Зоотехник открыл рот, вдохнул обильно смрада и глухо закашлялся. Лапников и Сергей молча ждали, когда он прокашляется, но селянин все не мог остановиться, сжимался пополам, и чуть не выронил фонарь, что Сергей резво подхватил.
-Ты ж сказал старик- вымолвил наконец Щербинский хрипло, лицо у него было спелого помидорного цвета.
-Старик был - спокойно сказал горожанин - то есть старик был сначала, а потом появился медведь. Короче счас расскажу, давайте ка лучше глянем на бурого.
Лапников кивнул и побрел, не торопясь к лежавшей где то позади туше. Фонарь он прихватил с собой.
-Что с рукой? - спросил Серега у селянина.
-Чушь одна, зверюга лапой провела.
-Пошли посмотрим, что за зверь. Чую, нежить это.
-Морок?- спросил Щербинский.
-Нет, скорее родственник тем пенькам.
-"Что за разговор мы ведем?" - думал Сергей, бок о бок двигаясь с Щербинским по направлению к свету фонарика- "Морок не морок, пенек живой, голем...как я вообще еще нахожусь в здравом рассудке. Если конечно здравом, а не то, вдруг это все горячечный бред. У каждого человека есть свой барьер за который отделяет разумные помыслы от темных порождений подсознания. Этот барьер крепок и эластичен, но если уж он порвется тогда держись. Хлынет, перемешается, сольется и образуется серая масса, что уже неспособна будет мыслить."
Смрад от медведя был все сильнее, чем ближе к нему приближались. Фонарик освещал легкие струйки дыма поднимающиеся от тлеющей шерсти, и стал пробиваться химический запах.
Лапников тыкал шкуру зверя концом своего ружья. В шкуре отзывалось шипение, словно там все еще что-то жарилось. Журналист брезгливо морщил нос. Осмотрел монстра и Сергей ближе к морде поднося свет, вглядывался внимательно в оскаленную замершую пасть.
Затем поддел дробовиком складку на горелой шкуре, зацепил и резко дернул. Шкура порвалась с резким тканевым треском и взгляду людей открылась полуметровая брешь. А оттуда хлынул желтый яркий поток мелких опилок, среди которых правда иногда встречались и небольшие обрезки деревяшек.
-И что же это? - тупо спросил селянин.
-Ясно все- сказал Лапников - снаружи шкура и когти, а внутри опилки и запах...химиката какого то, где то я его его уже слышал.
-Формалин- произнес, вспомнил Сергей- это формалин, а помнишь ты его еще по школе. Это консервант и его применяют для предохранения от порчи у чучел.
-Чучело...- отсутствующе произнес журналист- убили, опилкового.
-А я его вспомнил тут- заявил Щербинский уверенно - это то чучело самого большого медведя Ярославской области. Оно стояло на втором этаже у входа. На нем и бирка должна быть: 1974. А я то думаю, что он такой громадный!
-Дааа, уже и чучела ходить начали, докатились- сказал из тьмы голос журналиста - докатились.
-Пни же ходят- сказал приезжий- бросьте вы на него пялиться, я тут кое что получше нашел.
-Что же?
-Старика нашего. Того самого, что нас с тобой Лапников на въезде встречал. И ясно теперь я вижу, что это вовсе и не старик, да и не человек. Вон там у крайнего стеллажа он стоял и листал некую книгу, а потом показал мне где искать нужное. А потом пропал.
-Совсем пропал?
-А может это был медведь? - спросил Щербинский хмуро.
-Ничего не медведь. Этого старика раз увидишь, на всю жизнь запомнишь. Вот теперь я убедился, что он действительно необычный. И кроме того взял на себя роль нашего помошника. Зачем ему это. И кто он все таки такой?
-Мудреные вопросы- заметил селянин.
-Мудреные не мудреный, а этот старики раньше был человеком, но очень давно. Я разглядело на нем что то вроде кольчуги. Видимо он был приметная личность, и что то сделал для Черепихово. А теперь вот вместе с пробуждением тьмы появился и он. Мы крепко влипли в это дело.
-И не говори- вздохнул Лапников.
-Вот стеллаж, искать надо здесь.
И они начали усиленно рыться в стопках прелой бумаги. Вынимали ее с осторожностью, пролистывали на свету, наскоро просматривая документы.
-Нашел- буднично объявил Лапнииков.
-Что?
-Племя нашел, вот тут о нем статья.
Поднесли объемистую папку поближе к свету.
-Так...Племя Лемех, это известно. Обреталось на территории Ярославской области вплоть до четырнадцатого века. Потом пришел воевода Сивер с дружиной, и вышиб язычников из их деревни. Так...так. Верховный шаман Урунгул. Порвали беднягу двумя березами. Это ясно, не хотел кидать капище.
-Найди ка про богов ихних. - сказал Сергей.
-Пантеон у Лемеха. Поклонялись трем старшим и пятнадцати младшим богам, кроме того был еще верховный. Боги олицетворяли силы природы, а также диких зверей. Был у них и медведь, и сокол, и рысь, но эти все второстепенные.
-Ищи про главного.
-Ладно. Главный у них стоял Скользящий бог. По ихнему Снорунг. Скользящий...это что, змеиный что ли?!
-Мы близки к разгадке- произнес Сергей - спасибо старику, помог. Бог и вправду змеиный, и был он верховный, и приносили ему кровавые жертвы. Прямо Кецалькоатль какой то.
-Змеиный бог, олицетворение мудрости и огня. Точно Кецалькоатль- продолжил Лапников, временами оглядываясь на окружающую тьму. - Капище Снорунга. Величайшее капище у Лемеха, то есть самое большое. Огого! Разрушено русскими еще в самом начале. Дальше еще период грабежей и разбоя. Пограбили село от души, а год спустя основали свое село. Было Черепа, стало Черепихово. Вот так. Еще через пол года стали строить первую Черепиховскую церковь. Понятно что на месте бывшего Сноруногова капища. Ты прав я кажется понял. В фундамент строящейся церкви вкладываю камень из капища. Да не просто камень, а можно сказать тотем этого самого змея. И делает это никто иной, как сам Сивер. Тут даже цитата из него: "И буде язычный камень в святу церковь силу вливати."
-Что он имел ввиду? - спросил Щербинский.
-Он имел ввиду, что свято место пусто не бывает. И камень, имевши ранее какую то силу, ее не потеряет, но направит на добрые дела.
-Не понял- произнес селянин.
-Ну, Сивер, ну, воеводушка, удружил ты нам - сказал Серега с мрачной ухмылкой, - Пятьсот лет как помер, а мы за него отдуваемся. Понял я. Камень замуровали в церкви. Думали, что церковь это укрепит. А камень, как и написано был не простой. И не камень это, а похоже вместилище самого Скользящего.
-Так что же мы, с богом схлестнулись? - заявил журналист - не верю.
-Ну не с богом, а некий след в камне остался. Если говорить псевдонаучным языком, то получается, что астральная матрица некоей силы вселил в камень свою пространственную проекцию, что пробуждалась к жизни на сведем воздухе.
-Во бред. - сказал Щербинский.
-Бред. - подумав, согласился Серега- короче я не знаю. Что вселилось в камень. Тень ли самого Снорунга. Или коллективное сознание массы людей, молившихся ему. Или души принесенных ему же в жертву. Но в камне что то есть. И теперь оно на свободе. и первый раз вырвалось еще при той буре, когда развалило церковь. Вот так, а теперь вырвалось во второй, и откуда я не знаю.