— Нет, я никогда не вернусь на Грэм. Теперь моя планета — Танит. Но я намерен отказаться от вассальной зависимости от Энгуса. С таким же успехом я могу торговать на Морглее, Джойесе или Фламберже.
— Не стоит тебе этим заниматься: ты можешь торговать с Ньюхейвеном и Бигглерспортом. Граф Лайонел и герцог Джорис открыто не повинуются Энгусу; отказались давать солдат, перестали платить ему налоги (некоторых за такое вешали), сами строят корабли. И Энгус строит корабли. Не знаю, собирается ли он применять их в войне с Бигглерспортом и Ньюхейвеном или для нападения на тебя, но через годик вспыхнет война.
Траск установил, что “Добрая надежда” и “Вероника” вернулись на Грэм. Ими командуют люди, ставшие недавно фаворитами двора короля Энгуса. Остались “Черная звезда” и “Королева Флавия” (чей капитан с презрением отверг приказ с Грэма о переименовании последнего в “Королеву Эвиту”). Корабли принадлежали Траску, не королю Энгусу.
Капитан торгового судна из Уордсхейвена, находящегося сейчас на орбите, отказался доставить груз в Ньюхейвен, ибо корабль зафрахтовал король Энгус и капитан не подчинялся приказам других лиц.
— Хорошо, — сказал капитану Траск. — Это ваш последний рейс сюда. Мы откроем огонь по вашему кораблю, если он вернется в Ривингтон по фрахту Энгуса.
Траск достал запылившиеся регалии, которые в последний раз надевал для аудиовизуального обращения к Энгусу. Поначалу решил провозгласить себя королем Танита. Лорд Велпри, барон Рэтмор и двоюродный брат Траска высказались против этого.
— Называйтесь принцем Танитским, — убеждал его Велпри. — Здесь ваш авторитет никоим образом не зависит от титула, а если вы предъявите права на грэмский трон, никто не сможет сказать, что вы — иностранный король, пытающийся аннексировать планету.
Ничего такого Траск делать не собирался, но Велпри усердствовал. Траск пожал плечами. Титул не имел никакого значения.
Так он сел на трон суверенным принцем Танитским, отказавшись от вассальной зависимости от “Энгуса, герцога Уордсхейвен-ского, самозванного короля Грэма”.
Это послание отправили с грузовым кораблем, на этот раз абсолютно пустым. Вторую копию послания отправили графу Ньюхейвенскому — вместе с грузом на борту “Богини солнца” — первого корабля из Старой Федерации, не принадлежавшего космическим викингам.
Через семьсот пятьдесят часов после прибытия “Немезиды”, совершив последний прыжок, появился “Корисанд-II”, и Харкеман сразу же принялся слушать историю Одумлской битвы и уничтожения кораблей “Йо-йо” и “Предприимчивость”. Сначала Харкеман просто доложил об успешном полете на рейдирование, из которого привез богатую добычу. Когда он стал перечислять содержимое, обратили внимание на неоднородность добычи.
— Ну да, а что? — ответил он. — Добыча не первой свежести. Из-за нее я напал на Дагон.
Дагон — базовая планета космических викингов, занятая личностью по имени Федриг Баррагон. Двумя из нескольких кораблей, действовавших с этой базы, командовали сыновья Баррагона — метисы.
— Баррагонские корабли совершили рейд на одну из наших планет, — рассказал Харкеман. — Ганпет. Разграбили два города, один уничтожили, убили много туземцев. Об этом я узнал от Равалло, капитана “Черной звезды”, на Индре, он только что вернулся с Ганпета. До Беовулфа было по пути и не очень далеко, мы подались туда, где обнаружили готовый к старту “Грендельсбан”. — “Грендельсбан” был вторым беовулфским кораблем, однотипным с кораблем “Дар викинга”. — Таким образом, “Грендельсбан” к нам присоединился, и мы втроем пошли на Дагон. Взорвали один баррагонский корабль, второй вывели из строя, а затем разграбили базу. Там еще гильгамешская колония, мы их не тронули. Они распространят известие о том, что мы сделали и как.
— Это заставит сочитлского принца Виктора призадуматься, — поддержал его Траск. — А где сейчас остальные корабли?
— “Грендельсбан” вернулся на Беовулф и ненадолго остановился поторговать по пути на Аматерасу. “Черная звезда” полетела на Сочитл. Просто дружеский визит — передать от вас привет принцу Виктору. У Равалло много аудиовизуальных материалов, сделанных нами во время дагонской операции. Затем “Черная звезда” вернется на Джаганнат с целью посещения Никки Грэтэма.
Харкеман одобрил отношение и действия Траска, касающиеся короля Энгуса.
— Нам вообще не следует заниматься бизнесом с Мирами Меча. У нас есть своя промышленность, мы в состоянии произвести для себя все необходимое, можем торговать с Беовулфом, Аматерасу, Сочитлом, Джаганнатом и Хотом, если сумеем заключить с ними какое-нибудь соглашение. Каждый идет на то, чтобы оставить в покое планеты, с которыми торгуют другие. Очень плохо, что вам не удалось заключить какого-либо соглашения с Мардуком. — Харкеман сожалел об этом ровно несколько секунд, а затем, пожав плечами, заявил: — В крайнем случае, наши внуки, вероятно, станут совершать рейды на Мардук.
— Думаете, так случится?
— А вы? Вы там были, видели, что происходит. Поднимаются варвары: у них есть лидер, и они объединяются. Любое общество зиждется на варварстве. Людям, не понимающим цивилизации, если они ее создадут, нравиться она не будет. Попутчики, голосующие на дорогах. Люди, которые ничего не созидают, которые не ценят того, что для них создали другие, которые думают, что цивилизация существует сама по себе и что им нужно наслаждаться тем, что им в ней понятно, — предметами роскоши, высоким жизненным уровнем, легкой работой при высоком окладе. Ответственность? Тьфу! Зачем им правительство?
Траск одобрительно кивнул.
— И вот попутчики с шоссейных дорог возомнили, что знают об автомобиле больше, чем люди, которые изобрели его, поэтому они рвутся к власти. Заспар Макенн говорит им, что они это могут, а он — их вождь.
Траск налил себе из графина, захваченного на Пушане, планете, где четыреста лет тому назад республиканский строй был свергнут в пользу диктатуры, а диктатура, установленная в масштабах планеты, распалась на ряд местных диктатур, и теперь там люди жили в деревнях и занимались ремеслами.
— Но мне это не понятно. По пути домой читал о Гитлере. Не удивлюсь, если окажется, что и Макенн читал о нем. Он использует все приемы Гитлера. Но Гитлер пришел к власти в стране, обнищавшей вследствие военного поражения. Мардук не воевал в течение жизни почти двух поколений, да и прошлая война была фарсом.
— Гитлера привела к власти не война. Дело в том, что господствующий класс нации, люди, в чьих руках все находилось, оказались дискредитированными. У масс, этих доморощенных варваров, не было никого, кто бы взял на себя ответственность за их судьбу. А на Мардуке правящий класс дискредитировал себя сам. Господствующий класс, устыдившийся своих привилегий и уклоняющийся от выполнения своих обязанностей. Господствующий класс, начавший понимать, что массы — такие же люди, как они, но делающий вид, что это не так. И господствующий класс, который не прибегнет к силе ради сохранения своего положения. И у них есть демократия, и они позволяют себе, врагам демократии, прикрываться демократическими правами.
— У нас в Мирах Меча нет демократии, если это можно назвать демократией, — выговаривался Траск. — И наш правящий класс не стыдится своей власти, и наши люди — не попутчики с дорог, и, пока к ним хорошо относятся, они не пытаются руководить. Но и у нас далеко не все так блестяще.
То разгораясь, то утихая, продолжалась Династическая война, двести лет тому назад охватившая Морглей. Оскарсанско-элмерсянская война на Дюрандале, в которую сначала вмешался Фламберж, теперь — Джойес. И ситуация на Грэме быстро приближается к критической массе. В знак одобрения Харкеман кивнул.
— Знаете, почему? Наши правители — варвары. Ни один из них — ни Наполион Фламбержский, ни Родолф Экскалибурский, ни Энгус с почти половиной Грэма не посвятили себя цивилизации или чему-нибудь другому, кроме собственных интересов, а это — признак варварства.
— Чему вы посвятили себя, Отто?
— Вам. Вы — мой боевой вождь. Это еще одна черта варварства.
До убытия Траска адмирал Шефтер зафрахтовал корабль с целью послать его на Гимли навести справки о “Честном Хоррисе”; предписывалось оставить на Гимли пинассу и несколько солдат, которые должны связываться с любым кораблем, прилетающим с Танита. А Траск отправил в путь Боука Валкенхейна на “Биче космоса”.
Корабль Лайонела Ньюхейвенского “Синяя комета” прибыл с Грэма, имея на борту обычный коммерческий груз. Капитан просил отпустить ему делящиеся вещества и гадолиний — граф Лайонел строил новые корабли. Прошел слух о домогательствах Омфрэя Глэспитского на Грэмский престол, со ссылкой на право занять его, проистекающее по линии сестры его прабабки, жены прадеда герцога Энгуса. Это была пустая и неуместная претензия, но дело в том, что попытка реализовать ее могла бы быть поддержана солдатами и кораблями, предоставленными холтеклерским королем Конрадом.
И немедленно барон Рэтмор, лорд Велпри, Лотар Ффэйл и другие грэмцы начали шумно требовать, чтобы Траск вместе с флотом вернулся и захватил трон. Харкеман, Валкенхейн, Карффард и другие викинги были в такой же степени против этого. Харкеман помнил о потере на Дюрандале первого “Корисанда”, другие не хотели участвовать в ссорах из-за пустяков, происходящих в Мирах Меча. К тому же возобновилась агитация в пользу того, чтобы Траск стал именовать себя королем Танита.
Он отказался делать и то, и другое, к неудовольствию обеих сторон. Так что политики-доброхоты в конце концов вернулись на Танит. Вероятно, тем самым была установлена еще одна веха прогресса.
И был заключен Хепирский договор между Государством принца Танитского, Содружеством Беовулф и Планетарной Лигой Аматерасу. Хепирцы дали согласие на размещение баз на своей планете, обязались обеспечивать рабочими, а также направлять своих студентов на эти три планеты. Танит, Беовулф и Аматерасу обязывались участвовать в обороне Хепиры, свободной торговле между собой и оказывать друг другу военную помощь.
Вот это была веха прогресса, а не споры о нем.
С Гимли возвратился “Бич космоса”, и Валкенхейн доложил, что на планете никто и никогда не видел корабля “Честный Хоррис” и не слыхал о нем. Обнаружили там пинассу мардукского флота, укомплектованную несколькими офицерами, часть которых — разведчики. По их утверждению, расследование деятельности этого корабля зашло в тупик. Мнимые торговцы — владельцы корабля утверждали, имея соответствующие документы, что корабль у них зафрахтован частным торговцем, который утверждал, имея соответствующие документы, что он — гражданин Планетарной Республики Эйтон. А когда приступили к его допросу, того освободил эйтонский посол, заявивший мардукскому министерству иностранных дел решительный протест. Партия народного благоденствия тотчас же вмешалась в инцидент и состряпала расследование на основании неоправданного преследования подданного дружественной державы по подстрекательству продажных элементов гильгамешского планетарного заговора.
— Вот так, — этими словами Валкенхейн закончил свой рассказ. — Это значит, что у них на носу выборы, и они боятся настроить против себя любого избирателя. Следовательно, флот вынужден прекратить расследование. На Мардуке все боятся этого Макенна. Как по-вашему, союз между ним и Данненом возможен?
— Подобная мысль приходила мне в голову. После Одумлской битвы отмечались рейды на планеты, с которыми торгует Мардук?
— Их было два. Недавно на Одумле побывал “Болид”. Там находилось два мардукских корабля; к тому же удалось настолько хорошо подремонтировать “Непобедимый”, что корабль смог принять участие в боевых действиях. Они прогнали “Болид”.
Анализ времени, прошедшего между уничтожением кораблей “Предприимчивость” и “Йо-йо” и появлением “Болида”, позволял получить радиус их действия вокруг Одумлы. Помогло: семьсот световых лет, включая Танит.
Поэтому Траск отправил Харкемана на “Корисанде” и Равалло на “Черной звезде” с визитами на планеты, с которыми торговал Мардук, с целью обнаружения кораблей Даннена, обмена информацией и оказания помощи мардукскому Королевскому флоту. И почти сразу же пожалел: первый же гильгамешский корабль, вышедший на орбиту Танита, принес известие о том, что принц Виктор собирает на Сочитле флот. Траск направил предупреждения на Аматерасу, Беовулф и Хепиру.
Из Бигглерспорта прибыл корабль — хорошо вооруженный чартерный грузовоз. В ряде мест на Грэме происходят спорадические стычки, превратившиеся в сопротивление попыткам со стороны короля Энгуса собирать налоги. Имеют место и нападения неизвестных лиц на поместья, конфискованные у мнимых предателей и отданные Гарвену Спассо, которого из баронов пожаловали в графы. Скончался Ровард Гроффис, отравленный, по общему утверждению, либо Спассо, либо королевой Эвитой, или обоими. Даже в условиях угрозы со стороны Сочитла некоторые бывшие уордсхейвенские дворяне стали поговаривать об отправке на Грэм кораблей.
Менее чем через тысячу часов после своего убытия на “Черной звезде” возвратился Равалло.
— Мне довелось провести на Гимли пятьдесят часов, когда прилетел корабль мардукского флота. Экипаж был рад встрече со мной — это избавило их от необходимости отправлять на Танит пинассу. У них имелись для вас новости и два пассажира.
— Пассажиры?
— Да. Кто они — узнаете, когда они сойдут. И не допустите, чтобы их видел кто-нибудь из этих — с бакенбардами и застегнутых на все пуговицы, — предупредил Равалло. — Узнают они — значит, скоро узнают все.
Гостями оказались Люсиль, принцесса Бентрик, и ее сын, юный граф Рэйварский. Они обедали с Траском; присутствовал только капитан Равалло.
— Я не хотела оставлять мужа и не хотела приезжать сюда, навязываясь вам со Стивном, принц Траск, — начала она. — Но он настоял. Всю дорогу до Гимли мы просидели взаперти в капитанской каюте, и только нескольким офицерам было известно, что мы на борту корабля.