- А я смотрю на проблему шире, - с возбужденным блеском в глазах продолжала Татьяна, - противник убивает двойника и на какое-то время он уверен в том, что цели не существует...
- А цель в этот самый момент использует создавшуюся паузу, когда она невидима для противника, и спокойно наносит ответный удар, - опережая Татьяну, договорил за нее Питер.
- Умница, пять с плюсом! - похвалила его Татьяна.
- Ты будешь спокойно наблюдать за всей их возней, когда...
- Когда меня убьют...
- Якобы убьют...
- А так как их возня после моих похорон будет носить вполне открытый характер, все ночные твари повылезают на белый свет...
- И мы их спокойно возьмем тепленькими...
* * *
Об этом разговоре не узнал ни один из обитателей Занаду.
Наутро Татьяна привычно садилась в вертолет, чтобы долететь до Афинского аэропорта, где ее ждал персональный бизнес-джет. На этот раз она улетала не одна, но с Питером. Питер знал технику подготовки двойников и никто, кроме него, не справился бы с этой задачей.
На вертолетной площадке не обошлось без слез.
Нил-Ро чуть не проспал. Накануне вечером все засиделись допоздна в гостиной, спорили, болтали, смеялись... Все вспоминали чудака Делоха, который в уикенд не приехал на остров по причине болезни.
Нил-Ро едва и не проспал проводы своей Та-Та. Прибежал, задыхаясь...
- Ты обещала, что тоже будешь играть с нами в войну, а?
- Ну, в следующий раз, когда мы с Питером прилетим, обещаю, промесс!
- Я уже, между прочим, на первый коричневый пояс все кихоны и ката выучил, вот посмотри, Та-Та, посмотри! - и Нил-Ро прямо на бетоне вертолетной площадки исполнил несколько боевых движений.
- Ой, ну молодец, защитник у меня вырос, мне теперь любая беда нипочем, - воскликнула Татьяна, прижимая маленького бойца к своей груди...
Турбина со свистом начала набирать обороты. Лопасти несущего винта, раскрутившись, образовали прозрачный круг...
И слеза прокатилась по щеке Татьяны... Ведь прочитают в газетах, увидят по телевизору в новостях, что ее убьют - и будут страдать! А сказать им - нельзя! Нельзя по всем законам этой страшной жизни.
Вертолет поднялся над островом и, развернувшись прозрачной своей мордой на северо-восток, быстро полетел в сторону моря.
И долго еще уменьшившиеся до самых малюсеньких размеров фигурки родных ей людей - Нила и Нила-Ро - махали ей вслед...
А в Лондоне их ждал сюрприз.
- У меня есть срочное и важное дело, но я не стану говорить по телефону, - сказал Делох, когда Татьяна позвонила, желая проведать, как у профессора его гипертония, не снизилось ли за выходные давление? Не нужно ли прислать хорошего врача или лекарств?
- Дело срочное? - спросила Татьяна, внутренне напрягшись и ожидая, может, самого плохого, потому как время такое настало, когда хороших новостей ждать не приходилось.
- Дело не терпит отлагательств. Я сам приеду, все расскажу, - сказал профессор.
- Не может быть и речи, вам с вашим артериальным давлением так и до инсульта недалеко, так что лежите, пока не парализовало, я сама сейчас приеду...
Было пол-одиннадцатого. Шофер Морвенов Уоррен, как всегда по старой моде - в традиционном сером мундире, фуражке и высоких кавалерийских сапогах, в ожидании приказов своей госпожи сидел в комнате для прислуги и глядел повтор вчерашнего матча "Лидс" "Астон вилла".
- Уоррен, мы выезжаем, - сказала леди, спускаясь в вестибюль.
Лондон рано готовится ко сну. Пабы по закону Ее величества закрываются в одиннадцать. Ее величество заботится о средней британской семье, чтобы мужчина - глава семейства вечером был дома с женой и детьми.
Темно-синий роллс-ройс модели "сильвер спур" несся по почти пустынному мосту Ватерлоо через величественную Темзу. "Такая же по ширине, как и Нева, - почему-то подумала про себя Татьяна, глядя на маячивший вдалеке возле Тауэр-Бридж силуэт плавучего крейсера - музея Белфаст... - И еще этот Белфаст - вроде нашей питерской "Авроры"..."
Делох не лежал.
Расхаживал по квартире как здоровый и молодой.
- Я вас накажу, - сказала Татьяна, вручая больному дежурный пакет со свежими фруктами, - чего по квартире шляетесь? Паралича захотели?
Прошли в кабинет. Уселись в кресла напротив друг друга. Татьяне хотелось сигару, но она опасалась за артериальное давление профессора.
- Ну? - спросила она. - Что за паника на корабле?
- Братец ваш Никитушка объявился в Лондоне, вот что! ответил Делох. - Приехал шотландские корни изыскивать...
- Ну и что? - спросила Татьяна. - Из-за этого стоило вам, больному, так переживать?
- Это не все, Танечка, - продолжал Делох, - это только полдела, а настоящая беда в том, что пропал ваш братец, исчез...
- Куда исчез? - недоуменно переспросила Татьяна.
- А мы с ним договорились на прошлые выходные вместе посидеть в библиотеке Британского музея, ему-то ведь надо! А он и пропал, в тот уикенд пропал и не звонит...
- Может, бабу или кого еще типа бабы нашел! - размышляя, пробормотала Таня.
- Да нет, - возразил Делох, - я в гостиницу "Маджестик" звонил, они в рисепшн сами обеспокоены - неделю как постояльца нет, номер уже три дня как не оплачен, вещи Никита не забрал из номера, точно что-то случилось!
- Случилось, - кивнула Татьяна.
- Я вот еще что в Никиточкином деле нашел, кстати, - совсем по-старчески причмокивая губами, добавил профессор, - там вдруг в шотландских родовых описях, между страницами, специально уже отобранными для Никитушки, обнаружил листок со стихами, не знаю чьи, но похожи на Бернса, и там строчки такие есть... Вот...
The bluebird was one
When catcher has gone...
And prayer's been done
Then two ravens where flown...