Ошеломленный таким отпором, домохозяин отступил на шаг, затем опомнился и заявил:
— Тогда утром. С самого раннего утра ты должна исчезнуть!
— Мои деньги не хуже любых других!
— Ты можешь навлечь беду на мою голову, препираясь с городскими стражниками.
Затем, заметив, как у Сони сжалась рука, державшая меч, он побледнел и выскочил в коридор.
— Утром! — рявкнул он.— И ни мгновением позже!
Он с шумом захлопнул дверь, прежде чем Соня успела хоть что-нибудь ответить.
— Проклятье! — воскликнула она.— Чтоб его сотня демонов сожрала!
Со стороны окна снова послышался шум. Соня обернулась, скрипя от ярости зубами, но тут же узнала мальчишеский смех. И звон подков. И угрожающие крики стражников.
Она выглянула из окна: толпа уличных оборванцев радостно швыряла в мечников камнями и грязью.
— Проваливайте! — кричали они.— Эй, вы! Громилы! Вон отсюда!
Соня рассмеялась.
Вскоре стражники разъехались в разные стороны, чтобы продолжить бесплодные поиски, а сорванцы все продолжали свистеть и улюлюкать им вслед.
Соня высунулась из окна и крикнула:
— Эй, Чост! Опять нарываешься на неприятности?
— Привет, Соня!
— Лучше укради что-нибудь, пока стража занята!
Чост с друзьями убежали прочь.
Девушка отошла от окна, взяла меч и постучала в люк на потолке.
— Все кончилось, Сэндас! Выходи!
Молодой человек открыл люк и спрыгнул на пол. Соня оделась, прибавила огонь в масляной лампе, вылила остатки вина из кувшина и протянула чашу Сэндасу.
— Пей. А потом рассказывай, что с тобой приключилось.
— О боги!.. — Он сделал жадный глоток.
Соня обернулась, услышав, как у подоконника кто-то скребется: за карниз цеплялись Чост и трое его приятелей.
— Нам можно к тебе?
Она кивнула:
— Входите.— Она отперла задвижки и открыла окно.— У меня осталось немного хлеба и сыра. Только тихо, хорошо?
— Конечно! — Один за другим они перелезли через подоконник.
Сэндас посмотрел на оборванцев, затем перевел взгляд на Соню.
— Это друзья — Девушка ободряюще улыбнулась ему.— Ты среди друзей, Сэндас. Допивай вино. И объясни наконец, что происходит.
— О боги!.. — снова вздохнул он и поставил чашу.
Соня жестом указала ему на кресло в углу, и Сэндас сел. Чост с друзьями устроился на полу.
Девушка растянулась на кровати: — Теперь рассказывай.
Сэндас вздохнул, провел рукой по лицу и сбивчиво, тихим голосом начал говорить о том, что случилось накануне вечером. И о том, что он помнил, и о том, чего не помнил, но боялся, что это могло произойти…
Незадолго до зари Хавлат все еще сидел в своем кабинете над непрочитанной книгой. Заниматься делами или спать ему мешала ярость, которой он не находил выхода. Где-то в городе еще рыскал один отряд стражников, но остальные четыре уже вернулись ни с чем. Похоже, изменнику удалось скрыться.
Хавлат злобно выругался.
Он не мог думать ни о чем, кроме как снова послать стражников обшаривать улицы, чтобы они притащили этого молодого коринфийского пса, которого он был готов разорвать на куски голыми руками.
Повинуясь порыву, он взялся за шнурок, чтобы вызвать одного из своих людей, но тут открылась внутренняя дверь, и в кабинет вошел Куршахас. Хавлат опустил руку.
С кошачьей гибкостью колдун двинулся к Хавлату и мягко положил ладони на полированное дерево стола.
— Этого молодчика еще не нашли? — вкрадчиво спросил он.
— Нет.
— Будешь продолжать поиски?
— Да, конечно. Но если они его не найдут… — Хавлат с опаской взглянул на Куршахаса.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе?
— Мне кажется, ты легко можешь его выследить.
Колдун пожал плечами:
— Все не так просто. Но Сэндас, кем бы он ни был, вовсе не враг тебе. Он просто субук — мельчайшая фигура на игровой доске. Им кто-то руководит. Его явно опоили. Или внушили, что он должен напасть на тебя.
— Как такое возможно?!
— Это не сложно. Я чую силу, которая его вела. Ее след, хоть и очень слабый, еще остался здесь.