— Рама, а когда ты исполнишь свой второй долг? — услышал он позади себя вопрос.
Оглянувшись, он уставился на Ситу, что вечно находилась по правую от него руку.
— Второй долг? — не понял он. — А-а! вот ты о чем. А что, ты хотела бы стать тем благодатным полем, которое после усердной на нем работы, может дать благодатный урожай? — улыбнулся он, вспомнив свое зимние поучения.
Посмотрев ей в глаза, он увидел бардовые сполохи, зарождающейся страсти. Смутившись и дабы скрыть свою излишнею скромность, он прочистил горло. А чего, спрашивается смущаться? Рядом с ним все это время находилась та, кто стала его второй тенью. Красивая, смелая, бесстрашная! А он до сих пор еще не изведал радости человеческого счастья. Ведь что такое счастье. Это составное слово-образ означающий Со Участи. Соучастие же означает совмещение частей. А что есть брак? Это соитие двух частностей — противоположностей, для обретения полноты, насыщенности, целостности! То бишь — счастья! Потому и рекут что счастье — это когда ты породил новую часть самого себя. Т. е. — невинное и чистое дитя.
— Объяви привал. Пора уж и честь знать.
Сита многозначительно зыкрнула в его сторону, и побежала исполнять его наказ.
Разбили лагерь. Все повозки поставили в круг. Тут же запылали костры, на которых люди стали готовить себе ужин. Те, кто стал его приближенным: друиды, самые опытные воины, мастеровой люд, кузнецы и конечно же матери и их чада, расположились на ночлег во внутреннем пространстве круга, отгородившись от степи боками деревянных повозок. Все же мужчины, и в первую очередь воины, стали обустраиваться с внешней стороны.
Когда Рама убедился, что все окружающее его пространство чисто от потусторонних сил, которые вечно роятся возле большого скопления народа, он приступил к своей ежедневной проповеди. Теперь делить свое племя на части дабы каждый мог услышать его озвученные мысли не было нужды. Так уж сложилось, что ни кто не ложился спать, пока он не рассказывал людям о чем то новом, приводя примеры из повседневной жизни, в том, что касается силы добрых дел.
С каждым прожитым месяцем, Рама все реже и реже посещал чистый эфир. Ежедневными стали лишь его вечерние и утрешние медитации, к которым он приучил всех своих сподручных. Увидев, что все, чему учит их учитель, есть благо, большинство членов племени, очень быстро научились основным принципам очищения своего физического тела. Это благодатно сказывалась на всем. Люди терпеливо переносили трудности, никто не болел. Для Рамы же их постепенная поступь по Златому Пути означало что отныне каждое оброненное им слово, крепко западало как в их сознании, так и в их сердцах.
В своих рассуждениях Рама быстро пришел к заключению, что к глубинному пониманию, триединства человеческой сущности и окружающей их Вселенной, нужно подводить простыми словами и примерами. Поэтому в своих проповедях, он пытался обобщать усвоенные им знания, которые передавались из поколение в поколение посредством преданий и легенд.
В процессе их странствий, около тридцати арийцев, причем с разным уровнем их первоначальной подготовленности и интеллекта, теперь доросли до настоящих гуру. Все чаще именно к ним обращались остальные соплеменники, в том, что касалось родов и лечения, иногда поражавших их молодое поколение, недугов.
Все затихли. В сгустившихся сумерках, весело стрекотали степные сверчки.
— Человек по своей природе — духовная сущность, и его дух, который каждый народ называет по своему, предсуществует его телу. Однако, и дух и душа и тело — творения Рода, и дух не является вечно предсущим, как разум его создателя и поэтому он весь без остатка, принадлежит Роду, и после своего кармического кругооборота возвращается или к Роду в качестве СоЗнания, или же становиться частью животворящей энергии ЖИВЫ без разума и воли.
— А почему Бог допускает, что бы в мироздании существовало зло? Почему Он не искоренит его? — донесся чьей-то голос.
— Потому что Он есть Любовь и разделив себя на части, он породил Разум который обязан постичь Творца, а для того чтобы Разум имел выбор, Он наделил его Свободой Воли, ибо Род есть Любовъ, а в любви нет неволи. Если существует неволя, то, то уже есть Неведание или попросту Смерть.
— Значит ли это мой учитель… — спросил Лакша, — что те кто живут не по Прави, и в своей жизни делают лишь Зло… — он задумался не зная, как правильно выразить в словах свой вопрос. — Значит ли это, что их общее стремление к разрушению и создали образ божество чистого Зла, треклятого Ящура? Ведь если человек творит Дух светлый или же темный, то в таком случае выходит, что именно все злые деяния, помыслы и создали падшего!? Ведь ты, учитель, сам утверждал, что мысль может воплощаться.
— Все стремления худых людей, есть лишь пища для Чернобога. Роду противостоит Люцифер или как мы его называем — Ящур, а скифы именуют — Арихман. Подобно всем старшим богам, он — только Соборный Дух. Но, Он и Белобог — вечные враги и между ними есть одно явное отличие. Так как один стремиться уничтожить жизнь, а другой за нее бьется и радеет о ее развитии и продолжении. Ведь все это делается Белобогом во имя Рода, который вечен, так как он и есть Пространство, Религия и Время. Род был, есть и будут всегда. Ахриман — дух тьмы, напротив, не имея начала — имеет конец: он был и есть, но его не будет, он будет навечно обессилен, как бы убит, и впредь ни Дух Разрушения, ни его создания не будут существовать.
— Но если может статься так — не сдавался Лакша, — что на всех Землях победит зло и исчезнут все те, кто живет по Прави… Разве не получиться тогда так, что Белобог погибнет, а Арихман останется жить?
— Нет, мой собрат. Дело в том, что все сущее, проистекшее от одного Истока в виде энергии ЖИВЫ. И все что есть сущее есть лишь разные формы этой божественной энергии. А она имеет суть коловрата. Т. е. ее функция коловращаться на определенный срок в Небесном ХоРаВоде Небесной Сварги. И имя этому круговороту — Умерание, через порождение и смерть. Все это нужно для того, что бы каждый из нас достиг осознания себя как личности являющейся частицей нашего Небесного Отца и Земной Матери. Род есть Бог Любви и он, в силу своей сущности, просто не способен воссоединить в себе все злое и темное. Что же до мира… Наступают моменты в развитии бытия, когда происходит его очищение. Именно тогда, все что есть зло, низвергается в Гиену, а что есть Свет — поднимается в своем развитии на ступень выше по Златому Пути Возхождения, тем самым становиться частью Рода. — голос Рамы был слышан во всем стане. В степи не было деревьев, скал или иных препятствий, которые мешали бы двигаться звуку и поэтому сейчас, его проповедь слышало все без исключения.
— Но какие вопросы нужно задать себе или другому человеку, что бы узнать, в чем он пребывает — в Прави или же ступает по пути Кривды? Что исповедует — Свет или же Тьму? — поинтересовался один из сарматов.
Рама надолго задумался. Никто не смел даже прокашляться. Наконец он изрек:
— По достижении 15 лет, каждый мужчина и каждая женщина рода людского, если хотят блюсти стезю Прави, должны задуматься и по крайней мере пытаться постигать ответы на следующие вопросы: "Кто он есть? Кому он принадлежит? Откуда он пришёл и куда вернется? Из какого он роду-племени? Какова его роль и каков его долг на этой Земле? Какова его награда в этом мире, куда он пришёл? Вышел ли он из невидимого мира или убежден, что всегда в нем пребывал? Принадлежу ли он Свет Божий или ему больше нравиться Навья БесКонечность? Является ли он богоподобным или его удел рабство? Является ли добрым или худым? Сколько путей ведет к спасению? Какой путь ведет к восхождению? Какова конечная цель его вероисповедания? Что идёт ему на пользу, а что во вред? Кто друг, а кто враг? Существует ли один первопринцип или их два? От кого исходит добро, а от кого зло? От кого свет, а от кого тьма? От кого благоухание, а от кого зловоние? От кого порядок, а от кого разрушение его? От кого милосердие, а от кого безжалостность?
Вдали послышался гул скачущих всадников. Все встрепенулись. Перескакивая через тела и головы людей, к повозкам устремилась Сита. Подбежав к ограждению она прокричала приказ строиться в боевое построение. В считанные мгновения весь лагерь пришел в движение. Дозорные приготовили дальнобойные луки. Женщины стали переносить в глубь стана своих чад, а те, что были молоды и пока бездетны, выстроились перед ними, и также приготовились с оружием в руках отстаивать честь и свободу родовичей.
Тем временем мужчины, приготовили к бою свои огромные секиры. Те кто находился подле Рамы оголили длинный, хищно блестящие в зареве костров — длинные сварные мечи. Только сейчас, Раме пришла в голову простая мысль. А что будут делать его воины, если им будут противостоять конные стрелки, которые могут издали осыпать их строй стрелами, а при его приближении, скрываться от возмездия в столь необъятных степных просторах.
Все северные рода привыкли биться в строю. В так называемой стенке, хотя и с "открытой грудью". Они гордо заявляли, что не знают иной защиты кроме своих могучих топоров и крепости своих тел.
Когда фырканье коней приблизилось, первый дозорный выкрикнул ритуальный вопрос:
— Гои, вы есть, люди добрые?
Через некоторое время послышался приглушенный бас, который охотно ответил:
— Гои! Мы вестники племени сарматов, колена Дыева.
— Сарматский род, братский род всем славящим своих щуров, — заметил в слух дозорный. — Почему тогда несетесь на наш стан точно охотники на стаю лютов?
— Братский. — согласился сармат, — но и недруг изгоям!
Все прекрасно поняли смысл ответа.
По логике вещей здешние земли были под властью скифов, что облюбовали этот степной простор между Днепром и Доном. Здесь осела эта ветвь ариев и с тех пор как единый корень разъединился на два потока. Потомки Яруна жили несколько другим укладом, чем те, кто под предводительством Кисека стал жить в лесах Центральной Европы и Прибалтийской зоне.
Степные просторы, в отличие от лесных дубрав, вырабатывают у людей совершенно иной взгляд на жизнь. Поэтому в этих местах и не было такого сильного влияния друидов и не практиковались человеческие жертвоприношения. Не знали здесь и такого понятия как рабство. Чаще, когда этого требовали ритуалы, жертвовали белых коней или же чистокровных племенных быков. Ритуальных центров вообще не было, так как люди жили в движении.
Постепенно они разделившись на отдельные семейные кланы, некоторые из которых стали оседать на границах степи и лесостепи. Встретившись с местными аборигенами, их рода не враждовали. Они перемешивались. Последние быстро перенимали от пришлых их знания и уклад жизни и в силу того, что те обладали древними знаниями, а так же сами обладали отличной физической силой, арии становились их местными вождями и шаманами. Шли годы… Таким образом и появились сарматы что некогда жили за Араратскими хрептами. Все реже и реже теперь встречалось среди этого нового племени, рождались люди с арийскими чертами лица… Теперь среди них было столь мало пепельно и русоволосых людей, что только их стать и взгляд глаз еще напоминали о тех от кого они вели свой племенной род.
Рама только что вернулся из эфира. Своим духовным взором, молодой друид обозрел прилегающее пространство. Убедившись, что его людям противостоят всего лишь двадцать всадников, он успокоился и решил выйти к ним сам. Соборная аура отряда излучала все что угодно, все, кроме жажды крови.
Выйдя из-за спин собственных воев, он поднял вверх свою правую руку, ладонью к всадникам, показывая, что безоружен.
— Дети степей. В ваших жилах течет такая же кровь, как и в наших, и мы так же как и вы являемся гоями. Я Рама сын рода готь. Меня признали в нашем племени старшим. С чем пожаловали смелые воины своего народа?
Из темноты выехала фигура всадника. Его конь заметно уступал по своей стати, лошадям сарматов, но и всадник, не был столь внушительных размеров как их родственники. Несмотря на это, по его синим глазам и прямым чертам лица, можно было без труда узнать арийскую кровь.
— Я, Коло. Вождь племени сарматов. Кочевья моего рода находятся в трех конных переходов от этого места. Наш чародей, три захода солнца вспять, сообщил нам, что видит в братской кудесной чаре приближение того, кого все большее число людей, именуют как сыном Рода Подателя. Мой колена постигла кара богов. Среди племени начался мор. По заверению чародея, спасти его может только Великий Учитель… Если ты действительно тот о котором уже слагают былины — помоги!… Мой единственный сын умирает… как и прочие родовичи.
— Что ж, я помогу твоему племени Коло. Но утром вечера мудренее. Поэтому раздели с моими людьми жар наших костров и сердец, и ту пищу, что мы имеем. Утром же, я отправлюсь с тобой в твой род и клянусь Сварогой, сделаю для исцеления каждого нашего родовича все что только в моих силах.
В скором времени, новые костры их дальних родственников, озарили небесную твердь своим очищающим светом. По началу светловолосые арии с недоверием посматривали на темноволосых всадников, но уже в скором времени перемешались с ними и стали делиться с детьми степей, своими запасами еды и сказаниями.
— Сита, будь добра, подкинь в огонь еще сушняка.
— Тебе холодно? — удивилась зеленоглазая дева. После, необычайно суровых зим, в которых выросли северные рода, здешний климат, с ее точки зрения, отличался благодатным теплом. Все племя спало прямо на земле, стелив под себя лишь шкуры диких животных.
— Конечно нет. Просто мне нравиться видеть, как ты наклоняешься. — честно признался ей Рама.
— Зачем стараться лицезреть лишь часть того, что можно увидеть все целиком? — шутливо заметила храбрая воительница и расшнуровала полушубок. Не спеша, она скинула с себя все. Даже свои кожаные штаны.
Рама уставился на дерзко вздыбленные соски упругой груди, затем перевел свой взор на ее сильные бедра. Все тело девушки источало первобытную силу и красоту. Когда она возлегла возле него, и заглянула в омут его бездонной синевы, которая правда сейчас напоминала омут полноводной реки, Сита заметила:
— Я уж думала, что не принадлежу к тем женщинам, которые могут заинтересовать внимание Светоносного.
— И зря. Ты очень сильно интересуешь Светоносного, а уж про мое мужское начало, я вообще молчу. Просто все было как-то недосуг. — он обнял ее тело и впился своими губами в ее шею.