— Вы останетесь на корабле, граф, — сказал он. — Как только обстановка стабилизируется, на землю должна сойти принцесса Мирна. Вы будете ее личной охраной. И не думайте, что вас отодвигают на задний план. Она — кронпринцесса, и если сейчас она не королева, то через несколько лет станет ею. Охрана ее будет основой вашей карьеры. На флоте не найдется ни одного молодого офицера, который бы не захотел стать на ваше место.
Стоило мальчику, гордящемуся представившимся ему случаем и возложенной на него ответственностью, удалиться, Бентрик одобрительно произнес:
— Так и нужно было с ним поступить, Лукас.
— Я сделаю только то, что ему обещал. — Траск помолчал, размышляя над пришедшей ему в голову мыслью. — Знаете, через несколько лет девочка станет королевой, если уже не стала. Королевам нужны принцы-консорты. Ваш сын — хороший мальчик, он мне понравился с первого знакомства и все больше нравится. Он будет хорошим человеком и на троне, рядом с королевой Мирной.
— О, это исключается. Дело не в единокровии: таких родственников-кузенов и кузин — человек шестнадцать. Однако народ скажет, что я воспользовался своим регентством, чтобы путем женитьбы посадить на престол собственного сына.
— Саймон, говорю вам как один независимый принц другому: вам надо еще многое усвоить. Вы уже усвоили важный урок о том, что для установления своей власти правитель должен хотеть прибегнуть к силе и кровопролитию. Вы должны также усвоить, что правитель не может себе позволить внять страху перед мнением народа. Даже страху перед тем, что о нем скажет история. Для правителя единственный судья — это он сам.
Бентрик поднял и опустил забрало шлема, проверил патронники пистолета и карабина.
— Меня беспокоят лишь мир и благополучие Мардука. Я должен обсудить это с… с моим единственным судьей. Ну, вперед.
Когда их аэромобиль приземлился, на верхних террасах уже было безопасно. Снижались все новые боевые машины, откуда выходили солдаты; группа десантных судов, пролетев мимо здания, ныряла на шестьсот метров к земле. На нижних террасах грохотали автоматическое и стрелковое оружие, световые пушки. Продвигаясь вперед, Траск и Бентрик попали под интенсивный огонь; поставили аэромобиль в шахтном колодце, а затем повернули в широкий проход к залу, который находился на такой высоте, что дух захватывало. Эта часть дворца напоминала Траску место, где он размещался, будучи здесь гостем, но он мог и ошибиться.
Они быстро приближались к наскоро сооруженным баррикадам из мебели и инвентаря, укрывшись за которыми, оказывали сопротивление народные стражи и викинги Эндрэя Даннена. Вышли в комнаты, полные пыли от перетертой в порошок штукатурки и кислого порохового дыма, заваленные трупами. Мимо них провозили каталки с ранеными. Миновали комнаты, заполненные их солдатами. (“Убери лапы от вещей, не грабить ехали!” — “Ты, козел, ты уверен, что там никто не спрятался?”) В громадной комнате — танцевальном или концертном зале или что-то вроде этого — толпились пленные, а солдаты с “Немезиды” устанавливали полиэнцефалографические правдоговорители — жесткие стулья с проводами, съемными шлемами и установленными на них прозрачными шарами. Два человека Морленда заставляли сесть народного стража и привязывали его к стулу.
— Знаешь, что это такое, а? — спросил морлендец. — Правдоговоритель. Шар освещен голубым светом; когда врут, загорается красный свет. Загорится красный — буду колотить по зубам рукояткой этого пистолета, пока не набью тебе ими глотку.
— Удалось выяснить что-нибудь о короле? — спросил Бентрик.
Тот обернулся:
— Нет. У всех допрошенных сведения о нем месячной давности. Просто исчез. — Человек собирался сказать еще что-то, но, увидев лицо Бентрика, передумал.
— Он мертв, — мрачно решил Бентрик. — Они пытали его, промывали мозги и, сколько могли, делали из него на экране чревовещающую куклу, а когда больше нельзя было показывать его народу, затолкали в конвертер.
Через несколько часов они отыскали-таки Заспара Макенна. Останься в живых, он, вероятно, мог бы им что-то сообщить. Но он вместе с несколькими своими фанатичными последователями забаррикадировался в тронном зале и погиб, защищая этот зал. Макенна обнаружили на троне со снесенной головой. Мертвая рука сжимала рукоятку пистолета. Большая корона валялась на полу, а бархатная шапочка под корону, окровавленная и забрызганная мозгами, была пробита пулей.
— Ну и дела, — сказал Бентрик. — Я действительно не думал, что он это сделает. Думал, он хотел упразднить трон, а не сесть на него.
Не считая разбитого вдребезги подсвечника и нескольких трупов, которые необходимо было вытащить вон, зал заседаний Совета Министров оказался нетронутым. Здесь разместили штаб. К ним присоединились Боук Валкенхейн и капитаны кораблей. В нескольких местах дворца продолжался бой, в городе стояла суматоха. Кому-то удалось связаться с капитанами кораблей “Проклятый”, “Гарпия”, “Канов бич” и привести их во дворец. Траск пытался урезонить капитанов, но безуспешно.
— Принц Траск, вы — мой друг и всегда поступали со мной справедливо, — сказал Роджер-фан-Морвилл Эстерзан. — Но вам известны пределы, до каких капитан может влиять на свой экипаж. Эти люди пришли сюда не исправлять ошибки Мардука. Они пришли за тем, что можно отсюда уволочь. Меня могут убить, если попытаюсь их остановить…
— Даже и не попытаюсь, — заявил капитан корабля “Канов бич”. — Я пришел сюда за тем, что сам смогу выжать из этой планеты.
— Попробуйте, остановите, — сказал капитан “Гарпии”. — И это окажется делом куда более трудным, чем то, которым заняты сейчас.
Траск изучил несколько донесений, поступивших из других мест планеты.
Харкеман высадился в большом городе на востоке, и люди, восстав против местных боссов, с помощью предоставленного им оружия помогали выметать народных стражей.
Валкенхейн приземлился в большом концентрационном лагере, где отбывали наказание около десяти тысяч политических противников Макенна; Валкенхейн раздал все наличное оружие и просил направить еще.
Гомперц, капитан “Грендельсбана”, докладывал из Дрепплина совсем другое. Здесь люди встали на сторону макеннского режима, и Гомперц запрашивал разрешения на применение против них ядерного оружия.
— Не могли бы вы уговорить своих людей направиться в другой город? — спросил Траск. — Для вас есть город — большой промышленный центр. Там нашлось бы что взять. Дрепплин.
— Среди них есть и мардукские подданные, — начал Бентрик. Затем пожал плечами. — Это не то, что мы хотели бы сделать, но то, что должны сделать. Как угодно, джентльмены. Заберите своих людей в Дрепплин, и никто не станет возражать против любых ваших действий.
— А дограбить попытайтесь на Абаддоне. Вы были там, капитан Эстерзан. Вы знаете, что там оставил Даннен.
Два космических викинга — нет, солдата Королевской армии Танита — ввели старую женщину, одетую в тряпье, почти истощенную.
— Она хочет говорить с принцем Бентриком и не желает говорить больше ни с кем. Утверждает, что ей известно, где король.
Бентрик быстро встал, усадил ее в кресло, налил ей вина.
— Он еще жив, Ваше Высочество. Кронпринцесса Мелани и я… простите, Ваше Высочество, вдовствующая кронпринцесса… как только можем, заботимся о нем. Если бы вы поскорее пришли…
…Микил VIII, планетарный король Мардука, лежал на вонючем соломенном тюфяке, на полу узкой комнаты, за конвертером энергии массы, что перерабатывал мусор, сточные воды и давал электрическую энергию для оборудования на средних этажах восточного крыла дворца.
Ведро с водой. На грубую деревянную скамейку брошена завернутая в узелок еда. Возле короля на корточках сидела изможденная и всклокоченная женщина, всю одежду которой составлял засаленный халат механика. Кронпринцесса Мелани, которую Траск помнил как очаровательную и грациозную хозяйку Крэгдейла. Она попыталась встать, и ее зашатало.
— Принц Бентрик! А это принц Траск Танитский! — заплакала она. — Только поспешите. Заберите его и отправьте туда, где о нем будут заботиться. Пожалуйста! — Она вновь села на пол и, потеряв сознание, упала.
До конца проследить всю картину было нельзя. Принцесса Мелани совсем ослабла. Ее компаньонка, из числа придворных дам, перескакивала с предмета на предмет.
А вымытый, накормленный король просто лежал в чистой постели и с удивлением их рассматривал, словно все, что видел и слышал, было ему безразлично. Врачи не могли ничем помочь.
— Он лишился рассудка, у него ум новорожденного младенца. Мы сможем поддержать в нем жизнь, не знаю, сколько. Таков наш профессиональный долг. Но для него это — далеко не доброе дело.
В течение утра и первой половины дня были подавлены мелкие очаги сопротивления во дворце. Все, кроме одного, далеко под землей, под центральной электростанцией. Применили сонный газ; у обороняющихся была воздуходувка, и газ вернулся к применившим его. Думали совершить подрыв, но существовал предел сопротивления конструкций здания. И никто не знал, сколько пройдет времени, прежде чем голод выгонит их оттуда.
На третий день, выставив белую рубашку, прикрепленную к стволу карабина, наружу прокрался человек.
— Здесь ли принц Лукас Танитский? — спросил он. — Ни с кем другим говорить не буду.
Быстро привели Траска. Ствол карабина и белая рубашка — вот все, что указывало на присутствие того человека. Когда Траск позвал его, тот поднял голову над кучей булыжника, за которой прятался.
— Принц Траск, Эндрэй Даннен здесь; он предводительствовал нами, но мы его разоружили и удерживаем. Если мы его вам выдадим, отпустите нас?
— Если вы все выйдете безоружными и приведете с собой Даннена, обещаю, что вам и остальным разрешат покинуть это здание и безоружными уйти.
— Хорошо. Через минуту выйдем. — Человек заговорил громко с кем-то еще. — Решено! — крикнул он. — Выводите его.
Вышло меньше сорока человек. Часть в форме высших офицеров народных стражей или функционеров Партии народного благоденствия; на нескольких были короткие офицерские камзолы викингов. Среди них был тонколицый человек с острой бородой, которого они подталкивали, и Траску пришлось дважды на него посмотреть — только тогда он узнал лицо Эндрэя Даннена. Оно больше напоминало лицо герцога Уордсхейвенского, каким оно запомнилось Траску при последней встрече. Траск взглянул на Даннена с безразличным презрением.
— Ваш выживший из ума старый король не мог править без Заспара Макенна, а Макенн не мог управлять без меня, и вы тоже не сможете, — сказал Даннен. — Расстреляйте эту банду перебежчиков, и я буду править за вас Мардуком. — Он вновь посмотрел на Траска. — Кто вы? Я вас не знаю.
Траск извлек из кобуры пистолет и снял с предохранителя.
— Я — Лукас Траск. Раньше вам доводилось слышать это имя, — напомнил он. — Вы, там, не стойте за ним.