Из корабельной фильмотеки были извлечены все анатомические атласы, пособия и определители, которые только там нашлись. Не ограничиваясь микроаппаратурой, с них проектировали на большой экран крупномасштабные изображения, а параллельно для сравнения и голографии скелета, найденного Алексеем. Сомнения отпали очень быстро, инженер не ошибся: его находка была действительно идентична скелету земного ребёнка трех—четырехлетнего возраста.
— По-моему, все ясно — ребёнок! Я выключаю? — получив согласие товарищей, Клим выключил аппаратуру. — Нисколько не удивлюсь, если мы найдём на этой планете египетскую пирамиду или глайдер новейшей конструкции.
Он обернулся к инженеру:
— Как ты только догадался?
— Ты лучше спроси, как мы могли быть такими слепыми! — В голосе Лобова прозвучали нотки досады.
Кронин улыбнулся:
— Нечаянно, по рассеянности. Связи с вами не было, аппаратура фиксирует какие-то непонятные взрывы, а приказ — ни шагу из корабля, что бы ни случилось. Разумеется, я беспокоился и, чтобы отвлечься, взялся просматривать голографии. Находка моя, так или иначе придётся делать её описание. А мысли все равно были далеко. Вот так, задумавшись, я боковым зрением нечаянно взглянул на изображение находки и подумал — надо же, умер таким маленьким, то-то родители убивались! Поймал себя на этой мысли, испугался, и меня точно обухом по голове ударило — это же земной ребёнок!
— Ребёнок, — недоуменно подтвердил Клим и вдруг расхохотался, — могучий интеллект! Вершина сапиенсации!
Инженер кашлянул несколько смущённо и лукаво заметил:
— Кажется, кто-то предполагал, что эти существа участвуют в брачных схватках, как бараны, лоб в лоб?
— Было, — согласился штурман, вздохнул, успокаиваясь, и уже серьёзно заметил: — Надо думать, что Майя Верней жива. Ребёнок погиб совсем недавно.
— Если только не Жан воспитывал его.
Лобов с улыбкой взглянул на Кронина:
— На чужой планете? Грудного младенца?
— Н-да, чувствуются у нашего инженера серьёзные провалы в образованности по части младенцев, — ехидно ввернул Клим.
— Но ребёнок и погиб в конце концов, — защищался Алексей.
Чёрные глаза Клима прищурились.
— А не для того ли, чтобы вызвать помощь тяжело больному ребёнку, явился Жан Верней на станцию?
— Не исключено, — вздохнул Кронин, — как чертовски запутана эта история!
— Не забывайте, Жан Верней погиб, — голос Лобова звучал суховато, — погиб и ребёнок. Единственное, что мы можем сделать полезного во всей этой запутанной истории, — это попытаться спасти Майю.
— И мы можем это сделать, — подхватил Клим. — Майя, если она жива, находится где-то под землёй, в гномомуравейнике, а в нашем распоряжении есть подземоход.
— Это все равно что искать иголку в стоге сена, — вздохнул инженер.
— А если попробовать биолокатор? — спросил Иван.
— Глубже метра он не возьмёт.
— Все равно нужно попробовать.
— Слушайте, — глаза Клима заблестели, — а если установить на глайдер, нет, на униход, глайдер её потянет, экспедиционным биолокатор? Он же раза в три мощнее нашего!
— Клим, ты гении! — Кронин повернулся к Лобову. — С твоей помощью с этой установкой я справлюсь часа за четыре.
— Вопрос будем считать решённым. — Лобов встал, сделал заметное усилие, подавляя зевок. — А теперь спать — утро вечера мудрёнее.
— Да, уже утро, Иван, — засмеялся Клим, прислоняясь лбом к стеклу иллюминатора.
В холодном голубом пламени неземной зари над чёрными стрелками елей трепетали и меркли крупные розовые звезды.