«Стежок здесь, стежок там… А тут придется обрезать.» — Лисин полностью погрузился в работу.
Стараясь игнорировать окружение, он хотел ненадолго забыться, сосредоточившись на своих обязанностях. Но «окружение» игнорироваться отказывалось.
— А она мне… Нет, ну ты только представь! Эта… Эта нахалка заявила, что особые места у них предусмотрены только для благородных! Будто бы я чем-то хуже… — наигранно плаксивым голосом, говорила Гремма.
«Да в гробу я твои места видал… Сумасшедшая!»
Белоснежная мурзилка расположилась за обеденным столиком и с большим аппетитом лакомилась симпатичным кремовым тортиком. Попутно, она приглядывала за ефрейтором, пришивавшим рукав к платью.
«Даже не думает помочь, задница карамельная! И черт меня дернул сбегать за тортом… Лучше бы она и дальше истерила, лишь бы работала.» — про себя проворчал Александр, но почувствовав на себе требовательный взгляд, быстро произнес давно заученную фразу:
— Какая несправедливость!
Гремма, словно позируя, застенчиво кивнула головой и удовлетворенно хмыкнула:
— Вот-вот и я о том же, дорогуша. А еще…
Но что «еще» позволила себе организатор предновогодней вечеринки, Лисин не услышал. Поток жалоб самой модной фелисины Кентервилля прервала с грохотом распахнувшаяся дверь.
— Нет-нет-нет! Золотце, мы уже через это проходили и ты не смеешь… — запротестовала вскочившая с дивана девушка.
Крепко сжав в руке ножницы, ефрейтор уже приготовился к бою, но с удивлением опознал в нежданном госте своего командира. «Блин, он опять пьяный что ли?».
— Ты какого хера не пришла, блядина оборванная!? — прокричал Лукин, злобно уставившись на Гремму.
Белоснежная девушка на секунду опешила от такого поворота, но, недолго подергав полы деловой юбки, быстро взяла себя в руки.
— Да что ты себе позволяешь!?
— Что надо, мать твою! Думаешь — поматросила и бросила!? Запудрила мозги и сидишь тут… Сука, да ты еще и торт жрешь!
«Стоп, что?» — от странной тирады командира у ефрейтора отвисла челюсть. «Он за ней что, ухаживает что ли? На свидание приглашает!? Какого черта я не знал-то!?»
— Да что ты, дракон подери, такое несешь!? — визгливо крикнула фелисина, пытаясь помешать лейтенанту пройти к столу.
Но силы были слишком неравны. Грубо отпихнув изящную даму, Лукин схватил со стола какую-то странную шкатулку и принялся махать ею перед носом девушки.
— А это что, а!?
— Ой, а я и забыла…
Лисин даже икнул от удивления. Гремма, еще секунду назад решительно настроенная не дать себя в обиду, вдруг резко сникла и опустила уши. «Черт, да как у него так получается!? И что это за шкатулка?».
— Забыла она, блять! Я тебе сейчас так забуду, жопу зашивать заебешься… А ну быстро пошла в библиотеку!
— Да кто ты такой чтобы мной командовать… — запинаясь, пробормотала смущенная модельерша, стыдливо пряча взгляд от лейтенанта.
— Та-а-ак… — Лукин притормозил на то время, пока закуривал. — Тащи свою бледную сраку в библиотеку! Ури тебя уже заждался! И чтобы поцеловала, блять! Два раза и во все места! Он совершеннолетний, я уточнял… — добавил офицер, затягиваясь сигаретой. — А то как колечки принимать, это мы первые, а как на назначенную свиданку сходить, так забыла. У-у-у, бабы… — уже спокойнее закончил он.
Гремма снова хотела что-то возразить, но лейтенант не позволил:
— А не то я тебе тут сожгу всё к едрене фене… С тобой вместе! Будешь как шашлык. Тощий, ушасты шашлык! С маленькими сиськами…
«Ну все, хватит уже!» — Лисину сильно не понравилось, что его начальнице кто-то угрожает.
— А я вам не позволю, товарищ лейтенант. — стараясь звучать как можно убедительнее, ефрейтор встал между девушкой и офицером.
— Чего, блять!? Погоди, у меня что-то с ушами… — Лукин сделал вид что прочищает заложенные уши. — Что вы там сказали, товарищ ефрейтор!? Вызываетесь в наряд на умывальник?
Лисин еще ни разу в открытую не противостоял командиру. И сейчас, под злобным взглядом лейтенанта он чувствовал как начинает обильно потеть. Но отступать было поздно. «Может Адели права и пора бы мне уже что-то сделать?».
— Я сказал что вы должны немедленно вернутся в расположение, товарищ лейтенант. — решительно заявил боец, сам удивляясь твердости своего тона.
— Ох, Александр, ты просто душка… — раздался благодарный вздох позади солдата.
— Хуюшка он! Ты меня ножницами пырнуть собрался!? — Лукин недоверчиво скосился на правую руку подчиненного и чуть отступил назад.
«Вот черт, забыл!» — Александр немного покраснел и быстро откинул ножницы на стол. «Еще не хватало чтобы он за кобуру схватился!».
— А мне они не понадобятся. — с намеком ответил солдат, уставившись Лукину в глаза, на что тот недоуменно приподнял бровь.
— Да, так его! — послышался голос Греммы.
«Да замолчи ты! Он же психануть может!».
— Блин… Товарищ ефрейтор, вы забываетесь. Ваше звание настолько низкое, что если разжаловать, то вас можно будет считать за элемент подсобного хозяйства!
— Оу, это было сильно! Дорогуша, не отставай! — снова отозвалась девушка.
— Э-э-э… — промычал солдат, пытаясь подобрать нужные слова. — А вы… А вы настолько уродливые, что вами тараканов пугать можно! — наконец выкрикнул Лисин, под ободрительные овации начальницы.
— Чего-о-о!? Да ты сам как пылесос! Только и делаешь, что сосешь! — выдал Лукин.
— А… А… А ты настолько тупой, что тебе нужна карта чтобы найти собственную задницу! — выкрутился солдат, получая новую порцию одобрения со стороны модельерши.
«Как-то я не так себе все это представлял… Может еще устроим дуэль в стиле «А твоя мама настолько толстая… Идиотизм.».
Но Лукин лишь хмуро ухмыльнулся, затягиваясь сигаретой.
— Блин, Лисин, какого хрена?
«Господи, да я и сам хотел бы знать!».
— Вы… Товарищ лейтенант, не смейте угрожать моей начальнице. Вот и все. — играя с командиром в гляделки, ответил солдат.
— Начальнице… Понятно. Добралась таки гидра метеоризма? Тьфу, империализма? Теперь у тебя d начальниках ходит вот… Это. — лейтенант ткнул рукой в ефрейтору за спину.
— Эй, я попросила бы без намеков!
— Да заткнись ты уже! — едва ли не хором закричали люди, на ошарашенную фелисину.
— И чтобы к медвежонку пошла, ясно тебе! А ты… — лейтенант мгновенно переключился с изящной швеи обратно на подчиненного:
— Знаешь что… С тобой мы еще потолкуем! Аж сортир блестеть будет, как потолкуем… — со смешком закончил он и еще раз строго посмотрев на хлопающую глазами Гремму, двинулся на выход из мастерской.
«И что это было вообще!? Стоп, что? У меня получилось!? Я его прогнал! Черт, ну теперь Адели точно не отвертится! И пусть только пискнет, что у неё опять челюсть устала! Фух, как хорошо-то!».
Ефрейтор буквально просиял от счастья глупо улыбаясь, глядел в спину удаляющемуся командиру. И все было бы прекрасно, если бы не недовольное покашливание за его спиной.
— Значит «заткнись», да, дорогуша? — ласково пропела модельерша и Лисин почувствовал на себе тяжелый взгляд разъяренной начальницы.
***
— Вот же говнюк! Придушу нахер! — прошипел я, удаляясь от бутика этой ебанутой стервы.
Хрен бы с ним, со Потапычем и его неразделенной любовью. Сам пусть с ней разбирается! У меня теперь проблемы посерьезнее. Этот ебанат меня ножницами пырнуть собирался! Ё-мое, да что же так скоро-то а? Нет, ну я знал, конечно, что рано или поздно кто-то из бойцов возьмет, да по серьезному взбрыкнет. Но не так быстро и неожиданно… Стыдно, но я оказался совсем не готов к такому повороту событий. Даже испугался чуть-чуть. Он же не Пугачев, посмелее парнишка. А мне тут руку недавно отпилили… Теперь уже неизвестно кто кому люлей навешает. Не, если до дела дойдет, я Гамбургера запрягу. У них, поди, до сих пор терки какие-нибудь.
Да, хорошая мысль. А пока и вправду лучше отступить и дать ему успокоиться. А потом уже, в казарме я что-нибудь, да придумаю. Ну, засранец, держись у меня!
Жадно затянувшись я остановился чтобы перевести дух. В Кентервилле стоял на удивление приятный зимний вечер и на улицах было совсем мало случайных прохожих. Тусклые фонарики лениво освещали слегка заснеженные сонные улочки по которым изредка бродили бледные тени местных жителей. Легкий снежок падавший на крыши украшенных домиков напоминал о скором наступлении нового года. Красиво, однако.
Почему-то в голове всплыли такие же тихие и спокойные провинциальные аллеи. Широкие и, большую часть времени, безлюдные. Городок где располагалась учебка, вообще-то так себе, мягко говоря. Просто большая деревня, по большей части. Но центр весьма симпатичный. Во всяком случае, гораздо приятнее заставленной машинами Москвы. Впрочем, если бы не тамошняя учебная часть и не необходимость забирать отучившихся специалистов — хрен бы я туда каждые полгода ездил.
— Блин, я ведь и этого идиота оттуда привез. — буркнул я, отшвыривая окурок в сторону и потирая зудевшую забинтованную культю, пошел в сторону своего дома.
Может я переборщил? Ну вступился Лисин за эту дуру — делов-то. Что мне его теперь, расстреливать что ли? Бред какой-то. В конце-концов, он же не знает, что его любимая модельерша — тупая шаболда, продинамившая несчастного Потапыча. А ведь это чертово колечко стоит больше чем она сама. Мохнатый дебил ухнул почти все деньги, которые я ему дал за услуги по организации постройки казармы. Воистину — влюбленный мужчина то же самое, что и влюбленный осел.
Что-то я притомился.
Иногда мне кажется, что я вообще зря всю эту субординацию поддерживаю. Пусть живут как хотят, мне-то что? Я им не папочка и не мамочка. Я могу найти занятия поинтереснее чем утирать сопли четверым идиотам. Правда, затем я вспоминаю весь местный пиздец, в виде чокнутых сектантов, «многоножек», принцессок, мутного красноглазого психа и резко передумываю. А ведь еще есть излишне долбанутый дракон!
С момента своего триумфального возвращения я пару раз наведывался в его… Кхм, «логово», однако — то ли я дурак и в подземельях не ориентируюсь, то ли он куда-то запропастился, но отыскать крылатого мне не удалось. А ведь Селедка достаточно толсто намекнула, что ей нужно будет с ним посоветоваться. Впрочем, это её проблемы, а не мои, так что я не особо-то и парюсь.
И вообще, у меня тут скоро революцию устроят, не до сумасшедших ящеров, знаете-ли!
— Ладно, черт бы с ним. Жрать и спать… Хватит уже на сегодня. — решил я, приближаясь к казарме.
Мысли о горячем ужине и мягкой койке подействовали ободряюще и если бы не завтрашний очередной визит в клинику, то я мог бы сказать что жизнь не так и плоха.
— Кабанов! Давай, накрывай поляну! Ужин по распорядку! — крикнул я, заходя в дом и садясь на банкетку.
Ну почему я не в советской армии служил? Ходил бы в сапогах — проблем бы не было. А так… Развязать шнурки одной рукой, это тот еще геморрой. Впрочем, завязывать еще сложнее.
Когда я закончил с первым берцем, то вдруг сообразил что с кухни доносится чья-то ругань. Прислушавшись, я опознал голос Арфы, которая перечисляла чьи-то эротические девиации в нелицеприятной форме. Сэйли что ли распекает? Да не похоже, мелкая бы её саму «запекла». С кем она там повздорила-то? Поди Скоков опять обдолбался… Еще один идиот в моей коллекции.
Провозившись с ботинками около минуты, я наконец скинул с себя бушлат и зашел на кухню.
— О, здравия желаю, товарищ лейтенант! Как погуляли!? А к вам тут гости… Вы ведь очень рады, не так ли!? — тут же накинулась на меня полоумная мурзилка в излишне обтягивающем кителе.
— Чего? — от неожиданности я даже немного растерялся.
Арфа, обычно всегда была предельно вежливой и доброжелательной… Ну, не считая её тяги к отстрелу здешней живности, конечно. А тут, едва ли слюной не брызжет. Как бы не покусала еще. Будто мне одного Лисина мало было! Нихрена не понимая, я покосился на хмурого Кабанова, который молча накрывал на стол. Опять рыба… Блин, я тут скоро японцем стану!
— Привет, Лукин! — послышался рядом знакомый голос.
За столом, ковыряясь вилкой в салате, сидела и приветливо улыбалась эта чокнутая журналистка — Бэйри. А я про неё уже и забыл почти… И какого лешего её сюда принесло?
— А ты-то здесь откуда!?
— О, товарищ лейтенант, она к «Вам» приехала! — снова зашипела хвостатая. — Ну я вас оставлю, вам наверное есть о чем поговорить, да!? Ну а я не мешаю! Не больно и хотелось!!! — протарахтела она, едва не пуская пар из ноздрей и пулей вылетела с кухни.
— Да что ты несешь!? Эй! А ну стоять на месте! — крикнул я ей вслед, но малявка никак не среагировала.
Входная дверь хлопнула и донесшийся до кухни прохладный зимний воздух подсказал мне что Арфа сбежала из казармы.
Да едрена вошь! Мне сегодня отдохнуть дадут или нет!? У всех сезонное обострение что ли? Блять, если еще и Сэйли сегодня опять начнет канючить про свою тусовку — я за себя не отвечаю! Еще немного и я к Солярке перееду! У нее такой хуйни точно не будет.
— Кабанов, притащи её обратно, будь любезен… А не пойдет, так прибей нафиг. — кивнул я хмурому капралу и дождавшись пока он снимет фартук и отправится вслед за истеричкой, достал сигареты.
— Эм… А у вас всегда так? — спросила Бэйри, неловко ковыряясь в овощном салате.
— Чаще чем ты думаешь… Так зачем приехала-то? — я присел с другой стороны стола и пододвинул к себе пепельницу.
Но вместо ответа, журналистка лишь широко улыбнулась и, скрывшись на секунду под столом, торжественно бросила мне какую-то книжку.
— М-м-м… — неуверенно промычал я, но увидев картинку на обложке, горько закашлялся табачным дымом. — Ты… Да блять… Ты охренела что ли!? — наконец откашлялся я и постучал пальцем по книжной корке.
Но Бэйри еще шире расплылась в улыбке и отрицательно помотала головой:
— Я хотела узнать твое мнение. А то… Ну знаешь, неудобно как-то получится. Тем более она уже в печати… — журналистка виновато развела руками.
Недоверчиво посмотрев на довольную идиотку, я еще раз опасливо покосился на обложку с моим довольно неплохо нарисованным портретом. И все было бы здорово, если бы мой светлый лик не окружало такое количество полуголых мурзилок с явно непристойными мыслями. Блять, что за хуйню она написала? Даже интересно как-то… А то порнухи тут не водится.
— А почему название такое… Какая еще земляника? Причем тут ягоды-то? — все еще пребывая в недоумении, спросил я первое, что пришло в голову.
— Землянкой, дурачок. Ты ведь из землянки вылез, сам же рассказывал! — лыбясь во все зубы, заявила Бэйри.
Ну да, конечно… Рассказывал. Блять, да знай я что из этого выйдет — хрен бы я ей что сказал, кроме «иди нахуй», конечно. Ох, ладно. В газетах про меня и не такое писали.
— Ну так и какого хрена ты приехала?
Рыжая неловко поковыряла вилкой салат и смущенно проблеяла что-то про какие-то «дела», а заодно и «гости». Ага, гостей мне только не хватало! И так дурдом вместо казармы!
***
Принцесса Нолярис с недовольным видом быстро пробежалась по представленному докладу и с досадой отбросила его обратно на стол:
— Опять какую-то тягомотину написала! Ты это специально, да? И за что ты меня так ненавидишь? — обиженным тоном, проговорила она, недовольно поправляя складку на вечернем платье.
«Я эту „скукотищу“ три часа заполняла!» — скрипнула зубами Сивира, но быстро совладав с собой, ответила в спокойной манере:
— Ваше величество, я ни в коем случае не хотела вас оскорбить. Если вам будет угодно, я с удовольствием займусь этим отчетом вновь.
Недоверчиво приподняв бровь, Нолярис озабоченно уставилась на своего секретаря. Принцесса догадывалась, что её помощница имеет весьма специфические вкусы, однако она никак не могла взять в толк, откуда у Сивиры такая тяга к заполнению унылых отчетов. Порой, правительница думала, что таким образом лейтенант всего лишь пытается избегать её компании, однако быстро отметала эту мысль как несостоятельную.
Пауза затянулась и лейтенант восприняла её по своему:
— Как вам будет угодно… — начала Сивира, уже было потянувшись за докладом, но принцесса её резко перебила, спешно пододвинув папку к себе.
— Нет-нет-нет, ни в коем случае! Уже читаю! — протараторила высокая девушка, впившись взглядом в бумагу и усиленно морща лоб. — О-о-о! Как интересно! Так значит лотерейные сборы выросли на три процента! Ну ничего себе поворот… — она принялась спешно изображать крайнюю степень заинтересованности.
«Да когда это все уже закончится!?» — с раздражением подумала Сивира, ни на секунду не поверив в спектакль принцессы.
Служба у августейшей особы совсем не походила на представления лейтенанта. Вместо помощи в канцелярских делах и подготовки необходимых документов, по факту, Сивира брала на себя едва ли не все обязанности принцессы. И даже хуже того — девушка была вынуждена заставлять Нолярис выполнять ее долг, чему та сопротивлялась со всей решимостью. Принцессу нисколько не интересовали государственные дела любой важности. Она бралась лишь за то, что ей было интересно и применяла свой собственный, «особенный» подход. Например, на недавнем банкете по случаю заключения договора о взаимопомощи между Фелерией и Грифоньим королевством, младшая принцесса весь вечер выпытывала у пернатой королевы различные подробности её личной жизни. Великая правительница и объединитель скальных кланов восприняла внимание принцессы без особого энтузиазма и если бы не вмешательство самой Солерии, то экономическая помощь оказалась бы под угрозой.
И так было во всем. Нолярис решительно отвергала любую «скукотищу» и никогда не изменяла своему креативному подходу к ведению дел.
— Фу-у-ух… Прочитала! — с гордостью в голосе воскликнула принцесса, кладя папку на стол и с радостным видом оглядела свой кабинет, словно ожидая оваций.
Однако в помещении их было лишь двое, а Сивира была не в настроении для аплодисментов:
— Итак, ваше решение? — спросила лейтенант, с трудом сдерживаясь, чтобы не выдать свое раздражение.
— По поводу? А-а-а… Точно. — хлопнув себя ладонью по лбу, опомнилась девушка. — Я думаю, что мне все же придется заказать то платье… Эта модельерша уж слишком плотно сидит на Лисси. А Солька… Ну ты знаешь их отношения с этой заучкой. К тому же, она не в духе последнее время… Мне сейчас лучше ее не нервировать. Да и еще…
— Решение по поводу проведения мероприятий для формирования отрядов милиции в Эверлоте. Осмелюсь напомнить, что её величество, принцесса Солерия ожидает вашего эдикта.
Принцесса удивленно округлила глаза, всем своим видом показывая что она «ни кочерыжки не рубит» о чем толкует её помощница. Пару мгновений спустя, принцесса неуверенно развела руками:
— Ну… Я полагаю…. Тебе, как офицеру гвардии виднее и я всецело поручаю столь ответственное задание лично тебе. — немного смущаясь, выкрутилась повелительница ночи.
— Как вам будет угодно… — не сумев сдержать вздох, отсалютовала Сивира.
Лейтенант уже привыкла, что начальница при любом удобном случае спихивает на нее дела любой важности. Но радости от этого не испытывала. Но в конце-концов, принцесса предпочитала жить в своем собственном мире куда редко заглядывала остальная галактика и Сивире было об этом известно гораздо лучше чем простому обывателю. Выполнив воинское приветствие и развернувшись на месте, лейтенант собиралась «увлекательно» провести внеочередную бессонную ночь исполняя чужие обязанности, но принцесса остановила её:
— Эй-ей! Куда это ты убегаешь-то сразу? Давай лучше поболтаем. Да ты присядь! Не стой как памятник… — игриво запричитала Нолярис, указывая на стул перед своим столом, попутно, левитируя к себе поднос с чайным сервизом.
«Раздери твое колено, только не это опять!» — раздраженно подумала Сивира, нехотя подчиняясь просьбе начальницы.
— Ох, да, милая, будь любезна… Стукни по этой штуковине на кувшине… — смущенно попросила принцесса, опасливо указав на кнопку странного металлического цилиндра, стоящего на подносе.
Сивира удивленно приподняла бровь и подозрительно уставилась на странное устройство с проводом, уходящим куда-то под стол. Однако рефлекторное подчинение приказам упредило вопросы и рука сама метнулась к «фиговине», прежде чем девушка успела что-то заподозрить. Едва на кувшине зажглась красная лампочка, Нолярис, как бы невзначай, отодвинулась от стола подальше и внимательно уставилась на свежую новинку Фелерийской промышленности. Спустя несколько мгновений, странное устройство начало тихонько шипеть. И с каждой секундой шипение усиливалось.
«Что это за овса кусок!?» — испуганно пронеслось в голове у Сивиры, которая отчаянно боролась с позывом бросится наутек.
— Хм-м-м… Похоже работает как и должно. — задумчиво протянула принцесса, перестав буравить взглядом шипящий кувшин и придвинула свое кресло обратно.
Заметив немой вопрос на лице своей подчиненной, Нолярис деланно безразличным голосом бросила:
— Да ничего особенного… Так, чайник электрический с завода прислали. Все как обычно… — хмыкнула она, но почти сразу же добавила. — Правда его сделали по указке какого-то человека, а с ними… Ты сама знаешь что с ними. Ты им про чайник, а они тебе какой-нибудь культ взорвут. Или перестреляют. — пожала плечами новоиспеченный испытатель чайников.
— «Бдительность и решимость». — с каменным лицом, продекларировала Сивира девиз ночной гвардии, начиная понимать как «трепетно» и «самоотверженно» принцесса относится к своим подчиненным.
Заметив злобные огоньки в глазах девушки, принцесса не выдержала и расхохоталась:
— Да шучу же я, шучу! Конечно я его уже включала! Он у меня уже третий день стоит… Ох, святые помидоры, видела бы ты свою моську!
— Рада стараться… — проскрипела Сивира, глядя на залившуюся хохотом начальницу.
«Да что за день такой!? Утром грифоны мозги полоскали, в обед Харлот заявился, а сейчас, стало быть, очередной сеанс подколок от „повелительницы ночи“… Переводиться! Срочно переводиться, хоть в Кентервилль, хоть к Грифонам, хоть на Луну!».
— Все-таки есть от них польза. — все еще посмеиваясь, заключила Нолярис и заметив, что вода закипела, принялась разливать кипяток по чашкам.
Поблагодарив принцессу, Сивира поспешно пододвинула свой чай к себе, опасаясь, что принцесса, по своей привычке, снова кинет ей с десяток кубиков сахара.
— Да, вы правы. Чайники порою бывают очень полезны… — ответила офицер, чувствуя как успокаивается глядя на поднимающийся из чашки пар.
— Милая, я про людей. Уж кто-кто, а ты должна была сразу догадаться о чем я! Тем более, что, насколько мне известно, с нашими феленидами тебе все-таки не нравится. — без особых вступлений перешла принцесса на свою излюбленную тему взаимоотношений полов.
— Не понимаю о чем вы, ваше величество… — устало протянула Сивира, уже морально готовая к порции очередного вербального надругательства от августейшей особы.
Нолярис хитро улыбнулась и осторожно пригубила импортный крупно-листовой чай. Дождавшись пока секретарь последует ее примеру, принцесса притворно пожала плечами:
— Ну как же не понимаешь… Ох, милая, я даже и не знала, что ты такая сердцеедка! Бедный сержант… Как же он теперь будет, один-одинешенек?
— Как-нибудь справится. Я уверена в стойкости гвардии вашего высочества. — ничуть не смутившись, ответила Сивира, размышляя как бы незаметно обернуться на настенные часы, висящие над дверью в кабинет.
— Ну как же так! Нельзя же быть такой холодной, Сивирушка! — улыбаясь все шире и шире, запричитала девушка. — Этот сержант… Как его…
— Харлот, ваше высочество. — безразлично подсказала Сивира.
— Харлот! Он ведь такой симпапуська… Рослый, сильный, широкоплечий! Ух! Кровь с молоком! — уже без иронии, закончила принцесса.
— Конечно. И моча с уксусом… — невольно проворчала лейтенант, но тут же спохватилась.
Нолярис жестом успокоила засмущавшуюся фелисину и подождав пока та чуть расслабится, многозначительно постучала по чайнику:
— Так значит фелениды — как хороший коньяк. Чем старше — тем лучше. И к людям это тоже относится, верно?
«Ох уж эти проклятые вечерние доклады… Так и знала, что и до этого доберется. Все, спокойно! Ты к этому готовилась, ты сможешь!». Покраснев и не дожидаясь новых поддевок со стороны благородной особы, Сивира со старательно подчеркнутой брезгливостью продекламировала старательно заученный текст:
— Ваше величество, боюсь вы поспешны в выводах. Я больше не поддерживаю никаких связей ни с кем из людей. А если бы и поддерживала…
«Пауза! Театральная пауза! Давай, лейтенант, ты же играла в кадетском кружке! Держи паузу!» — изо всех сил успокаивала себя Сивира, стараясь выложится на все сто. Девушка отлично понимала, что если сейчас дать слабину и не быть достаточно убедительной, то принцесса будет ее подкалывать до самой старости. Или до перевода, конечно.
— Ох, ваше величество… Да у него руки растут из того места, откуда у нормальных существ — ноги расти стесняются! Зарезал несколько психопатов, а нос задирает так, что на потолке царапины остаются! Мне с таким не по пути, как вы сами понимаете. — наконец закончила офицер, тихонько выдохнув и стараясь не выдать свое волнение.
Нолярис, прежде слушая секретаря с серьезным видом и периодически кивая, вдруг расплылась в хищной улыбке и снова принялась разливать чай.
— Это все чудесно, милая. Вот только я совсем не это имела в виду… Но за старание ставлю «отлично»! Молодец! Наверняка перед зеркалом репетировала? — уже откровенно подтрунивая над совсем смутившейся девушкой, поинтересовалась Нолярис.
«Твою же за ногу…» Кивнув и впившись в свою чашку, Сивира отчаянно мечтала чтобы вместо чая там оказался крепкий ликер. Чтобы выпить и тут же отключиться.
— Но ведь он такой высокий… Грубый и курящий, но в чем-то милый. А глаза? А голос? Ну скажи ведь, — звучный голос? Руки правда не хватает, ну зато остальное на месте. Эх, если бы не пил да ругался поменьше… — вздохнула принцесса и поводив чайной ложкой по блюдцу, оторвалась от фантазий. — Неужели он так и не написал?
— Нет… — еле слышно буркнула красная от стыда Сивира и сдавшись рухнула головой на стол.
«Это будет очень дли-и-инный вечер… И принцесса не отцепится пока не разнюхает все и обо всем… А этот козел там развлекается сейчас! Опять пьянствует и дебош устраивает, а я тут из-за него краснеть должна! Ну что за жизнь такая!?».
— Ну-ну, Сивирушка, не расстраивайся так… Ну милая, не надо! Я тебе помогу, мы ведь друзья, да! Подруги! А давай мы ему сами напишем! — предложила принцесса, и тут же, перед носом лейтенанта оказался листок дорогой бумаги.
«С такими „подругами“ и враги нахуй не нужны!» — с досадой подумала темноволосая фелисина, уже понимая, что отвертеться у нее не получится