— Имеете ли вы представление о том, чему себя посвящаете? — Викинг прикурил от зажигалки и выпустил клуб дыма. — Вам известно, конечно, как велика Старая Федерация. Вы знакомы с цифрами, но можете ли вы представить, что за ними стоит? Знаю, что даже многим астронавтам они ничего не говорят. Мы многословно рассуждаем о степенях — от десятой до сотой, — но чувственно воспринимаем свой счет: “один, два, три, много”. Корабль в гиперпространстве за час полета покрывает расстояние, равное световому году. Отсюда до Экскалибура можно долететь за тридцать часов. Но можно дать радиосообщение о рождении сына, а пока сообщение получат, сын сам станет отцом. Старая Федерация, где вы собираетесь охотиться на Даннена, занимает объем в пространстве, равный двумстам миллиардам кубических световых лет. И вы охотитесь за одним кораблем и находящимся в нем одним человеком. Как вы собираетесь это осуществить, лорд Траск?
— Об этом я еще не думал, но знаю одно: я должен это сделать. В Старой Федерации есть планеты, на которые прилетают и с которых улетают викинги; таковы рейдово-торговые базы наподобие той, которую собирается создать Энгус на Таните. Рано или поздно, на одной из них, я что-нибудь узнаю о Даннене.
— Мы узнаем, где он был год назад, а к тому времени, когда туда доберемся, его уже не будет там полтора — два года. Мы промышляли в Старой Федерации больше трехсот лет, лорд Траск. Сейчас, насколько мне известно, действует по крайней мере двести кораблей викингов. Почему бы нам не отправиться прямо туда? Ну, отвечу так: из-за расстояния и времени полета. Видите ли, Даннен может умереть стариком — что необычно для космических викингов — до вашей встречи с ним. И самый юный член вашего экипажа может умереть от старости до того, как об этом узнает.
— Хорошо, тогда я буду за ним охотиться до конца дней своих. Ничто другое для меня значения не имеет.
— Думаю, так оно и произойдет. Но мне бы не хотелось быть с вами до вашей смерти. Мне нужен свой корабль, наподобие “Корисанда”, потерянного мной на Дюрандале. Когда-нибудь он у меня будет. Но до тех пор, пока вы останетесь владельцем корабля, я буду командовать им в ваших интересах. Обещаю.
Пожалуй, следовало отметить дело подобающим образом. Вызвав робота, Траск велел ему разлить вино, и они выпили за здоровье друг друга.
К моменту возвращения в свите герцога Ровард Гроффис вновь обрел свой апломб. Сам Энгус не подавал виду, что чем-то поражен, ни при каких обстоятельствах. Для других новость была почище землетрясения. В общем, все полагали, что побудительным мотивом такого поступка лорда Траска была трагическая потеря, выбившая его из колеи, в чем, по его мнению, действительно заключалась правда. Поначалу на него разозлился кузен Никколэй за отчуждение бароната от семьи. Но узнав, что герцог Энгус назначает его вице-бароном и в качестве резиденции выделяет ему Новый дом Трасков, он немедленно стал вести себя будто у смертного ложа богатой бабки. С другой стороны, финансовые и промышленные бароны Уордсхейвена, которых он знал лишь наглядно, закружились вокруг него, предлагая помочь и называя спасителем герцогства. Кредит герцога Энгуса, почти утраченный с потерей “Предприимчивости”, был прочно восстановлен, а с ним — и их кредит.
Прошло несколько совещаний, на которых бесконечно спорили юристы и банкиры, некоторые совещания Траск поначалу посещал, но потом абсолютно утратил к ним интерес, о чем открыто говорил каждому. Ему нужен был только корабль, и самый лучший, как можно скорее. Поэтому Траск прежде всего обратился к Алексу Горрэму, и тот немедленно возобновил работы на недостроенном корабле — однотипным с “Предприимчивостью”. Пока Лукас достаточно не окреп и не в состоянии был посещать судоверфь, он наблюдал с экрана за строительством сферического каркаса корабля габаритом в тысячу метров и совещался с инженерами и управляющими судоверфи по телесвязи. Почти за одну ночь его комнаты в герцогском дворце были превращены из больничных палат в офисы. Врачи, недавно еще побуждавшие его к проявлению интересов и действиям, стали предостерегать от опасности перенапряжения. Наконец, к их голосам присоединил свой голос и Харкеман.
— Не усердствуйте, Лукас. — Они отбросили формальности и называли друг друга по именам. — Корпус вашего корабля здорово пострадал от обстрела, гак пусть ремонтно-восстановительные работы идут своим чередом. Не стоит форсировать работу машины, пока она не отремонтирована. У нас масса времени. Мы не собираемся отправляться на охоту за Данненом. Поймать его сможем только путем перехвата. Чем дольше он будет менять свое местоположение в Старой Федерации, пока не узнает, что мы его преследуем, тем длиннее след оставит за собой. Однажды мы сможем разработать модель упреждения и получим шанс. Затем когда-то и где-то появится он из гиперпространства и обнаружит, что мы его поджидаем.
— Думаете, он отправился на Танит?
Харкеман встал с кресла и, походив несколько минут по комнате, вновь уселся.
— Нет. Это был план герцога Энгуса, а не его. Во всяком случае, он не мог бы создать базу на Таните. Вы же знаете, какой у него экипаж.
Проводилось широкое расследование, касающееся соучастников и сообщников преступления: герцог Энгус все еще надеялся впутать в дело о пиратстве Омфрэя Глэспитского. С Данненом ушли восемнадцать служащих горрэмской судоверфи, которых он подкупил. Среди них были технически одаренные личности, но большая часть состояла из агитаторов, смутьянов и некомпетентных рабочих. Даже в данной ситуации Алекс Горрэм меньше всего хотел бы их видеть. А в личной дружине наемников Даннена состояло около двух десятков бывших астронавтов, остальные же — разные бандиты от убийц-головорезов и воришек до бездельников — завсегдатаев баров. Сам Даннен — астрогатор, но не инженер.
— Эта банда не годится и для обычного набега, — заявил Харкеман. — Ни при каких обстоятельствах они не смогут создать базу на Таните. Если Даннен не совсем спятил, в чем я сомневаюсь, он отправился на обычную базовую планету викингов наподобие Хота, Нергала, Дагона или Сочитла, чтобы набрать офицеров, инженеров и опытных астронавтов.
— Когда он захватил корабль, на его борту были все эти машины, роботы и тому подобное, предназначавшиеся для Танита?
— Да, и это еще один довод в пользу того, что он должен был лететь на одну из планет вроде Хота, Нергала или Сочитла. На занятой викингами планете Старой Федерации вся эта начинка идет почти на вес золота.
— На что похож Танит?
— Почти полностью типа Терры, третье солнце класса “Г”. Очень напоминает Холтеклер или Фламберж. Это одна из последних планет, колонизованных до Большой Войны. Что произошло, точно никто не знал. По крайней мере, межзвездной войны не было, не осталось и шлаковых луж на месте бывших городов. Вероятно, выйдя из Федерации, они много воевали между собой. Гам и сям еще можно найти следы ущерба, нанесенного боевыми действиями. Затем они стали децивилизоваться и катиться от механического уровня к первобытному — использованию силы ветра, воды и животных. У них есть рабочий скот, напоминающий карабао1 на Терре, несколько парусных шлюпок, а на реках — большие каноэ и ладьи. Они знают порох, от чего, кажется, все люди отказываются в последнюю очередь. Я был там пять лет назад. В качестве места для базы Танит мне понравился. Одна луна, богатые никелевые руды, залежи, содержащие расщепляющиеся вещества. Потом я, как дурак, нанялся к элмерсянам на Дюрандале и потерял свой корабль. Когда я прибыл сюда, ваш герцог подумывал о Шипототеке. Я убедил его в том, что достичь своей цели с большим успехом он сможет на Таните.
— Ради этого Даннен мог бы полететь туда, думая, что обставляет герцога Энгуса. Ведь у него было все необходимое.
— И никого, кто бы использовал это оборудование. На месте Даннена я бы отправился на Нергам или Сочитл. И там, и там всегда есть сотни две викингов, проматывающих свою добычу и отдыхающих между рейдами. На любой из них он наберет полный экипаж. Предлагаю двинуться сначала на Сочитл. Могли бы собрать о нем новости, если ничего другого не удастся.
Хорошо, они попытаются достичь сначала Сочитла. Харкеман знал эту планету и был дружен с одним холтеклерским дворянином, который правил ею.
Работа на горрэмской судоверфи продолжалась. На постройку “Предприимчивости” ушел год, но теперь сталеплавильные заводы и заводы по производству двигателей закончили подготовительные работы по оснастке, так что материалы и оборудование поступали потоком.
Траск дал убедить себя в необходимости больше отдыхать, и набирался сил с каждым днем. Вскоре большую часть времени он стал проводить на судоверфи, наблюдая за тем, как устанавливали двигатели — подъемные и маршевые — фирмы “Эббот” для обычного космоса, гиперпривод, силовые преобразователи, псевдограв фирмы “Диллингэм” — все, что устанавливалось в центральной части шаровидного корабля. Далее монтировались жилые отсеки и мастерские, и все они покрывались защитными стальными плитами. Затем, сопровождаемый роями рабочих платформ и грузовыми лихтерами — оставшиеся работы легче было производить в космосе, — корабль вышел на орбиту, удаленную от планеты на тысячу миль. Одновременно заканчивался выпуск четырех пинасе, длиной в семьдесят метров, предназначенных для транспортировки на борту корабля. Каждая пинасса имела свой гипердвигатель и могла покрывать расстояния со скоростями самого корабля.
Отто Харкеман переживал, что у корабля все еще не было названия. Ему не нравилось говорить “он” или “корабль”, а в скором времени должны были появиться вещи, которым нужно было давать названия. “Элейн”, — сразу подумал Траск и почти сразу же отверг это название. Он не хотел, чтобы ее имя ассоциировалось с тем, что предстояло делать кораблю в Старой Федерации. “Месть”, “Мститель”, “Возмездие”, “Вендетта” — ни одно название ему не нравилось. Однако название “Немезида” подсказал комментатор службы новостей, напыщенно краснобайствовавший о богине мщения, которую против себя вооружил преступник Даннен.
Теперь Траск изучал свою новую профессию, состоявшую в межзвездных грабежах и убийствах, ранее вызывавших с его стороны яростные нападки. Горсточка соратников Отто Харкемана стала его учителями. Вэнн Ларч, офицер управления огнем, художник; Гуатт Керби, угрюмый пессимист, гиперастрогатор, пытавшийся выразить свою науку в музыке; Шарлл Реннер, астрогатор обычного космоса, и Элвин Карффард, старший помощник командира корабля, бывший с Харкеманом дольше всех. И сэр Пэйтрик Морленд, из здешних новобранцев, ранее командир эскорта графа Лайонела Ньюхейвенского, а теперь — командовавший пехотинцами и отвечающий за антигравитацию. Они проходили обучение и тренировались на фермах и в деревнях Траскона, и Лукас Траск обратил внимание на то, что “Немезида” могла взять на борт только пятьсот пехотинцев и воздушных бойцов, а готовили более тысячи.
Он поинтересовался у Роварда Гроффиса, что это значит.
— Все верно. Но не говорите об этом на стороне, — ответил оруженосец герцога. — Вы, сэр Пэйтрик и капитан Харкеман отберете пятьсот самых лучших из них. Остальных возьмет себе на службу герцог. На днях Омфрэй Глэспитский узнает, что такое рейд космических викингов. А герцог Энгус обложит налогом своих новых подданных, чтобы выкупить из заклада новый трасконский баронат. Как сказал какой-то писатель Доатомной эры, которого любил цитировать Харкеман: “За золото не всегда добудешь хороших солдат, но хорошие солдаты всегда добудут тебе золото”.
На корабле “Предприимчивость” был изображен меч Уорда и атом-символ; “Немезида” должна была бы нести знак Траскона, но изображение головы бизоноида, рыжевато-коричневого цвета на зеленом фоне, больше не принадлежало ему. Траск выбрал изображение черепа, пронзенного прямым мечом.
Оно и красовалось на корабле, когда Траск и Харкеман подняли его для совершения пробного полета.
Приземлившись вновь на горрэмских верфях через двести часов, они узнали, что в их отсутствие в Бигглерспорт с Морглея прибыл чартерный грузовоз с вестями об Эндрэе Даннене. Капитан корабля появился в Уордсхейвене, получив срочное приглашение герцога Энгуса, и ожидал Траска в герцогском дворце.
Их было двенадцать. Они сидели вокруг стола в личных апартаментах герцога. Капитан грузового корабля, небольшого роста аккуратный человек с седеющей бородой, то попыхивал сигаретой, то тянул из бокала бренди.
— Я стартовал с Морглея двести часов тому назад, — рассказывал он. — Пробыл там двенадцать дней по тамошнему времени, то есть триста часов по Галактическому стандарту, а на путь из Кертаны я потратил триста двадцать часов. Этот корабль, “Предприимчивость”, ушел в космос за несколько дней до нашего старта. Думаю, что на сегодня, с момента его вылета из Виндзора, что на Кертане, минуло двести часов.
В комнате воцарилась тишина. Легкий ветерок трепал занавески на открытых окнах; снизу, из сада, доносилось щебетание птичек.
— Никогда не ожидал такого, — промолвил Харкеман. — Мне казалось, что он сразу должен был бы вывести корабль за пределы Старой Федерации. — Он налил себе вина. — Конечно, Даннен — сумасшедший. У сумасшедшего иногда есть определенное преимущество, как у левши, дерущегося на ножах. Он совершает неожиданные поступки.
— Это не такой уж безумный шаг, — возразил Ровард Гроффис. — С Кертаной напрямую мы почти не торгуем. То, что мы узнали об этом, — случайность.
Бокал капитана грузового судна опустел наполовину. Из графина он наполнил его до краев.
— То был первый корабль с Грэма за последние годы, — согласился капитан. — И, конечно, привлек к себе внимание. Заметим и то, что он заменил изображение меча и символа атома на синий полумесяц. Все видели и неприязнь к нему со стороны других капитанов и местного начальства: он сманивал у них людей.
— Сколько и каких?
Седобородый пожал плечами:
— Я был слишком занят получением груза на Морглей, чтобы особенно интересоваться этим. Им набран почти полный состав экипажа космического корабля с офицерами и астронавтами всех категорий. И много инженеров и техников из промышленности.
— Значит, он собирается использовать свое оборудование для какой-нибудь базы, — заметил кто-то.
— Если Даннен убыл с Кертаны двести часов тому назад, то он все еще в гиперпространстве, — сказал Гуатт Керби. — С Кертаны до ближайшей планеты Старой Федерации — более двух тысяч часов.
— Далеко ли до Танита? — поинтересовался герцог Энгус. — Уверен, что именно туда он направляется. Даннен рассчитывает, что я не окончу строительство и оснащение корабля, подобного “Предприимчивости”, и не отправлю его, — поэтому стремится прибыть туда первым.
— Да, он — сумасшедший, и капитан Харкеман учитывает это, — продолжил разговор Ровард Гроффис. — Даннен всех нас ненавидит. Он ненавидит и вас, Ваша Светлость, вот. Он ненавидит лорда Лукаса и Сезара Карволла; конечно, он может думать, что убил того и другого. Он ненавидит капитана Харкемана. Следовательно, как бы он мог сразу обыграть нас всех? Захватив Танит.
— По вашим словам, он закупает продовольствие и боеприпасы?
— Точно так. Артиллерийские боеприпасы, корабельные ракеты и много ракет для сухопутной обороны.
— Каким образом он делает закупки? Обменивая машины?
— Да. Лотар Ффэйл установил, что много золота переведено Данненом из банков Глэспита и Дидрексбурга, — прозвучали слова Гроффиса. — Очевидно, при захвате корабля он взял на борт и золото.
— Хорошо, — подытожил Траск. — Мы не знаем точно ничего, но есть основания подумывать об экспедиции на Танит, что нам в большей степени по силам, чем полет на любую другую планету в Старой Федерации. Не берусь оценивать шансы на то, что найдем его там, но в данном случае их будет намного больше, чем искать его где-то в другом месте. Сначала летим туда.