Если у живущего индивидуума не наблюдаются
какие-либо новые повороты в его поведении, это
поведение более не является разумным.
С.Е.Когхилл
Вместо того, чтобы лечь спать после смены, Хелмут уселся в кресло. Теперь он понимал, что действительно боится. Страницы микрофильмованной книги сменялись на поверхности стены напротив него, со скоростью, в точности соответствовавшей его любимой скорости чтения. И кроме этого, у него в распоряжении имелось достаточно алкоголя и табака, запасаемого впрок в течение нескольких недель, и ныне готового к немедленному употреблению.
Но Хелмут позволил своему миксеру работать вхолостую и не обращал внимания на книгу, которая "открылась" сама, когда он уселся в кресло, причем на той странице, на которой он ее оставил. Вместо этого Хелмут слушал радио.
В юпитерианской системе любители-коротковолновики работали достаточно активно. Условия для этого были отличными - энергии достаточно, а атмосферные слои, затрудняющие передачи, немногочисленны и тонки. Способствовало работе отсутствие слоев Хэвисайда, а также коммерческих каналов, которые изрядно бы мешали радиолюбителям.
И на спутниках Юпитера обитало довольно много людей, нуждавшихся в звуках человеческого голоса.
- ...кто-нибудь знает - приедут сюда сенаторы или нет? Док Барт некоторое время назад отправил доклад по ископаемым растениям, найденным им. По крайней мере он считает, что это растения. Может быть, они захотят с ним побеседовать.
- Они прилетели сюда, чтобы пообщаться с командой Моста - голос был громкий, отчего можно было понять, что передатчик работает мощный, с автоподстройкой, отслеживающей атмосферные течения. - Извините ребята, что приходится поливать вас холодным душем, но я не думаю, что сенаторы интересуются нашими каменными шариками. К тому же они пробудут здесь только три дня.
"А НА КАЛЛИСТО - ЛИШЬ ОДИН", - подумалось мрачному Хелмуту.
- Это ты, Суини? А где-же сегодня Мост?
- Диллон - на смене, - ответил чей-то далекий передатчик.
- Попытайся вызвать Хелмута, Суини.
- Хелмут! Эй, угрюмый погоняла "жуков"! Давай отвечай!
- Давай, Боб, отвечай и обескуражь-ка нас чуть-чуть. Сегодня мы чувствуем себя отлично.
Лениво Хелмут протянул руку, чтобы взять микрофон, прикрепленный к одной из ручек кресла. Но, прежде чем он закончил начатое движение, открылась дверь в каюту. Вошла Эва.
- Боб, я хочу тебе кое-что сказать, - произнесла она.
- У него изменился голос! - воскликнул коротковолновик с Каллисто. Суини, спроси у него, что он там пьет!
Хелмут отключил радио. Девушка принарядилась - насколько возможно было вообще принарядиться на Юпитере-5. И Хелмут удивился, почему это она бродит по палубам станции в такой час, когда до начала ее смены осталось еще несколько часов. Волосы девушки казались плывущими в дымке на фоне освещения коридора, и выглядела она менее мужеподобно, чем обычно. Ему припомнилось, что она выглядела вот так же, когда они любили друг друга, еще до того, как Мост прописался и в его постели. Но Хелмут быстро отбросил прочь эти воспоминания.
- Хорошо, - произнес он. - Я думаю, за мной, по крайней мере должок в виде коктейля. Лимонный сок, сахар и все остальное в шкафчике... ну ты знаешь где. Шейкеры - там же.
Девушка закрыла дверь и села на постель, с гибкостью, почти грациозной, но одновременно с той твердостью, которая, как знал Хелмут, означала, что она только-только решила сделать какую-то глупость по самым веским - по ее мнению - причинам.
- Мне не нужна выпивка, - ответила она. - Я даже свои запасы отдала в коллективное пользование. Думаю, что в этом твоя заслуга - ты показал мне, что происходит с сознанием, когда оно пытается спрятаться от самого себя.
- Эвита, прекрати читать трактат. Совершенно очевидно, что ты достигла более высокого, более юпитерианского плана существования, но неужели ты не испытываешь необходимости в поддержке собственного существования? Или ты решила, что все витамины - тоже в твоем сознании?
- Ну вот, опять ты говоришь свысока. Так или иначе - алкоголь - не витамины. И я пришла поговорить о другом. Я пришла сообщить тебе кое-что такое, что, как я думаю, ты должен знать.
- Что же именно?...
- Боб, я собираюсь заиметь здесь ребенка, - ответила она.
Хохот, который можно было назвать истерическим, заставил Хелмута принять сидячее положение. На противоположной стене замигала красная стрелка. Повинуясь программе, она отметила параграф, до которого, предположительно, добрался читающий. Эва обернулась, чтобы глянуть на текст, но страница уже угасала и исчезала.
- ЭХ, БАБЫ! - воскликнул Хелмут, когда смог наконец перевести дух. Знаешь, Эвита, ты по-настоящему доставляешь мне удовольствие. Все-таки никакая обстановка не может всерьез изменить человеческое естество.
- А почему она должна его изменить? - подозрительно спросила девушка, снова посмотрев на него. - Я не понимаю шутки. Разве женщина не должна хотеть ребенка?
- Ну конечно же должна, - ответил он, усаживаясь поудобнее назад в кресло.
На стене снова замелькали страницы.
- Это вполне нормально, что женщины хотят иметь детей. Все женщины мечтают о том дне, когда они смогут произвести на свет ребеночка, чтобы тот мог поиграть в безвоздушном каменном садике на Юпитере-5, пособирать лишайники, построить замки из пыли и получить немного звездного загарчика. Как замечательно будет сунуть маленькое синенькое тельце назад в его колыбельку вечерком и дать ему пососать кислородную бутылочку, уходя на смену! Это, в конце концов, так естественно, как и свечение Юпитера. Так же по-западному, как замороженный и высушенный яблочный пирог.
Он раздраженно отвернулся.
- В общем, прими мои поздравления. Тем не менее, что касается меня, Эва, то я бы предпочел, чтобы ты обратилась со своим предложением в какое-нибудь другое место.
Эва вскочила на ноги в яростном порыве. Ее пальцы схватили его за бороду и довольно болезненно развернули голову Хелмута в прежнее положение.
- Ах, ты мужичонка-пошляк! - произнесла она низким хриплым голосом. Как ты мог услышать все это и так мало понять. БАБЫ, не так ли? И ты считаешь, что я пробралась сюда, полная покорности, чтобы разрешить наши чисто технические проблемы в постели!
Он своей рукой сжал ее кисть и отодвинул девушку от себя.
- А что же еще? - поинтересовался Хелмут, пытаясь представить, как можно себя чувствовать достаточно разумным, поработав с Мостом хотя бы в течение пяти минут. - Никому из нас не надо прибегать к играм и предлогам. Мы здесь. Мы изолированы, мы все отобраны, именно потому что среди всего прочего, мы совершенно не в состоянии создать постоянные эмоциональные связи. Но мы в состоянии вступить в какие-то недолговечные союзы. Никому из нас не нужно притворяться, что наши жизненные условия сохранят нас от тюрьмы в Бостоне или что они не должны включать в себя любые, нормальные для Земли, привычки.
Она ничего не ответила. Спустя какое-то время Хелмут мягко спросил:
- Разве это не так?
- Конечно же не так, - ответила Эва. Она нахмурившись смотрела на него и у него создалось абсурдное впечатление, что она его жалела. - Если мы действительно не способны были создать какие-то постоянные связи, нас бы никогда не выбрали. Такой настрой ума сродни психическому расстройству. Это против выживания - от и до. Нас сделала такими психообработка. Разве ты не знал?
Хелмут не знал. А если и знал, то точно также прошел психообработку, чтобы забыть об этом. Он лишь крепче сжал подлокотники кресла.
- Так или иначе, - ответил он, - мы такие, какие мы есть.
- Да, это так. Что к делу, однако, не имеет никакого отношения.
- Неужели? Ты что же, думаешь, я настолько глуп? МЕНЯ не волнует, решила ли ты или нет иметь здесь ребенка, если только ты в действительно сознаешь, что говоришь.
Похоже, Эву била дрожь.
- Значит, тебя действительно это не волнует? Мое решение ничего для тебя не значит?
- Что ж, если бы я любил детей, - мне оставалось бы только пожалеть ребенка. Но, в действительности - я просто их не переношу. И если в этом тоже повинна психообработка, то я ничего с этим не могу поделать. Короче, Эва, - ты можешь иметь столько детей, сколько тебе захочется, а для меня ты ПО-ПРЕЖНЕМУ останешься самым плохим оператором на Мосту.