- Представьте, да, - заверил меня Занзибаров, - потому что они существуют на подачки ЦРУ, действуя по сценарию, разработанному в этой щедрой на подкуп организации.
- Что же это за сценарий? - поинтересовался я.
- Это сценарий развала Союза.
- И все демократы подкуплены?
- Нет, не все, - терпеливо взялся разъяснять Занзибаров. = Среди них есть и честные люди, действующие по ошибочному убеждению, но сценарий от этого не меняется. А покончить с ними нужно, в первую очередь, не по причине их продажности, хотя и этого довольно с лихвой, а потому, что они проповедуют плюрализм, который действует на зарождающуюся идею так же растленно, как сексуальный маньяк на малолетку.
- А что это за "нарождающаяся идея"? - попыталась выведать, в свою очередь не выдержав, Ольга.
- Хороший вопрос, - одобрительно закивал Занзибаров, откровенно любуясь Ольгой. - Эта идея - спасение мира от сползания в "черную дыру" потребительской бездуховности, = объявил он Ольге, глядя ей в глаза.
- А может, в этой "дыре" не так уж и плохо? - я предпринял отчаянную попытку вызвать огонь на себя.
Занзибаров лишь мельком глянул на меня и перевел глаза обратно на Ольгу, которая, к моей досаде, начала заметно розоветь.
- Плохо, ох, плохо, - сказал он, демонстративно вздохнув. = Я недавно побывал в Америке, и меня поразила там полная бездуховность, я бы даже сказал, бездуховность со знаком минус на фоне забитых товарами витрин и прилавков. Духовный вакуум засасывает страшнее любой черной дыры!И вот, когда мы накормим наш народ и он проникнется идеями неокоммунизма, он вернет Россию и весь Союз в число мировых лидеров и укажет всему миру путь к подлинным вершинам духовности. В этом и состоит величайшая миссия русского народа!
- Мне понятна ваша идея, - сказал я, стараясь говорить как можно более спокойно, - но мне непонятно, почему вы вещаете ее от имени русского народа, Занзибаров!
- Вы, очевидно, хотите меня оскорбить, потому что я имел неосторожность засмотреться на вашу девушку, - Занзибаров наконец-то перевел взгляд с Ольги на меня.
- Я хочу вас оскорбить, чтобы вы спустились со своих эмпирей на нашу грешную землю, как бы вам это ни было противно ввиду всяческой грязи и дерьма, так живописно нарисованных вами в вашем монологе для театра одного актера, - потерял я терпение. - А теперь я вам покажу, что на самом деле нужно русским, - я взял со стола едва початую поллитровку "Московской" и покрутил ее в руке, любуясь тонко закрученной воронкой. - Вы когда-нибудь пили водку из горла, Занзибаров?
Не знаю, ответил ли что-то Занзибаров на мой вопрос, потому что в следующую секунду мне заложило уши клокочущим бульканьем водки в гортани.
- Фу-у, горькая! - звякнул я пустой бутылкой об стол, опрокинув винный фужер. - Как только коммунисты ее пьют?! = спросил я и сам же тотчас засмеялся, вспомнив, что пока что тоже коммунист, вернее, член КПСС. - А теперь я ухожу. Пошли! = кивнул я головой на дверь, глядя на Ольгу.
Ольга сидела, не двигаясь с места, и даже отвернулась в сторону. Выждав еще секунду, я покинул немую сцену в собственной постановке, оделся в прихожей и вышел. Хохоча и матерясь, я благополучно скатился по ступенькам до самого первого этажа и собрался было открыть дверь подъезда, но промахнулся рукой мимо ручки, упал и провалился в темную пустоту. "Черная дыра!" - только и успел я подумать.
7. Занзи-барщина
Наутро я проснулся в твердой уверенности, что мне в рот нагадили дикие кошки. Но как это получилось? Не открывая глаз, я напряг память, вернее, ее остатки, и смутно припомнил, что, выйдя со дня рождения, свалился в подъезде... Подлые подъездные кошки! Я махнул рукой, чтобы отогнать от себя жестко-пушистую тварь, но, разлепив глаза, обнаружил, что лежу на собственной кровати, упираясь лбом в шерстяной настенный ковер. Я был озадачен. "Где же кошки? Тьфу, нет, не то... Как я попал домой, вот в чем вопрос!" - попытался я сообразить, хватая себя за волосы, чтобы отлепить голову от стены.
- Проснулся? - послышался надо мной женский ласковый голос.
- А? - я перевернулся на спину и увидел над собой собственную жену со слезящейся трехлитровой банкой, доверху наполненной пенной желто-бурой жидкостью.
- Пивком не хочешь реанимироваться? - протянула она мне своими мягко-белыми руками сосуд с живительной влагой.
- Откуда взяла? - прохрипел я, жадно припадая иссохшими губами к успокаивающе-холодному стеклянному краю.
- Мама с утра пораньше в пивнушку сбегала, - спокойно ответила Алена.
- Кху! - я прыснул на пододеяльник душистыми брызгами.
Нет, это уже слишком даже и для пьяного бреда! В то, что жена подает похмельному мужу пиво в постель, еще можно, хоть и с трудом, поверить, но чтобы теща бегала за этим самым пивом в пивнушку?! Это, пожалуй, и для вселенского мессии многовато, не то что для угловского!
- Кх-кх, - только и смог я произнести в ответ.
- Говорила я тебе, братец Иванушка, не пей - поросеночком станешь! - смеясь, она похлопала меня по спине.
- Спасибо, сестрица Аленушка, - поблагодарил я ее, прокашлявшись. Затем я еще пару раз отхлебнул и немного собрался с мыслями, слизывая с губ пивные пенки. - Поздно я вчера пришел? -задал я, наконец, дипломатичный вопрос в расчете выведать, что же такое великое я сотворил в беспамятстве и чем осчастливил жену и тещу до столь невероятной степени.
- Пришел?! - вскинула брови Алена. - Да тебя принесли и сбросили в прихожей, как мешок с кое-чем.
- С чем?.. Тьфу, бля! Кто? Кто принес?
- Председатель.
- ?!
- Председатель вашего шахматного клуба.
- Ах, да... ну да, - сказал я, тупо улыбаясь.
- Оказалось, кстати, мама видела его мельком в редакции на прошлой неделе: он приносил статью в "Вечерний коммунист".
- А про что была статья? - насторожился я.
- Кажется, что-то про духовные идеалы коммунизма.
- Все ясно, - нахмурился я.
- Мы с ним очень мило побеседовали за чашкой чая: он нам излагал свои идеи духовного возвышения человека. Чувствуется, очень умный и интеллигентный мужчина. Маман от него осталась просто без ума. Говорит, наконец-то встретила единомышленника.
- И долго вы с ним... беседовали?
- Да нет, минут двадцать, а потом он сказал, что его ждут и раскланялся...
- Ждут? - снова насторожился я.
- Что ты говоришь? - переспросила Алена.
- Да нет, ничего. А про меня он что-нибудь говорил?
- Про тебя он сказал, что ты обладаешь критическим умом и мог бы далеко пойти, если бы был чуточку сдержаннее.
- Интересно, - наморщил я лоб.
Да, что ни говори, а интересная вырисовывалась картинка: представившись председателем шахматного клуба, Занзибаров проникает в мою "родную берлогу", гоняет чаи с моими домашними и заряжает... нет, заражает их своей чудотворной энергией. Теперь понятно, откуда весь этот спектакль с пивом в постель: невидимая рука Занзибарова! А вот вопросик поинтереснее, хотя и чисто риторический: откуда Занзибаров узнал мой адрес и про легенду о шахматном клубе? Хороша же моя пассия - выдала на корню! Хотя, она не знает моего адреса... Никак не сходятся концы с концами, прямо-таки мистика!
- Мистика, - сказал я вслух, увлекшись своими мыслями.
- При чем тут мистика? - не поняла Алена.