- С такой высоты! Как он мог это заметить?
- Он так доложил по начальству... Первое впечатление, что на этом судне нет никакого специального оборудования.
- Федору Трофимовичу докладывали?
- Он сейчас здесь, в радиорубке.
- Понимаю. Я должен срочно связаться с берегом. Не мог бы он за это время подойти ко мне?
- Федор Трофимович направился к вам..,
3. ТАМ ЖЕ СПУСТЯ ЕЩЕ ДВАДЦАТЬ МИНУТ. РАЗГОВОР ПО ТЕЛЕФОНУ:
КАЮТА АСОВСКОГО - ПОСТ УПРАВЛЕНИЯ
- Николай Матвеевич!
- Вахтенный помощник Поликарпов слушает!
- Берег разрешил провести спасательные работы.
- Понято, Федор Трофимович.
- Иду к вам. Начинайте формировать аварийную партию, Сколько человек, кого. Вам придется ее и возглавить. Обязательно включите врача.
- Понято.
- Тревоги не объявляйте. Хорошо бы справиться силами вахты. Завтра напряженный день.
- Понято, Федор Трофимович, понято...
4. ШТОРМОВОЙ ОКЕАН
Непрошеным гостем, который так некстати вмешался в работу ученых, было австралийское грузовое судно "Фредерик Маасдам" водоизмещением одиннадцать тысяч тонн. Уже пятые сутки подряд его трепал шторм. Вышли из строя радиостанция и электропривод рулевой машины, не стало пресной воды, и, наконец, вырвало шток одного из цилиндров главного двигателя. Осколками были тяжело ранены механик и два машиниста.
"Фредерик Маасдам" лишился хода и развернулся правым бортом на ветер, из-за перемещения палубного груза и течи в трюмах с каждой минутой все более теряя остойчивость, К тому времени, когда аварийная партия во главе с Поликарповым ступила на его борт, крен достигал тридцати четырех градусов.
Экспедиционный врач сразу же занялся ранеными, а Поликарпов и прибывшие с ним люди за линь подтянули буксирный трос, набросили его за носовые кнехты и стали отходить к полубаку.
Да, они стали уже отходить, как вдруг одна из строп, крепившая палубный груз, лопнула. Гора бочек и ящиков двинулась на Поликарпова. Он успел крикнуть: "Берегись!" - но в ту же секунду был сбит с ног и смыт за борт. В реве ветра, в шуме воды и грохоте рушащихся бочек его никто не услышал.
Едва Поликарпов оказался под водой, спасательный жилет, надетый поверх прорезиненной штормовой куртки, автоматически раздулся. Поликарпова то выносило на поверхность океана - и тогда в ушах свистел ветер, а в лицо дробью гвоздили колючие брызги, - то водяные валы "подминали" его, затягивали в пучину.
Оглушенный, полузахлебнувшийся, в кромешном мраке тропической штормовой ночи, он совершенно потерял ориентировку, но тем не менее как только над ним оказывалось небо, упорно начинал загребать воду, хотя и понимал, что его все дальше относит от судов и что до тех пор, пока океан не утихнет, нельзя надеяться даже на тот редчайший шанс, который выпадает на долю моряка всего один раз в жизни.
С рассветом шторм начал слабеть. Волны, правда, еще захлестывали Поликарпова, но с каждым часом становились ленивее, все чаще вместо гребней на поверхности воды тянулись белые полосы безжизненной пены. И тогда он вдруг забылся. Это не было сном. Им овладела апатия, вызванная усталостью и голодом.
Как только на "Василии Петрове" узнали, что Поликарпова смыло за борт, по приказу капитана Зиганшина немедленно же, единым ракетным залпом, в океан сбросили радиобуи, чтобы обозначить тот участок водной поверхности, в пределах которого Поликарпов должен был находиться. Вслед затем беспилотные вертолеты принялись инфралокаторами метр за метром обшаривать этот участок. Анализируя их сигналы, вычислительные машины "Василия Петрова" работали во всю свою мощь.
Движущаяся под влиянием ветра и постоянных морских течений вода смещала радиобуи, но вместе с ними смещалась и подтянутая в район поиска подводная база. Ее площадка для вертолетов, расположенная на конце возвышающейся над океаном тридцатиметровой входной трубы, сильно раскачивалась, но спасатели ни на минуту не покидали ее, готовые в любое мгновение и не считаясь ни с какой опасностью, поспешить на помощь.
И все было тщетно: ночь, шторм, шквалистый тропический дождь, грозовые разряды и низкая облачность делали ненадежными даже самые совершенные методы поиска.
5. ЗЕЛЕНЫЙ ОСТРОВ
Когда Поликарпов пришел в себя, в первый момент ему показалось, что он лежит на поверхности огромного золотого зеркала, - таким спокойным, ласковым, залитым солнечным светом и теплом был океан. С трудом загребая воду, он повернулся, оглядываясь, и как-то без удивления и радости (на это не было сил) увидел, что всего лишь в нескольких сотнях метров от него находится берег. Сразу же от воды начинался пологий пляж из белого кораллового песка, а за пляжем высилась зеленая стена кокосовых пальм.
Поликарпов сумел одолеть это расстояние, выполз на сухой песок и впервые по-настоящему заснул.
Пробудившись, он увидел, что лежит в тени трех высоченных пальм, как бы росших из одного корня. Теплый ветерок овевал лицо. Солнце стояло уже очень высоко.
"Сколько ж я спал? Может, это уже другой день?" - подумал Поликарпов, приподнялся и сел, озираясь по сторонам.
Картина была до неправдоподобности идиллическая. Висели на пальмах грозди зеленых кокосовых орехов, безмятежно белел коралловый песок пляжа. Громадная черепаха доверчиво проползла у ног Поликарпова.
"Непуганая. Остров необитаемый", - подытожил он.
Еще и еще раз внимательно поглядев на пальмы, на черепаший след, Поликарпов удовлетворенно подумал о том, что не умрет от голода, даже если придется жить на этом острове много дней.
Ему захотелось есть. Он отыскал в песке десятка два черепашьих яиц, очень мелких и в кожистой скорлупе, не замечая никакого вкуса, выпил их и, отяжелев от еды, свалился у подножья трех пальм. До самой ночи он лежал, слушая птичий гомон и ощущая, как возвращаются силы.
Здесь же он и заснул.
На следующий день Поликарпов прежде всего проверил карманы. Обнаружилось, что у него есть часы, перочинный нож, зажигалка, носовой платок, карандаш.
После этого, сняв с себя спасательный жилет, штормовой костюм и резиновые сапоги, он связал ноги ременной петлей, забрался на кокосовую пальму, которая была пониже, и сбросил на землю гроздь орехов. Проблема питья, во всяком случае на ближайшее время, была решена.
Когда же солнце перевалило за полдень и жара стала спадать, он решил, что пора обследовать окрестности того места, куда его вынес океан. Он спрятал в густой и жесткой траве под тремя пальмами штормовое снаряжение и босой, в легком белом кителе и полотняных брюках неторопливо пошел по редкому и светлому лесу, внимательно глядя под ноги, чтобы не напороться на острый обломок коралла.
Примерно через пятьсот шагов сквозь пальмы вновь заблестела водная гладь. Как Поликарпов и думал, остров оказался атоллом, то есть имел форму кольца, о которое снаружи разбиваются океанские волны, а внутри - лагуна с бирюзовой спокойной водой. Это кольцо было не таким уж и маленьким. Противоположный берег лагуны виднелся у самого горизонта низкой зеленой каймой. Вполне могло быть, что где-нибудь там живут люди.
Поликарпов только успел это подумать, как внезапно ему показалось, что порывы ветра доносят музыку! Он всмотрелся в ту сторону, откуда налетал ветер, и вздрогнул; не так уж и далеко от того места, где он стоял, прижимаясь к лагунному берегу, ослепительно сверкал широкими окнами десяток домиков.
Он протер глаза: не хижины и не шалаши, а одноэтажные домики вполне современного европейского вида! И до них не будет и мили.
И он долго стоял и раздумывал, прежде чем направиться к домикам.
Вокруг поселка не оказалось никакой ограды или предупреждающих надписей. Кустарник и пальмы круто обрывались, под прямым углом отступив от пляжа.
На лужайке, отграниченной от воды лагуны полосою кораллового леска, выстроились в ряд кубики из стекла и бетона тщательно выбеленные, с цветными рамами, с жалюзи на окнах и с верандами, оплетенными вьющимися растениями. И действительно, джазовая мелодия доносилась из-за домиков, от леса.
Напряженный, в любое мгновение готовый метнуться назад, но внешне совершенно спокойный, Поликарпов свернул в ту сторону, откуда раздавалась музыка.
У пальм на дощатой круглой площадке, возле зеленой будочки с репродуктором, танцевали три десятка прекрасно сложенных, загорелых молодых людей. На мужчинах были шорты и рубашки всех цветов радуги, украшенные крупными перламутровыми пуговицами, с большими отложными воротниками - все очень чистое, новое, тщательно отглаженное. Наряды женщин отличались еще большей изысканностью, хотя в первый момент Поликарпову и показалось, будто их платья - всего лишь куски легкого материала, обернутые вокруг талии, наброшенные на плечи.
Минут десять он стоял у края площадки, с удивлением замечая, что на него никто не обращает внимания. Даже когда от танцующих отделились молодой человек среднего роста, черноволосый, белозубый и смуглый и высокая голубоглазая и белокурая девушка, то и они словно бы не заметили его, хотя и остановились всего в двух шагах.