Зеркало Прощения.
Поддал оказался прав. По такой дороге вряд ли можно было проехать даже на грузовике. Узкая тропа, прижатая с обеих сторон плотными зарослями ивы, ферзалов и кунстеров, может быть, когда-то давно и была предназначена для езды, но сейчас она больше была похожа на русло пересохшей реки. Дожди промыли в ней целые овраги, ветра повалили на нее десятки многовековых кунстеров, а солнце, кое-как пробивающееся сквозь пожелтевшую листву деревьев, умудрилось высушить землю на столько, что дорога покрылась паутиной глубоких трещин. Через каждые пару километров, путешественникам приходилось продираться сквозь заросли иссохших длинных растений, опутавших дорогу плотной сетью желтых лиан.
- Наверно, так и должна выглядеть дорога в ад, -качал головой Шак, проползая под поваленными стволами деревьев. - Ведь по ней прошли тысячи грешников, чтоб закончить свой жизненный путь.
- Да, -угрюмо кивала Мелин, глядя себе под ноги. - Хорошо еще, что Поддал дал нам новые обувки и одежду. В нашем старье мы бы вряд ли дотянули до кладбища. Пришлось бы предстать перед зеркалом босиком, в изодранной одежде.
Не смотря на ужасное состояние дороги, к хребту Последней Надежды все трое вышли на утро шестого дня. В этом немало поспособствовало то, что на третий день пути ферзалы ивы и кунстеры уступили место хрустальным ябедам, сквозь прозрачную листву которых время от времени проглядывались небольшие поляны с пригсами. В таких местах дорога становилась более ухоженной, словно за ней кто-то присматривал время от времени. В этот осенний период ябеды начинали терять свою листву, и под ногами ребят то и дело хрустели стеклянные листья. Но, даже не смотря на это, идти здесь было гораздо легче. И приятнее.
Когда солнце только-только начало маячить над кронами деревьев, пробиваясь сквозь запыленный хрусталь ябед, ребята вышли из леса. Дорога вдруг резко расширилась в стороны, превратившись в некое подобие парковочной площадки с длинными сгнившими деревянными поручнями для привязи драконов и лошадей. Справа стояла старинная покосившаяся избушка с поросшими густым зеленым мхом стенами и провалившейся крышей, а рядом с ней, в высокой траве, с трудом угадывались очертания каменного колодца. По всей площадке были разбросаны останки каменных очагов, а на ветках деревьев болтались лохмотья давно истлевшей одежды.
- Судя по всему, -проговорил Шак, нахмурив брови, - древние балстинци останавливались здесь на ночлег, прежде чем подняться на хребет и возложить на жертвенник свою очередную жертву.
- Печальное место, -вздохнула Мелин. - Здесь все дышит смертью. Тут витает такая же атмосфера, как и в Убитом городе. Бедные люди проводили здесь свою последнюю ночь, прежде чем предстать перед богами.
Фло промолчал. Прищурив глаза, он рассматривал хребет Последней Надежды, что возвышался недалеко впереди. Как и обещал Поддал, он оказался совсем не высоким. Всего метров сорок в вышину, но зато очень крутой. Недалеко от избушки начиналась узкая разбитая тропинка, серпантином петлявшая между каменными валунами и прямыми участками почвы с молодыми побегами берез. Кое где виднелись покосившиеся перилла и, даже, парочка фонарных столбов. Ни у кого из ребят не было никаких сомнений в том, что вела эта тропинка как раз к жертвеннику, о котором так красноречиво поведал капитан.
Фло оценил придирчивым взглядом хребет, мельком пробежался по тропинке и периллам, деловито подбоченился и сообщил:
- Что ж, впереди нас ждет еще одно небольшое восхождение.
- Да, -кивнул в ответ Шак. - А за хребтом ждет не дождется Зеркало. Поверить не могу, что мы дошли, наконец-то!
Фло с усмешкой взглянул на него через плече и проговорил:
- Не сглазь. А то придется еще и через весь Балстин тащиться.