- Ох! - София обессиленно села на телегу.
Степан съехал на штанах со стожка и, подавляя волнение, воскликнул с деланным задором:
- Ну и пойдем! Ну и послужим советской власти! "Смело мы в бой пойдем за власть Советов!.."
После того как нагнал холода на Софию, Бескровный уже совершенно серьезно протянул Степану обложку какой-то книжки, в которой носил бумаги.
- Вот тут, должно, и твоя бумаженция... Ищи сам, потому как я темный...
Бумажка была от военкома. Вызывали Степана на завтра в уезд - на врачебную комиссию.
- Вот тебе на! - раздосадовался Курило. - Жатва идет, а они...
- Распишись вот туточки... - подал Улас список и огрызок химического карандаша с никелированным наконечником. - Ну, я, должно, пошел. Прощайте покамест.
- Многих вызывают, - сказал Степан погрустневшей жене. - Вон и Ригора, и Безуглого...
- Так что же будет? - от необычного волнения София стянула с головы косынку и стала обмахивать ею лицо.
- Да-а... Пустое! - успокаивающе махнул рукою Степан. - Как всех, так и меня... Ну, будут проверять... не выросло ли четыре руки... Какой уж из меня солдат! И раны, и контузия...
- А что, может, Польша опять воевать нас будет?
- Н-ну! Наложили им и в хвост и в гриву! Хотя буржуи рады бы нас в ложке воды утопить... А еще и басмачи, и на Дальнем Востоке... - Последнее муж говорил уже не ей, просто рассуждал вслух.
Они молча принялись за работу и еще с полчаса укладывали стожок. Накрыв незавершенную часть старыми снопиками, пошли домой.
- Напеку тебе коржиков, - озабоченно сказала София.
- Да зачем? Я, наверно, завтра же и вернусь.
- Ну, это ты не говори... Собираешься на день, а харчей бери на неделю.
За какой-нибудь час София упаковала съестное в вещевой мешок, который Степан привез с фронта.
- Вот теперь порядок, - она затянула мешок шнуром.
Поздно вечером забежал председатель сельсовета Полищук и наказал, чтобы Степан готовил на завтра подводу.
- А почему мою? - забурчал Степан.
- А вот потому!.. - Ригор поднял вверх палец.
Степан крякнул, вздохнул, но смолчал. Потом будто без интереса спросил:
- А зачем это мы, калеки, понадобились? Иль у кого из нас ноги повырастали?
- Стало быть, есть надобность! - безапелляционно ответил Ригор, хотя по всему было видно, что он и сам толком ничего не знает.
- Может, поужинаешь с нами? - не очень уверенно предложил Степан, показав Софии ладонями расстояние с пол-аршина.
Женщина кивнула.
Неспешно, но решительно Полищук отказался.
- Надо идти.
Подошел к свету, проверил патроны в нагане.
- К четырем чтоб был! - приказал Степану в дверях.
Семья поужинала молча.
Торопливо крестясь на образа, София повернула голову к Яринке.
- Поедешь с дядькой Степаном в город, за лошадьми присмотришь. Остановитесь у Шлеминой Сарры. Да гляди мне, не шатайся там, заблудишься.
- Ладно, - сказала девушка сердито, а саму ее распирало от радости и гордости.
Сразу же и улеглись спать.
София долго ворочалась с боку на бок, вздыхала. Дрожала от тревоги, от жалости к мужу. "Заберут, ой, заберут... Одного взяли... а теперь вот и другого!.."
Крепко жмурилась от сдерживаемого плача. И очень хотелось ей быть нежной с ним, чтобы в минуты тревоги скучал по ней, чтобы любил. И хотя сама не склонна была сейчас к ласкам, подвинулась вверх на подушке, приложила к его губам грудь.
- Ой, Степушка...
Он вяло, но послушно пошел ей навстречу.
- Мой медовый... Сладенький... Ой... ой...
Ее долго еще била нервная дрожь, Степану даже стало жаль жену.
Погладил мокрое от слез лицо Софии, поцеловал теплую шею.
- Спи. Все будет хорошо.
- Да скажи им еще, что сердце у тебя болит... - шептала она.
Степан улыбнулся в темноту.
- Хорошо.
- Да, да... Спи... - И крепко обняла его.
В сельсовет Степан опоздал, хотя и проснулся до восхода солнца. Накосил сена на леваде. Настелил на телегу, прикрыл двумя одеялами, рядом с собой усадил Яринку и, держась стройно, как всадник на коне, чмокнул и покатил к сельсовету.