- Хорошо, Эро, я приму твою помощь. Сейчас я вернусь домой, а к утру буду уже готов к дороге.
- Возвращаться тебе нельзя. Иначе прево Мартин сразу узнает о твоем бегстве.
- Почему? - недоуменно спросил Дэниел.
- Сэр Дэниел, ты наивен, как ребенок. Потому что твои люди тотчас доносить ему об этом кинутся. Не все, конечно, но и одного хватит.
- Но я должен вернуться туда. Мой меч...
- Который знает половина страны? - Эро усмехнулся. - Нет, ты и вправду истинный рыцарь. Без страха, без упрека... Но, надеюсь, все же не без головы. И не хочешь без нее остаться. Так что, если ты действительно мою помощь принимаешь, то слушай мои советы. Для тебя же лучше будет.
- Хорошо, - Дэниел снова хлебнул вина, не ощущая от волнения вкуса. - Я не поеду к королю, пока не буду уверен, что от этого не будет пользы. У меня осталась пара-тройка друзей, к которым я загляну, чтоб узнать у них, что теперь к чему в столице.
- Да опять ты не про то! - с легкой досадой сказал Эро. - Мое дело - помочь тебе исчезнуть, а потом хоть в петлю кидайся. Я тебе тут не советник и, тем паче, не судья. Но чтобы тебя не поймали, как преступника, раньше, чем ты сам объявиться пожелаешь, уж лучше послушай меня.
- И что же ты предлагаешь? - спросил Дэниел не без сарказма. Все происходящее уже начинало забавлять его своей неожиданностью и невероятностью, хотя где-то в глубине сознания тяжело шевелилась боль.
Эро прошелся по комнате.
- Нужно сделать так, чтобы тебя приняли за мертвого. Кинжал стоит оставить там, где произошла схватка - ведь одна из ран нанесена именно им. А если твоего коня найдут щиплющим траву на окраине города, а окровавленную одежду где-нибудь в канаве, то сильно задумаются о том, что же с тобой стало.
- А я как, голышом в столицу поеду? - Дэниел даже улыбнулся.
- Нет, я дам тебе доспехи, оружие и коня. Свои. И одежда найдется. Только пряжку на плащ прикрепи другую, - и Эро достал металлический овал с вырезанным на нем изображением грифона.
Дэниел сначала не понял, в чем разница, но, приглядевшись, обнаружил, что пряжку Эро украшает оскаленная волчья морда. Он задумался было над символикой, но тут вдруг осознал смысл предложения, сделанного воином.
- Слушай, а ты-то с чем останешься? Или у тебя здесь арсенал?
Эро спокойно глянул на него.
- Я найду себе все, что надо.
- Но тебе-то зачем все это сдалось?! - не удержался Дэниел. - Спасает меня, понимаешь ли, в переулке, собственное оружие отдает... Рассказали бы - не поверил. Что ты за благодетель такой?
Эро выдержал его взгляд.
- Не волнуйся, никто меня не подсылал. Просто ты - воин. И ты сейчас в беде. У тебя даже глаза как у больной собаки, которую на охоту не берут. Значит, надо помочь.
Дэниел опустил голову, взял у Эро пряжку и нервно начал крутить ее в руках.
- Слушай, а если меня ваши встретят? Как их - Свободные воины, что ли? Что я им скажу?
- Ты скажешь, что ты - воин Дэн по имени Гест, а имя тебе дал воин Эро по имени Ульв.
Дэниел снова взглянул на Эро. Он немного слышал о существовании вторых имен у людей, связанных с колдовством, и чувствовал сейчас себя так, как будто ему показали чужое сокровище. Эро же, не смущаясь, продолжал объяснять:
- Знак на пряжке скажет, что ты из рыцарей и изначально не принадлежал к клану, а твое Имя покажет, что ты скрываешься. Едва ли тебя будут о чем-нибудь спрашивать, и если попросишь - помогут.
Дэниел молча протянул Эро руку. А спустя полчаса воин Дэн выехал на гнедом кусачем жеребце на дорогу, свернул направо, на небольшую тропу и понесся, как сумасшедший, через перелески, чтобы, запутав следы, уже к вечеру быть у Старой часовни.
5.
Опальный маршал мог бы сказать, что от него отвернулась удача. Но никогда не сказал бы, что от него отвернулся бог. Дело в том, что отношение Дэниела к богам было весьма своеобразным. Даже единственного почитаемого им небожителя - Митру - он представлял, скорее, как набор абстрактных принципов, этакий свод небесных законов, написанный для земли, но не как личность. Потому, будучи искренним митраистом, он почти никогда не принимал участия в официальных действах и обрядах, легко пропускал священные таинства, принятые в дворянском кругу, и даже часовни посещал нечасто. Когда ему требовалось обратиться к богу, он говорил с ним своими словами, не прибегая к помощи принятых молитв. Да и знал он наизусть только одну, самую простую и известную среди солдат. Впервые он услышал ее перед первым своим большим боем, на Вейденских высотах, и запомнил сразу и навсегда. С тех пор набор немудреных слов превратился для Дэниела в своеобразную палочку-выручалочку, помогавшую вернуть душевный покой и сосредоточенность в трудные минуты. И, когда опальный маршал проснулся на мягкой кровати в доме Рейвена и обнаружил в своей голове форменный компот из воспоминаний, догадок и недооформившихся мыслей, он решил прибегнуть к испытанному средству.
Молиться полагалось, обратив взгляд к солнцу. Но, поскольку уже перевалило за полдень, и дневное светило маячило где-то над крышей дома, Дэниел просто опустился на одно колено перед открытым окном, обращенным на восток. Когда молитва была повторена трижды, мысли действительно начали приходить в порядок. Но обдумать ничего толком Дэниел не успел, отвлеченный ехидным вопросом:
- Обращаемся к божественной справедливости?
Дэниел, вставая, сердито обернулся. На пороге комнаты стоял Рейвен, гладко выбритый, с аккуратно расчесанными волосами. Вид у него был такой, словно он успел не только принять ванну, но и побывать у дорогого цирюльника.
- Хорош! Не в Арденн ли собрался? Так придворные красавчики, вроде, еще и завиваются, - не удержался от ответной колкости Дэниел.
Но Рейвен словно и не заметил ее.
- А что, приличный вид утром нужно иметь только придворным? Хоть бы умылся перед завтраком. И, кстати, не по адресу ты обращаешься. Теперь тебе другому богу молиться надо, однорукому. Вот так-то, Дэн, воин Грифона. И не стой с разинутым ртом, еда остынет. - И вышел, довольно улыбаясь.
Дэниел действительно застыл, как пораженный громом. Во вчерашней суматошной беседе он словом не упомянул Рейвену про недавние события в Эстере, и теперь пытался понять, откуда же это стало известно. Правда, долго стоять ему не пришлось, потому что появился мальчишка-слуга с тазом, кувшином и полотенцем. Вздохнув, Дэниел стал умываться.
Завтракали они не в кабинете, а в большой гостиной на этом же этаже. В просторном помещении, стены которого были задрапированы таальскими коврами, стоял не полумрак, но полусвет; по непонятной прихоти Рейвена, которой Дэниел уже перестал удивляться, все окна в его покоях днем прикрывались тонкими шторами. А на ореховом резном столе красовался целый парад яств и вин, которому позавидовали бы в любом знатном доме. Дэниел ел, не особо задумываясь, что перед ним. Для него, неискушенного в тонкостях кулинарии, все выставленное на стол было одинаково вкусно. Рейвен же, будучи в каком-то загадочном настроении, капризничал, как маленький ребенок. Прислуживающий за обедом парень не менее четырех раз бегал на кухню по его требованию, принося различные соусы. Потом Рейвену не понравился вид осадка в двух уже открытых бутылках, потому он распорядился отнести обе в людскую, а сам послал за новыми. Только сбившийся уже с ног слуга вернулся с вином, ему было заявлено, что хозяин желает попробовать каких-то особенных пирожков с мясом и чесноком, которые, поэтому, должны быть изготовлены немедленно. Когда парень вновь убежал, Дэниел с интересом спросил:
- Дурью маешься?
Рейвен откинулся в кресле:
- Что ты понимаешь, солдат, я наслаждаюсь жизнью. Я остро чувствую ее вкус.
- При помощи соуса?
- Хотя бы. И при помощи соуса, и при помощи муската, и при помощи десятков других мелочей... Просто ты прямой, как копье: сказали - сделаем, приказано - исполняй. Потому и поесть по твоему значит просто набить желудок для сытости, чтобы голод делом не мешал заниматься. А хорошая еда - это как хорошая загадка.
- А слуга-то, бедный, тут при чем? - спросил Дэниел.
- Дорогой мой маршал, когда дворянин боится даже прикрикнуть на собственного слугу, это признак того, что он сам не вырос из коротких штанишек. А я плачу своим ребятам именно за то, чтобы они исполняли мои маленькие прихоти. И сомневаюсь, что кто-нибудь из них захочет сменить место службы. Я ведь идеальный господин: не прихожу домой пьяный, как свинья, не держу вонючую псарню, не играю в кости, не устраиваю шумных приемов... Так что, тут ты не прав.
Дэниел слегка напрягся.
- Да, кстати, о загадках, а откуда ты узнал про это?
- Про что, про это? - Рейвен улыбнулся. Дэниел смущенно зашарил
взглядом по столу.
- Про Грифона, тролли тебя заешь!
Лицо Рейвена озарила тонкая усмешка.