— Как ты себя чувствуешь, мой ангел?
Ангел — звание или название? Предмета, вещи, мира в целом? "Как чувствуешь"? А разве не важнее — что? И что предполагает вопрос? Ответ? Кому, зачем?
Теофил беспокоясь, вглядывался в лицо женщины, в глазах пытаясь прочесть лучше ли ей. Но взгляд был странен: отстранен, умиротворен, наивен и пуст. Вот смесь? Похоже не в себе еще.
— Ты слышишь ли меня?
Молчит и смотрит.
— Дорогая, скажи хоть слово.
Зачем? — чуть удивилась Стася. Такой приятный голос, так гармонично вплетается в шум ветра и листвы за окном.
— Иона! — позвал кого-то. Стася поморщилась — голос мягок, но тон неприятно громкий.
Перед ней появился еще один человек, взгляд с прищуром, глаза пытливы и будто что-то говорят, но что не разобрать. Склонился, всматриваясь, повел перед ее глазами ладонью. Стася с интересом уставилась на извитые дорожки линий, бугорки.
— Как вас зовут?… Какой сегодня день?… Вы слышите меня?…
Станислава внимательно рассматривала руку человека, не понимая и не слыша вопросов.
Ферри заметив интерес к своей руке, убрал ее, навис над женщиной, закрывая обзор собой:
— Вы видите меня?
Стася поморщилась, соображая, зачем спрашивать такое. Какое ему дело и может ли иначе быть?
— Вы понимаете, о чем вас спрашиваю?
Голос мягок и чуть хрипловат. Лицо приятное с ямочкой на подбородке. Глаза… них что-то было, пряталось на дне зрачков. Стася насторожилась, отчего-то заволновавшись, покосилась на второго, что показался ей ближе и понятней.
— Я здесь, — качнулся к ней Теофил. — Скажи хоть, что-нибудь, ангел мой, прошу тебя.
Зачем? Да что вам надо? Вы кто?! — зрачки расширились.
— Бесполезно, — отстранился Иона.
— Что это значит? — нахмурился Локлей.
— Ничего. Я предупреждал, выздоровление будет долгим и тяжелым, — нахмурился, подозревая и подвох со стороны больной и настоящую потерю памяти.
— Как вас зовут? — решил проверить. Женщина смотрела и молчала. В ее голове шла работа мысли, но бесполезная.
— Так как же ее зовут? — уставился на графа лекарь.
— Ангел.
— Это не имя.
— Анхель, зову же — Ангел, — сориентировался Локлей.
— Это имя ей дали при рождении? Откуда она родом?
— Вы слишком любопытны, не забывайтесь! — предостерег нахала граф. Все меньше и меньше ему нравился Иона. В нем было слишком много властности и нечто пугающее, намекающее на отсутствие границ, как для мысли, так и для поступков. К тому же мужчина был слишком уж внимателен к больной и непристойно любопытен. Совал свой нос куда можно и куда нельзя. Не Ангел, Теофил давно бы выгнал его взашей, но та нуждалась в помощи равной чуду, и этот возмутительный Ферри его сотворил — женщина очнулась.
— Вас зовут Анхель? — уставился на нее Иона. Она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, а заодно понять, отчего этот человек так смотрит на нее — он словно сверлит и жжет, давит, упрекает, испытывает.
Кто он такой?
А этот, слева?
А кто она?
Ответов не было.
Глава 15
Жизнь вроде бы налаживалась, но Чижу не давала покоя Стася и кое-что еще, необъяснимое, тревожащее на уровне той самой интуиции, что рассказывала любимая, но о которой сам он не подозревал.
Первый «звонок» прозвучал утром, когда капитан, за завтраком оглядев бойцов, тихонько бросил:
— Еще раз без спроса отлучитесь, напишите рапорты и пойдете работать контролерами воздуха очистки.
Сказал и тут же перевел разговор на тему прививок и стрельб. Насторожившиеся мужчины резво начали соображать, чтобы такое выдать в свою защиту, но подошедшая Лариса спасла положение. Все подумали, что из-за нее Иван перевел разговор и, не заметили, что пауза между угрозой командира и появлением девушки была слишком большой, и мысль о прививках Федорович начал излагать до того, как увидел новенькую. Это показалось Николаю странным.
В мед центре и на стрельбах он думал, складывал и сопоставлял факты, сосредоточившись лишь на том, что никак не складывалось. Наверное, поэтому и получил десятку за стрельбу, дружеский хлопок от капитана по плечу и поздравления от товарищей. Что то же пропустил мимо ушей.
Весь день его мучили догадки и предположения, и вот, он не выдержал. Переснял портрет Ильи Федоровича, висящий на стенде и ушел к себе. Включил подсветку столика и положил два снимка — его и Стаси.
Что общего меж ними? Почему пропавший трассер из бывших патрульных пропал в палеолите, а Стася бегала в Древнюю Русь. В чем дело? Просто так, совпадение? А может недоверчивость Чижа? Но что-то было здесь и ему казалось — важное, как ниточка ведущая к любимой.
— Чем занимаешься? — вошел Иштван, как всегда забыв постучать. Увидел слайды Ильи и Стаси на столе и выгнул бровь. — Все не успокоишься?
Николай пытливо посмотрел на него:
— Тебе ни кажется все это странным?
— Что именно?
— Все. Меня сегодня просто одолевают вопросы.
— Например.
— Восьмерки — ты и я. Какого черта восьмерок втаскивать, приводить сюда в новое, незнакомое общество, ставить в группу?
— Энергетика.