Траск. — Я буду править. Вы можете допускать обсуждение и голосование своих приказов, но я не допускаю. Сообщите об этом вашим экипажам. Любому приказу, отданному вами от моего имени, они будут подчиняться беспрекословно.
— Не знаю, как люди воспримут это, — засомневался Валкенхейн.
— Знаю, как они воспримут, если они смекалисты, — обратился к нему Харкеман. — И знаю, что будет, если не воспримут. Мне известно, как вы командуете своими кораблями, вернее, как экипажи ваших кораблей продолжают вами командовать. У нас не так. Лукас Траск — владелец корабля, я — капитан. Я подчиняюсь всем его приказам по части корабля, а остальные — моим.
Взглянув на Валкенхейна, Спассо пожал плечами:
— Боук, человек этого добивается. Хочешь ему возразить? Я не хочу.
— Первый приказ, — заявил Траск. — Всем, кто у вас работает, следует платить. Их не должны бить эти ублюдки, которых вы поставили надзирать над ними. Если кто-то из рабочих захочет уйти, пусть уходит; они получат подарки и будут на вашем транспорте отправлены по домам. Пожелавшие остаться будут получать питание, по мере потребности им выдадут одежду, спальные принадлежности, наконец, им станут платить жалованье. Мы разработаем систему платежных знаков и откроем склад продовольственных и других товаров, где они смогут приобретать все необходимое.
Отчеканим пластиковые, титановые или другие пластинки, которые невозможно подделать. Поручите проследить за этим Элвину Карффарду. Организуем трудовые бригады, а самых лучших и умных рабочих назначим старшими. А этих конвоиров можно было бы определить под начало сержантов-сухопутников, обучить обращению с оружием Миров Меча, а также тактике, а затем пусть обучают других — нужна будет армия вроде войск сипаев. Даже самая твердая воля не заменит силы оружия, где нужно — продемонстрированной, а если что — и решительно примененной.
И тогда не будет деревень, подвергшихся нападению ради добычи продовольствия или чего другого. За все, что возьмем у любого местного жителя, будем платить.
— С этим хлопот не оберемся, — предупредил Валкенхейн. — Наши думают, что все имущество туземца принадлежит тому, кто у него может его оторвать.
— И я так думаю, если я на планету нападаю. Это — наша планета, и туземцы — наши. Мы не совершаем рейдов на свою планету и на своих людей. И это вам предстоит им внушить.
Гораздо больше времени потребовалось Валкенхейну и Спассо на споры с экипажами, чтобы убедить их в дельности замысла Траска. Харкеман выглядел удовлетворенным, и уордсхейвенский политик — барон Рэтмор — тоже.
— Это вроде как уговорить не связанного никакими обязательствами мелкого землевладельца взять на себя заботы о чужом землевладении, — резюмировал последний. — Очень давить нельзя, приходится убеждать их, что сами до этого додумались.
Состоялись встречи обоих экипажей, прошедшие в бурных спорах, во время которых часто выступал с речами барон Рэтмор, а лорд Траск Танитский и адмирал Харкеман (титулы, предложенные Рэтмором) высокомерно молчали. На обоих кораблях все владели всем сообща, то есть ни у кого ничего не было. Они приняли Танит на условиях такого же размытого права собственности, и ни в одном экипаже не нашлось глупца, полагавшего, что сами они смогут что-либо сделать на планете. Оказалось, что, присоединившись к “Немезиде”, можно что-то получить даром. В конце концов, проголосовали за свое подчинение лорд1 Траску и адмиралу Харкеману. Таким образом, Танит превращался в феодальный менор с лордом во главе, а три корабля сводились во флот.
Получив власть, адмирал Харкеман первым делом приказал произвести общую инспекторскую проверку частей флота. Состояние двух кораблей не удивило его лишь потому, что он ожидал увидеть худшее. Корабли оказались пригодными для полетов в космосе и, главное, прибыли с Хота своим ходом. Они могли бы участвовать в не очень суровых боях. В любом случае, первоначальное предположение Харкемана о том, что “Немезида” в случае чего разнесет корабли в куски, оказалось сверхосторожным. Только двигатели были в хорошем состоянии, а оружие было плохим.
— Не станем тратить время, отсиживаясь на Таните, — сказал Траск обоим капитанам. — Планета — рейдовая база, а “рейд” — понятие оперативное. Мы не собираемся рейдировать на легкодоступные планеты. Планета, на которую можно напасть безнаказанно, не стоит затраченного на рейд времени. Нам придется вести сражение на каждой планете, подвергшейся нашему удару, и я не собираюсь рисковать жизнями подчиненных мне людей, в том числе жизнями ваших и моего экипажей, из-за слабосильных и плохо вооруженных кораблей.
Спассо заспорил:
— Мы и сами справлялись.
Харкеман ругнулся:
— Да. Знаю, как вы справлялись, — крали кур на планетах вроде Сета, Зипототека и Мелкарта. Даже не покрыли расходов на материально-технические цели — вот почему ваш корабль находится в таком состоянии. Но те дни — в прошлом. Оба корабля должны пройти полный капитальный ремонт, однако его придется отложить, пока не обзаведемся своей верфью. Я же буду настаивать, по крайней мере, на том, чтобы ваши орудия и ракеты находились в порядке. Это касается и вашего радиолокационного оборудования: вы не могли засечь “Немезиду”, пока мы не приблизились к планете не более, чем на двадцать тысяч миль.
— Прежде всего следует привести в порядок “Ведьму”, — предложил Траск. — Ей можно поручить патрулирование над планетой вместо тех двух пинасе.
Работы на “Ведьме” начались в тот же день, и между ее офицерами и инженерами с “Немезиды” возникли значительные трения. Побывавший на борту “Ведьмы” барон Рэтмор вернулся, смеясь.
— Знаете, какие там порядки? — спросил он. — Кораблем управляет нечто вроде совета офицеров — главный инженер, помощник капитана, начальник ракетно-артиллерийской части, астрогатор и так далее. Спассо — всего лишь говорящая марионетка. Я беседовал со всеми. Ни один не смог связать меня обещанием, однако они собираются сместить Спассо и поручить командование кому-то из них, и каждый полагает, что командиром станет именно он. Не знаю, сколько будет тянуться эта резина — работы, что нами затеяны на корабле. Им конца не будет, если не найдем лучшего решения.
— Придется избавляться от Спассо, — согласился Харкеман. — Полагаю, на его место поставим одного из наших. Валкенхейн может по-прежнему командовать “Бичом космоса” — он астронавт. А Спассо никуда не годится.
Вызывала сложности и локальная проблема. Местные разговаривали на языке Терры, как все потомки народа, переселившегося из солнечной системы в Третьем Тысячелетии, однако это был малопонятный язык. Между тем, на цивилизованных планетах язык был зафиксирован на микро- и магнитофонной пленке. Однако чтение микрокниг и прослушивание магнитофонных записей невозможно без электричества, а о нем на Таните очень давно забыли.
Большинство людей, похищенных Спассо и Валкенхейном и превращенных в рабов, происходили из деревень, что располагались в радиусе пятисот миль. Почти половина желала вернуться в родные края. Людей одарили ножами, инструментами, одеялами, кусочками металла (а именно металл, оказалось, являлся основной ценностью и средством обмена) — и отправили домой. Нелегко было отыскать родные деревни. В каждую такую деревню дошли новости о намерении космических викингов за все платить.
Капитальный ремонт на “Ведьме” был произведен в самые сжатые сроки. Корабль все еще нельзя было отнести к числу хороших, но он в значительной мере стал ближе к этому. Его оснастили самым лучшим радиолокационным оборудованием, какое могли собрать, и отправили на орбиту. Командование принял Элвин Карффард, взяв себе ряд офицеров Спассо, Валкенхейна и нескольких с “Немезиды”. Харкеман собирался использовать “Немезиду” для переобучения на ней всех офицеров “Ведьмы” и “Бича космоса”, а также перемещать их туда и сюда.
Двадцать надсмотрщиков освободили от обязанностей, выдали им огнестрельное оружие, сделанное в Мирах Меча, и направили на усиленную подготовку. Были введены отчеканенные на цветном пластике торговые знаки, которые обменивались в открывшемся магазине на товары производства Миров Меча. Со временем до местных дошло, что торговые знаки можно использовать в торговле между собой; очевидно, деньги, как одно из подспорий цивилизации, были растеряны на танитском пути, ведущем вниз. Кое-кто из танитян освоил ручные подъемные механизмы и салазки для поднятия и спуска грузов на антигравитаторе. Несколько человек даже освоили такие машины, как бульдозер, по крайней мере настолько, что знали назначение каждого рычага и каждой кнопки. Дайте им чуть больше времени, думал Траск, наблюдая за группой работавших в космопорту, и половина их будет управлять аэромобилями.
Пока “Ведьма” дежурила на орбите, “Бич космоса” установили в порту, и работа на нем началась. Было решено для переговоров с герцогом Энгусом и вкладчиками, заинтересованными в Таните, что Валкенхейн доставит “Бич” на Грэм, с достаточным количеством членов экипажа “Немезиды” на борту, чтобы вполне ему доверять. Последняя миссия возлагалась на барона Рэтмора, Пэйтрика Морленда и некоторых уордсхейвенских джентльменов — искателей приключений. Элвин Карффард выступал в роли помощника Валкенхейна, имея секретное указание сместить его и принять командование кораблем на себя, а Гуатту Керби поручили заниматься астрогацией.
— Итак, прежде всего на “Немезиде” и “Биче космоса” мы должны совершить большой рейд, — начал Харкеман. — Нельзя отправлять “Бич” на Грэм пустым. Когда барон Рэтмор, лорд Велпри и другие вступят в переговоры с герцогом Энгусом и вкладчиками, заинтересованными в Таните, они должны располагать не только видовыми кинофильмами о путешествии на Танит. Они обязаны показать производственные возможности Танита. Да и нам следовало бы сделать небольшие денежные взносы.
— Но, Отто, два корабля? — забеспокоился Траск. — А вдруг появится Даннен и не найдет никого и ничего, кроме Спассо и “Ведьмы”?
— Нам нельзя упускать возможности. Лично я думаю, что Даннен не покажется здесь раньше, чем через год-полтора. Понимаю, что касается совершенных им действий, мы попали впросак. Для задуманного мной рейда потребуется два корабля. В любом случае, даже вопреки вашей воле, не хочу оставлять здесь ни одного, когда отправимся в рейд.
— Если так, я не настаиваю. Но ведь нельзя доверять Спассо, будь он оставлен здесь один, верно?
— Для страховки оставим достаточно своих людей. Оставим Элвина, а это значит, что на корабле мне придется делать много работы, которую делал он. И еще барона Рэтмора и молодого Велпри, и тех, кто обучает сипаев. Кое-что можно переиграть, произвести частичные замены людьми Валкенхейна людей Спассо. Мы даже могли бы уговорить Спассо продолжать командовать. Правда, придется терпеть его за столом, но то был бы разумный шаг.
— Выбрали объект рейда?
— Их три. Первый — Хепира. До нее — только тридцать световых лет. Дешево и сердито — всего лишь вылазка за курами. Благодаря ей наши новобранцы пройдут сравнительно безопасную боевую подготовку, а мы получим представление о действиях людей Спассо и Валкенхейна. Они почувствуют уверенность в будущей работе.
— А потом?
— Аматерасу. Моим сведениям об Аматерасу — двадцать лет. Насколько мне известно, а я там не был, это достаточно цивилизованная планета. Такой была Терра перед самым началом Атомной Эры. Атомной энергии нет, о ней забыли, и, конечно, нет ничего, ее превосходящего. Но пользуются электричеством, получаемым с помощью гидроэлектростанций и источников солнечной энергии. Есть реактивные самолеты, не оснащенные атомными двигателями, и несколько очень хороших видов химического оружия, которое частенько применяют друг против друга. Известно, что двадцать лет назад туда был совершен рейд корабля с Экскалибура.
— Звучит обнадеживающе. А третья планета?