— Спасли жизнь мне и моим людям, а обращаются со мной, как с другом и товарищем, Ваше Величество. Не дадите ли разрешения официально представить вам их командира, принца Траска Танитского?
— Конечно, даю, Саймон. Приношу этому джентльмену глубочайшую благодарность.
— Его Величество Микил Восьмой, король планеты Мардук, — произнес принц Бентрик. — Его Высочество Лукас, принц Траск, вице-король планеты Танит Его Величества Энгуса Первого Грэмского.
Престарелый монарх едва заметно кивнул, Траск глубоко поклонился в пояс.
— Во-первых, признаюсь, принц Траск, что я очень рад благополучному возвращению моего родственника принца Бентрика, а также встрече с одним из доверенных лиц моего собрата-государя короля Энгуса Грэмского. Не останусь в долгу за сделанное вами для моего кузена, его офицеров и солдат. Пребывая на нашей планете, вы должны остановиться во дворце, я дам указания относительно вашего приема и желаю, чтобы вас официально представили мне сегодня вечером. — Он чуть замялся. — Грэм — это один из Миров Меча, верно? — И еще раз небольшая заминка. — Вы действительно космический викинг, принц Траск?
Быть может, он и сам ожидал увидеть космического викинга с тремя рогами, покрытым шипами хвостом и трехметрового роста.
На то, чтобы стать на орбиту, “Немезиде” потребовалось несколько часов. Большую часть этого времени Бентрик находился в экранной будке и вышел с видом заметного облегчения.
— Никто не собирается придираться из-за случившегося на Одумле, — поведал он Траску. — Будет создана комиссия по расследованию. Боюсь, мне придется вовлечь вас в ее работу. Дело не только в бое на Одумле: все — от министра космоса и ниже — хотят услышать ваше сообщение об этом парне Даннене. И я, и все мы надеемся, что он и его флагманский корабль отправились к праотцам, но не считаем это само собой разумеющимся. Мы должны защищать более десяти планет, с которыми торгуем, а на половину из них он уже напал.
Переходя на орбиту, они несколько раз облетели вокруг планеты, и с каждым разом зрелище делалось все более впечатляющим. Конечно, Мардук, население которого составляло около двух миллиардов человек, лишенный на своем историческом пути пробела в виде неоварварства, представлял собой цивилизованную планету, поскольку впервые был колонизирован в Четвертом столетии. Даже с учетом всего этого викинги удивились — что неуклюже пытались скрыть — всему, увиденному на телескопических экранах.
— Взгляните на тот город! — шепнул Пэйтрик Морленд. — Мы толкуем о цивилизованных планетах, но мне и в голову никогда не приходило, что они могут быть такими. Да, по сравнению с Мардуком Экскалибур — похуже Танита!
Оказалось, что внизу Малвертон — столица. Как любой город, населенный людьми, знакомыми с противогравитаций, он представлял собой неправильной формы круг, образуемый зданиями, громоздящимися над покрытыми зеленью свободными пространствами, обрамленный меньшими кругами космических портов и промышленных окраин. Разница заключалась лишь в том, что каждый такой круг занимал пространство, равное площади Кеймлота на Экскалибуре или четырех Уордсхейвенов на Грэме, а сам Малвертон по своим размерам равнялся всему трасконскому баронату.
— Они цивилизованы не больше нас, Пэйтрик. Их просто больше. Если бы на Грэме жило два миллиарда человек, — что, я уверен, произойдет, — и на Грэме были бы такие города.
Но правительству планеты вроде Мардука следовало бы добиться положения более высокого по сравнению со свободным феодализмом Миров Меча. Вероятно, эта их голдбергократия была навязана им вследствие сложности проблемы народонаселения.
Элвин Карффард огляделся, чтоб убедиться, нет ли поблизости мардукан, могущих случайно его услышать:
— Мне все равно, сколько их, — сказал он. — Мардук можно взять. Волку все равно, сколько овец в стаде. Имея двадцать кораблей, мы смогли бы взять его, как взяли Эглонсби. Уверен, что потери неизбежны, но опыта нам хватит.
— Где вы наберете двадцать кораблей?
Пощипав Танит, можно наскрести пять — шесть кораблей, считая корабли свободных викингов, пользующихся оборудованием базы, а для обороны планеты оставить два. У Беовулфа — один, и еще один почти построенный корабль, и вот еще аматерасуанский корабль. Однако собрать армаду из двадцати кораблей викингов… Траск покачал головой. Подлинная причина, почему космические викинги не совершали удачных рейдов на цивилизованные планеты, всегда заключалась в их неспособности собрать под одним командованием достаточно сил.
И еще — он не хотел нападать на Мардук. В случае успеха рейд дал бы неисчислимые сокровища, но принес бы в сотни, даже в тысячи раз больше разрушений, а он не желал разрушать ничего, относящегося к цивилизации.
Когда Траск и принц Бентрик приземлились, на посадочных площадках толпились люди, а на почтительном расстоянии держались стаи аэромобилей, задавая лишнюю работу полиции. От Бентрика Траска отделили и подвели к подготовленной для него свите; свита выглядела очень роскошно — но, по стандартам Миров Меча, лишь незначительно их превосходила. Неожиданно много оказалось слуг-людей — унижающихся, подлизывающихся, вертящихся под ногами и выполняющих работу, которую лучше могли бы сделать роботы. А имеющиеся роботы производительностью не отличались. При конструировании роботов много труда и изобретательности щедро расходовалось на копирование внешних форм человека в ущерб их функциям.
Отделавшись от большинства лишних слуг, Траск включил экран и стал выбирать передачи новостей. Показывали “Немезиду”, снятую телекамерой с какого-то находящегося на орбите летательного аппарата; увидал он и выход офицеров и солдат “Непобедимого”. Показывали и другие сюжеты об их приземлении на какой-то базе, и Траск обратил внимание на флотских полицейских, гонявшихся за репортерами. Было множество комментариев.
Правительство уже опровергло, что: первое — принц Бентрик захватил “Немезиду” и доставил ее в качестве трофея; второе — что космические викинги захватили Бентрика и требуют за него выкуп. Более того, правительство пыталось разобраться во всем этом деле, а оппозиция делала темные намеки на зловещие заговоры и сделки, заключенные с помощью взяток. В середине пылкой тирады против трусливых изменников из окружения Его Величества, продающих Мардук викингам, вошел принц Бентрик.
— Почему ваше правительство не обнародует факты и не прекратит распространение этой чепухи? — возмутился Траск.
— Пусть понеистовствуют, — успокоил его Бентрик. — Чем дольше выжидает правительство, тем в более смешном положении они окажутся после обнародования фактов.
Иначе говоря, чем дольше народ будет убежден, что правительству есть что замалчивать, тем больше времени окажется в его распоряжении для подготовки правдоподобной версии. Траск промолчал. Это их правительство; и что правительство плохо управляет — пусть их и заботит.
Обнаружив, что нет робота-буфетчика, Траск послал за спиртным слугу. Решил распорядиться, чтобы с “Немезиды” прислали роботов.
Официальная презентация должна была состояться вечером, но сначала следовало отобедать, а поскольку Траск еще не был официально представлен, то не мог обедать с королем. Однако, будучи, или якобы будучи, вице-королем Танита, по положению он соответствовал главе государства и мог обедать с кронпринцем, которому его должны были прежде неофициально представить.
Это произошло в небольшой передней банкетного зала, где до появления Траска уже находились кронпринц с супругой и принц Бентрик. Кронпринц был человеком среднего возраста с седеющими висками и стеклянным взглядом, выдававшим контактные линзы. Он явно походил на отца: деланное и упрямое выражение на лицах обоих, тот и другой напоминали профессоров одного и того же факультета университета. Кронпринц пожал Траску руку, уверяя его в благодарности двора и королевской семьи.
— Видите ли, за мной и моей маленькой дочерью Саймон стоит следующим в порядке престолонаследования, — начал кронпринц. — Стоит слишком близко, чтобы испытывать судьбу. — Он повернулся к Бентрику. — Боюсь, что это было твое последнее космическое приключение, Саймон. Отныне тебе не придется летать дальше космопорта.
— Сожалеть не буду, — вставила принцесса Бентрик. — И если кто благодарен принцу Траску, так это я. — Она тепло погладила ему руку. — Принц Траск, мой сын очень хочет с вами встретиться. Ему десять лет и, по его мнению, космические викинги — романтические герои.
— Он станет одним из них, со временем.
Для этого просто нужно увидать планету, на которую напали космические викинги.
Сидевшие во главе стола были, в основном, дипломатами — послами Одина, Болдера, Айсиса, Иштара, Эйтона и других цивилизованных миров. Они, безусловно, вовсе не ожидали увидать рога, хвост с шипами или даже татуировку и серьгу в носу. Но все же, космические викинги — вроде неоварваров, не так ли? С другой стороны, все они видели изображения и получили описания “Немезиды”, слыхали о бое космических кораблей на Одумле, и что этот принц Траск в то же время является и принцем — космическим викингом; с точки зрения цивилизованности, все в порядке — ценой трех жизней спасли почти подошедшую к концу жизнь человека, третьего по близости к трону. И они слышали о его телеразговоре с королем Микилом. А потому были изысканно вежливы на протяжении всего обеда, и пока процессия следовала в тронный зал, старались держаться возле него как можно ближе.
Король Микил был в увенчанной гербом планеты золотой короне, весившей, очевидно, в два раза больше, чем боевой шлем; отороченные мехом одежды, похоже, были тяжелее космических доспехов. Их украшения не шли ни в какое сравнение с регалиями короля Грэма Энгуса I.
Микил встал, чтобы пожать руку принцу Бентрику, которого называл “дорогой кузен”, поздравляя его с героической битвой и счастливым спасением. Траск подумал, что ни о каком военном трибунале не может быть и речи. Продолжая стоять, король пожал руку Траску, назвав его “своим дорогим другом и дорогим другом царствующего дома”. Говорил в первом лице единственного числа — и кое у кого от изумления поднимались брови.
Король сел, и остальные присутствующие в тронной комнате в ожидании приема расселись на помосте.
Наконец прием завершился, король встал и, проследовав в сопровождении свиты мимо кланяющихся и делающих реверансы придворных, через широкие двери покинул комнату. Соблюдая приличествующий временной интервал, в сопровождении принца Эдварда тот же путь проделали Траск и принц Бентрик, позади которых двигались остальные. Направились в танцевальный зал, где тихо играла музыка и предлагались прохладительные напитки. Не очень большая разница по сравнению с дворцовым приемом на Экскалибуре — кроме того, что напитки и бутерброды разносили слуги.
Траску захотелось узнать, каковы придворные церемонии на сегодняшний день у Энгуса Первого Грэмского.
Через полчаса появилась группа придворных чинов, и Траска уведомили, что Его Величество имеет удовольствие пригласить принца Траска посетить его в личных апартаментах. Это вызвало вспышку изумления; принц Бентрик и кронпринц еле сдерживали улыбки. Такое, очевидно, случалось не очень часто. Сопровождаемый взглядами присутствующих, Траск вслед за придворными чинами вышел из танцевального зала.
Старый король Микил принял его один в уютно запущенной комнатушке, находящейся за большими и невероятно великолепными комнатами. Был в отороченных мехом домашних туфлях и свободно сидящем одеянии с меховым воротником, в черной шапочке. Он встретил Траска стоя, а когда караульные закрыли дверь и оставили их вдвоем, кивком головы указал Траску на пару кресел у низкого стола, на котором были графины, стаканы, а между ними — сигары.
— Я злоупотребил королевской властью, вызвав вас из танцевального зала, — начал король, когда они уселись и наполнили бокалы. — Вы — настоящий центр внимания, знаете ли.
— Я благодарен Вашему Величеству. Здесь мне и удобно, и уютно, и сидеть могу. В тронном зале центром внимания были Вы, Ваше Величество, но мне показалось, вы с чувством облегчения его покинули.
— По мере возможности я его скрываю. — Старый король снял украшенную золотом шапочку и повесил ее на спинку стула. — Величество могут очень уставать, знаете ли.
Значит, он мог, придя сюда, снять ее. Траск понял, что, со своей стороны, должен сделать некий жест. Он отстегнул от пояса парадный кинжал и положил на стол. Король кивнул.
— Теперь, как два честных купца, чьи корабли на вечер сошлись, отдохнем за вином и табаком, — начал он. — А, хозяин Лукас?
Это напоминало приглашение вступить в тайное общество, ритуал которого должно было шаг за шагом угадывать.
— Ладно, хозяин Микил!
Подняли друг за друга бокалы и выпили; хозяин Микил предложил сигару, а хозяин Лукас дал прикурить.
— Я слышал несколько неприятных рассказов о вашем ремесле, хозяин Лукас.
— Все — правда, но, в основном, неполная. Мы — профессиональные убийцы и грабители, как говорит один из моих товарищей по ремеслу. Самое худшее в том, что грабеж и убийство стали просто так — ремеслом вроде обслуживания роботов или бакалейной торговли.