И вдруг она резко остановилась, повернулась ко мне, и я наткнулся на ее предостерегающе протянутую руку. Женщина стояла так близко, что видны были ее затененные глаза, округлившиеся от страха. Я хотел было спросить что, мол, случилось, но она, будто угадав мое намерение, зажала мне рот мягкой ладошкой. Боже мой, почему я не поцеловал эту ладошку - без разрешения, по-воровски, нахально, самоуверенно, - ведь такой возможности больше никогда, никогда не представится!.. И от терпкого сожаления я едва не всхлипнул, а сердце у меня заухало так громко, словно ломилось в двери.
- Там... кто-то... - указала Нина Витольдовна пальцем через плечо и невольно припала к моей груди.
Я затаил дыхание, но потом спохватился, резко выдохнул воздух и приказал себе дышать ровно - дыхание мужчины всегда должно оставаться спокойным.
- Вроде бы кто-то идет, - послышался голос за кустами.
- Да нет, тебе показалось.
- Говорю вам - шли.
Нина Витольдовна властно потянула меня в кусты. Мы были осторожны, казалось даже - бестелесны. Пригнувшись за густым кустом, услыхали, как мимо нашего укрытия кто-то пробежал. Минуту спустя он же возвратился назад, время от времени разводя ветви руками.
Я благодарил бога милосердного, что Нина Витольдовна была в сером платье.
- Так что? - спросил голос.
- Да вроде ничего.
- Я же говорил.
Те голоса я, кажется, узнаю. Один густой, недовольный, грубо-властный. Второй - голос молодого парня, немного испуганный, скрипучий. Мне кажется, это...
- Аж боязно стало, - признался молодой.
- "Боязно, боязно"!.. - передразнил старший. - Усе вам боязно! Вот как схватят вас заразы за горло по-настоящему, куды тада ваш испуг денется!
- Да уже хватают... - мрачно, со злостью бросил парень. - Вон Ригор так насел, что не дыхнуть. Прошла не прошла жатва, а продналог давай, и в волость с ними поезжай; и на трудгуж глину вози, и на ночь его, собаку, принимай, и... и... Все хозяева крепко это понимают, один только мой батя - "совецка власть, да совецка власть, да землю дали, да уремья такое настало...".
- Ладно, Полищука... - старший понизил голос, и последних слов его мы не услышали. - Его нада... - И снова пониженным тоном: - Понял?
- Вот это правильно, - сказал парень. - Вы, батько, такие умные, такие осторожные!..
- Гм! - самодовольно хмыкнул старший. - Ну, ето харашо. Передай хозяям, пускай надежду не теряют. Да еще скажешь, чтоб, ето самое, завезли куда нада два мешка паляниц, пуд сала да с полдюжины жареных гусей. И бочоночек перваку. Слыхал? Да еще пару добрых коней выставили совместно.
- Ой, что вы?! - испугался парень. - Это ж кони!..
- Знаю. Так мы, ето, за народ жизни не жалеим, а вы за коней трясетесь?! Сколько ужо мы их загнали? А сколько заразы поубивали их под нами! Думать нада!
- Но как? Паспорта записаны на лошадей? Чуть что - сразу же подозрение!
- А вы, дурные, не знаете, где, ето, взять? Они вас за глотку, а вы их!
- Боязно. Изловят мужики и...
- Ето вже ваше дело, - равнодушно произнес старший. - А кони чтоб были. С вуздечками. И патронов чтоб, ето, натрусили с полмешка.
- За патронами дело не станет, - озабоченно сказал парень. - Если б одни патроны!..
- Ну вот. Я сказал.
Долго молчали. Потом снова парень:
- Если б оно знатье...
- Говорю тебе - не сумлевайтесь. Нам, ето, продержаться год, ну два. Пока государства соберутся с силою. Да и народ поможет. Вот посмотрите как выворотят ети заразы кожух, поприжмут всех, так тут такое заварится! А тада - и Англия, и Польша... Главное, говорю, держаться уместе. Да не давать разводить заразам ячейки... Да, ето, скрозь нада своих людей иметь. И в етом кенесе*, и в сельсовете, и в куперации, одним словом - скрозь.
_______________
* К Н С - "Комитет незаможных селян" - комбед.
Снова перешли на приглушенный разговор. Минут через пять старший сказал громко:
- Так ты, ето, запомнил?
Парень пробурчал что-то неразборчивое.
- Ну так бывай. Я поехал.
Меня так и подмывало закричать из своего укрытия: "Ату! Ату! Отдай, собака, штаны! Отдай самовар! Отдай..."
Минуту спустя послышалось короткое приглушенное ржание жеребца. Мягко зачмокали копыта по вязкому лугу, заекала селезенка коня, перешедшего на частую рысь.
Мы с Ниной Витольдовной стояли и ждали. Парень крадучись прошел мимо нас.
Меня так и тянуло выглянуть ему вслед. И хотя по голосу я, как мне кажется, узнал его, но все же хотелось убедиться окончательно.
Нина Витольдовна всем телом повисла на моей руке. Я чувствовал, как ее всю трясло от страха.
Я был настолько озабочен, что едва не выругался от досады.
И пока я довольно-таки грубо освобождал руку, пока вышел на тропинку, парень скрылся за поворотом. Бежать? Услышит, а тогда... что? Или бросится бежать, или в упор из обреза... Да-а!..
- Ну вот, Нина Витольдовна! - сказал я жестко. - Вы что-нибудь понимаете?
Женщина понурившись молчала.
- Я знаю, кто они. Вы и не поверите. Тот, что на лошади, Шкарбаненко. А его сообщник...
- Но вы же не видели его, - тихо сказала Нина Витольдовна.
- Ну так что ж?
- И ваши предположения юридической силы не имеют.
- Но вы-то слышали, о чем шла речь?