- Спокойно, спокойно - сказал Щеорбитский делая шаг назад - в общем то я хотел сегодня тебе сказать. Поперву они два три дня не нападают, но тебе не повезло, сегодня ночь такая была, топлая.
- Не та ли ночь, в которой по рассказам утопленники всплывают и плывут по реке. А кто их увидит, того потом преследуют?
- Да, середина Июля, иногда раньше, иногда позже, ты попал как раз в такую ночь, другим повезло.
- Хочешь сказать что и другие через это прошли?
- Я прошел, сегодня ночью- не отрывая взгляда от Сани произнес стоящий в дверях журналист- но у меня было ружье, и Венди- он кивнул на собаку.
- А до него, через это прошли все селяне- добавил Щербинский- давай ка выйдем на солнце.
И они вышли во двор. По пути Сергей запнулся о труп, но никак не прореагировал на это. Лишь аккуратно переступил второй ногой.
На улице было солнечно, и день обещал быть таким же ярким и теплым, как и вчерашний. Но вчерашний день Сергей помнил плохо, лишь бурю, да подземную комнатушку. Дул легкий ветерок и по небу лениво плыли пушистые облачка, медленно, незаметно. Кошмарные воспоминания, засевшие у него в голове, как страшные твари, что сиганули сквозь него ночью, поблекли, отступили, но не растворились насовсем.
Собака обнюхала его руку, фыркнула, не нравился видно запах, потому что отошла в сторону. Не мудрено от него сильно воняло мускусом.
Еще один удар ожидал Сергея во дворе. Боковые стекла его машины были расколоты вдребезги и стеклянная крошка обильно усеивала сидения. Кроме того лобовое стекло треснуло и на нем застыл желтоватый кровоподтек.
- Сволочи!!! - рявкнул Сергей бессильно опускаясь на капот автомобиляи до тачки добрались!!!
- Видимо не добравшись до вас они выместили злобу на вашей машинесказал журналист присаживаясь на другой стороне- к сожалению мы с вами сильно вляпались в дурную историю - Сильно же дурную- ухмыльнулся Сергей печально созерцая разбитые в крошево окна, внутри, на обивке пузырилась слизь- как вы здесь очутились?
- Лапников моя фамилия, я журналист и собирался писать очерк о буре, только вот теперь похоже уцелеть бы самому...А это Венди, моя псина. - он потрепал собаку за холку, та пугливо жалась к хозяину, видно не нравились запахи вокруг.
Для чего сюда приехал Серега спрашивать не стал, что сильно обрадовало приезжего, не хотелось бы рассказывать легенду, полностью совпадающую с историей Лапникова, вот уж действительно дурацкая фамилия. Прав Щербинский.
Серега сидел и медленно приходил в себя. Он нарочно сел под солнцем. Чтобы он прожарило и прогрело его, выгнало прочь страхи, что поселились в душе. И действительно, через некоторое время почувствовал себя несколько лучше, тем более что мир вокруг так и светился жизнью. Синело небо поверху, зеленела внизу сочная летняя травка, ослепительно белели облака, толстые и кустистые, похожие невероятных белых овец, разбрасывающих в разные стороны, белесые щупальца, на которых играло поднявшееся солнце. Смотреть на облака было больно и он перевел взгляд на дом.
Дом больше не был синим. Он посерел, и вся его лицевая часть, была покрыта мелкими, и достаточно крупными надрезами. На нем застыла слизь и слюна. Ставни были сорваны. А окно, идущее в комнату вдребезги разбитое, даже рамы были вынесены.
Под окном валялась рука, пальцы были скручены. А пара черных ногтей сорваны, рука была покрыта темно коричневым мехом. Серега попытался припомнить, не было ли ночью такой руки, и не рубил ли он ее, но так ничего и не удалось.
- Пойди те ка сюда- Щербитский стоял над рукой и тыкал ее стволом - Кто это мог быть? - вопросил Лапников наклоняясь над рукой- рука вроде бы человеческая, но волосатая слишком.
- Рука на вроде человеческой- поправил Щербинский- да вовсе не человеку принадлежала она.
По руке ползали муравьи, путались в густой шерсти. Сергей неожиданно вспомнил.
- По моему- сказал он - бывший обладатель этой руки все ходил вокруг дома и орал "открывай!", голос у него был грубый такой, потом вроде в окно сунулся, я ему руку и срубил...я вообще много чего перерубил.
- Лесовик может? - Щербинский покосился на Лапникова.
Тот пожал плечами явно в этом не разбираясь - Не, не лесовик, - сам себе ответил местный- те все больше по лесам, в село не суются, медведь значит.
- Медведь?
- Угу, в человека стал превращаться, да на пол пути остановился, счас такое временами со зверьем творится, жуть.
Сергей горестно вздохнул и уставился в сияющее небо. Небо везде одинаково, что в этом ядовитом гнезде, именуемом селом, что в родном городе.
- Так- сказал он - вам придется мне все рассказать. Этой ночью я чуть не тронулся умом и сейчас нахожусь в здравом рассудке лишь потому, что не вдумываюсь во все это. Но я все таки хотел бы знать, с чего все началось.
- Мы расскажем- произнес Лапников, поглаживая собаку- мне вот уже по пути все рассказали, это никак не укладывается в воображении, но к сожалению это касается непосредственно нашей жизни. Как и вы, я этой ночью, чуть не погиб, особенно. Когда ко мне вломился этот призрачный голем с змеями вместо рук...
- Голем говоришь? -встрепенулся Сергей- него еще на башке шлем такой был, на ведро похожий.
- Нет, шлема не было, лицо было видно, темное такое, не русское, скуластое, но глаза живые. Я его как увидел, так начал из ружья палить, патронов десять высадил, но он через стену свалил.
- А шлем значит я ему снес- глухо произнес Сергей.
Лапников удивленно повернулся к нему, соскочил даже с капота:
- И у вас он был?
- Он у всех был- ответил за Сергея Щербинский - он призрачен, но когда то жил. Кузьмич недавно рассказывал. Тень чья то древняя, явно не из русских, еще до них тут жил. Этот поганец давно здесь ходит, в общем то он поначалу в снах являлся, а потом уже сам...да ладно расскажу я тебе все, только вот до бара дойдем.
- Зачем до бара? Чем плохо тут?
Щербинский поднял ружье:
- Тут плохо во всем, не все уходят вместе с ночью, давайте ка зайдем в дом.
Вставай, вроде оклемался малость.
Сергей и правда малость отошел, по крайней мере ноги держали и больше не подгибались. Лапников, по прежнему держа собаку за ошейник вошел следом за селянином. На спине у него висел помповый дробовик тринадцатого калибра с потертым прикладом.
Войдя в дом все остановились перед хладным трупом Сани, лежавшим лицом вниз.
- Лежит- мрачно сказал Щербинский- неделю назад ночь была грозовая, а он один остался, соседа его змеиная забрала, довели его, надломили.
- Мне он показался...не слишком нормальным- вымолвил Лапников- все чулок этот вертел.
- Наверное это был кто то из его родственников- заметил Щербинский.
- Да не уж то? - ахнул журналист.
Сергей ничего не понял но на всякий случай сказал:
- Он пришел под конец ночи, сделал шаг и пропели петухи...петух то есть. А он упал.
- Когда мертвяки ходят, больше всего ненавижу- сказал сельский- раньше ведь свои были.
И он носком сапога перевернул труп вверх лицом. Сергей и Лапников попятились. Лицо у Сани было не вполне человечье. Оно было покрыто жесткой сухой чешуей, надбровные дуги выдавались вперед , а нос провалился в неровную дыру.
Судя по впалым губам, зубов у него не было.