— Пуск! — скомандовал Спок.
Огромная масса на экране вдруг засветилась красным. Затем она замерцала и исчезла.
— Степень отклонения, мистер Зулу?
— Недостаточная, сэр.
Это было поражением. Страшная тишина воцарилась на мостике.
Голос Спока прозвучал как спасение.
— Возобновить подачу энергии к двигателям, мистер Скотти. Максимальная скорость. Курс 37, отметка 010.
— Этот курс приведет нас прямо на орбиту астероида, сэр.
— Я знаю об этом, мистер Чехов. Я буду отступать перед ним до тех пор, пока мы не сможем задействовать всю нашу энергию на лучи фазеров.
— Зачем? — поинтересовался Мак-Кой.
— Чтобы разрушить его. — Спок повернулся в кресле, как будто обращаясь ко всем на мостике. — Узкий луч фазера, — сказал он, — сконцентрированный в одном месте этой скалы, расколет ее.
— Заодно и наш корабль, — сказал Мак-Кой. — Тогда мы точно столкнемся с астероидом.
— Вы не правы, доктор, — Мы еще сможем уйти с его пути с помощью импульсной энергии.
— Да, но Джим-то не сможет уйти с его пути.
— Это еще один рассчитанный риск, на который мы должны пойти, — сказал Спок.
Мэрамэни, неся новые одежды из оленьих шкур, приближалась к лекарскому вигваму Кирка, когда Сэлиш вышел из-за сосны.
— Куда ты идешь? — спросил он.
— Моя обязанность — прислуживать Богу, — спокойно ответила она.
Сэлиш выхватил у нее одежды.
— Ты должна готовить сейчас ритуальные одежды. Она забрала одежды обратно.
— Между нами не будет ритуала, Сэлиш, — сказала она мягко.
— Ты не можешь идти против традиции!
— Так ведь именно из-за традиции мы теперь и не можем соединиться, — произнесла она.
— Ты обещана мне!
— Это было еще до того, как он пришел.
— Жрица племени и главный лекарь всегда соединяются!
— Теперь он — главный лекарь, — Она помолчала. — Выбери другую, Сэлиш. Любая девушка сочтет за честь соединиться с тобой.
— Но я не хочу другую.
Искреннее сочувствие было написано на ее лице.
— У тебя нет выбора, — сказала она.
— А если бы ты могла выбирать, Мэрамэни, ты выбрала бы меня?
Она не ответила. Его лицо потемнело, и он быстро направился к роще кленов. Она грустно покачала головой, глядя, как он уходит. Затем ее темные глаза сверкнули. Она быстро пошла по направлению к вигваму лекаря, и Кирк, оторвавшись от своих размышлений, посмотрел на нее, улыбаясь.
— Возможно, ты захочешь искупаться, прежде чем переоденешься в это, — Она положила индейские одежды у его ног.
— Мэрамэни, расскажи мне о Мудрых.
— Рассказать? Но Бог знает все.
— Не этот Бог, — сухо сказал Кирк. — Расскажи мне.
Она опустилась на колени около него, с удивлением рассматривая его комбинезон.
— Мудрые? Они привезли нас сюда издалека. Они выбрали главного лекаря, чтобы он хранил секрет храма и использовал его, когда небеса потемнеют. — Она потянулась, чтобы дотронуться до его спины.
— Здесь нет шнуровки, — сказала она озадаченно. — Как его снять?
Он знал, что краснеет, и чувствовал себя дураком. Наконец он мягко отстранил ее руку.
— И секрет передавался от отца к сыну? Тогда почему Сэлиш не воспользуется секретом? Почему народ в опасности?
Все еще озабоченная, она попыталась расслабить его пояс.
— Отец Сэлиша умер прежде, чем успел рассказать секрет.
Кирк взял ее за руки, когда две девушки в сопровождении Горо вошли в вигвам. Они поставили корзины с фруктами у его ног, и Горо, с почтением дотронувшись до своего лба, сказал:
— Народ славит имя твое. Но он не знает, как ты хочешь, чтобы тебя называли.
Кирк снова почувствовал мучительное бессилие.
— Как я хочу, чтобы меня называли? — было равнозначно “Кто я есть?”. Он вспотел, пытаясь вспомнить хоть малейшую зацепку из прошлого, которое было скрыто от него. Он сказал:
— Кирк. Я хочу, чтобы меня называли Кирком.
— Кирк? — переспросил Горо.