Сэндас снова мягко рассмеялся:
— Нет, это вряд ли. Просто я думаю, что тебе понравится, если придешь.
— И сейчас ты едешь туда?
— He совсем. Хавлат поручил мне купить кое-что на сегодняшний вечер.
— У него нет слуг для таких поручений?
— Конечно, есть. Но я вызвался сам. На денек избавлюсь от работы, покатаюсь по городу, на солнышке погреюсь.
— Понятно.
— Ну так что ты скажешь? Пойдешь?
Соня пожала плечами:
— Ради бесплатной жратвы — почему бы и нет? Только… А почему ты не пригласишь свою подружку?
— Мою подружку? — Сэндас удивленно посмотрел на нее.
— Ту молодую женщину,— пояснила Соня,— которая пришла к тебе в таверну вчера вечером.
Сэндас нахмурился и отвел глаза.
— Это совсем не подружка.
— Алинор — ее так зовут?
— Случайное знакомство, только и всего.
Некоторое время оба молчали, а затем Соня спросила:
— Это ее отца казнили вчера?
Сэндас посмотрел на нее в упор, потом взял за руку и крепко сжал ее:
— Соня, не надо об этом.
— Почему?
— Никогда больше об этом не говори. Ни со мной, ни с Хавлатом, ни с его слугами. Ясно? Особенно с Хавлатом.
— Отпусти руку, Сэндас, не то останешься без пальцев,— холодно сказала она.
— Извини. Но я не шучу! Никогда даже не заикайся об этом деле.
— Но почему все-таки?
Сэндас снова отвел глаза. Соня молча ждала, пристально глядя на него. Наконец он тихо заговорил:
— Ты, наверное, слышала о колдунах и черной магии?
Девушка презрительно улыбнулась:
— Меня это не интересует.
Сэндас снова взглянул на нее. На этот раз в его взгляде была боль.
— Отец Алинор… Эримиор… Они с Хавлатом были врагами. Многие годы они отчаянно сражались друг с другом в Совете. Это ни для кого не было секретом. Но вряд ли кому известно, что позавчера вечером Эримиор попытался уничтожить Хавлата при помощи черной магии.
— Ты не шутишь?
— Это правда. Потому его и казнили.
— Эримиор, должно быть, был очень зловредным человеком.
Сэндас покачал головой:
— Все не так просто. Он не был злым. Это был добрый человек, и он очень любил Алинор, свою единственную дочь. Ума не приложу, что заставило его заняться колдовством…
Соня молча пожала плечами.
— Во всяком случае,— продолжил Сэндас,— отчасти поэтому Хавлат задает сегодня пир. Просто чтобы все поскорее забыли о вчерашнем, я думаю.
— Насколько я слышала,— заметила Соня,— Хавлат и сам не очень-то чистоплотный человек.
— О чем это ты?
— Власть — серьезное испытание. Не все выдерживают его с честью.
Сэндас задумался, глядя мимо нее, в щель между полураздвинутыми шторами паланкина. Неожиданно он вздрогнул и приказал носильщикам остановиться.
— Чуть было не забыл! — Сэндас раздвинул шторы со своей стороны паланкина.— Здесь я должен заказать кое-что для Хавлата. Пошли. Как только покончим с делами, поедем прямо к нему. Хорошо?
Огромный дом советник? Хавлата располагался неподалеку от дворца, в квартале, избранном наиболее богатыми и родовитыми людьми города, и всем своим видом подчеркивал пышное великолепие, которым окружила себя заморийская знать: мраморные фризы и колонны, мозаики из разноцветных драгоценных камней и слоновой кости, шелковые гобелены, пышный сад с большим фонтаном, а также животными и птицами, как в клетках, так и на свободе, рабы и слуги в таком количестве, что у каждого, казалось, была только какая-то одна обязанность: подать воды, открыть дверь, пожелать доброго утра…
Соня с Сэндасом прибыли ближе к вечеру, когда солнце уже касалось верхушек самых высоких деревьев на западе. Если Сэндас и надеялся, что девушка будет поражена королевской роскошью дома, а также изысканным обществом собравшихся здесь вельмож, то он был разочарован: она никогда не стремилась к чрезмерному богатству и не преклонялась перед сильными мира сего. Она всегда была твердо уверена: чем ближе человек подобрался к власти, тем меньше человеческого в нем осталось.
— Стойте! — приказал Сэндас носильщикам, когда паланкин поравнялся с одним из боковых входов.— Ты можешь пойти со мной, Соня,— повернулся он к девушке.— Мне нужно переговорить с распорядителем и обсудить кое-какие подробности сегодняшнего вечера.
К дому уже начали стекаться именитые гости. Сэндас то и дело почтительно кланялся, приветствуя важных вельмож. Соня же ни разу никому не кивнула, и с каждым шагом лицо ее становилось все мрачнее.
Заметив это, Сэндас толкнул ее локтем в бок:
— Прояви уважение к этим людям. Улыбайся и приветствуй их. Ты иноземка, тебе не нужно кланяться, но если ты не поприветствуешь их, они будут недовольны.