На столике возле двери Алинор держала медяки. Лейра вручила посыльному несколько монет.
— Спасибо. Доброго тебе дня.
— Всего наилучшего…
Эримиор требовал и от слуг, и от рабов, чтобы они учились читать, поскольку полагал: каждый человек должен стремиться к тому, чтобы знать и понимать как можно больше. Теперь Лейра неоднократно поблагодарила всех богов за доброту и терпение господина, который показал ей все буквы и научил складывать из них слова. Послание было от коринфийского стражника, Сэндаса.
«Лейра, я знаю, что могу тебе доверять. Может быть, ты уже слышала об ужасном преступлении, которое заставила меня совершить твоя госпожа. Меня переполняют горечь и страх. Я скрываюсь, причем не только от Хавлата, но и от Алинор. Ты должна мне помочь! Ради святого имени Митры, помоги! Пожалуйста, выйди сегодня ночью за городскую стену. В сотне шагов от северо-западной башни есть вязовая роща. Я буду тебя там ждать. Понимаю, что прошу слишком много, но заклинаю тебя именем Эримиора — господина, которого ты любила, и человека, которого я высоко ценил,— приди и выслушай меня. Писано в полночь. Сэндас».
Лейра в испуге прижала записку к груди, затем прочитала ее еще и еще раз.
Да, она должна выполнить просьбу Сэндаса. Но как? А если вдруг об этом узнает Алинор? А если…
Она снова пробежала записку глазами. Ради Митры и Иштар! Какая опасность угрожает Сэндасу? И что задумала ее госпожа?
В глубине дома открылась дверь комнаты хозяйки. В холодном поту, трясясь от страха, Лейра сложила записку и сунула за пазуху. Затем она поспешила по коридору и вверх по лестнице и в ужасе застыла на месте, увидев Тирса и других слуг, которые двигались ей навстречу. Они шли медленно, неуверенно, и пустыми глазами смотрели прямо перед собой — смотрели на нее, вернее, сквозь нее невидящим взором…
Тирс приблизился, и девушка обратилась к нему:
— Тирс? Что?..
— Лейра,— послышался голос ее госпожи.
Девушка испуганно обернулась. Алинор стояла у двери в свою комнату.
Лейра прижалась к стене, пропуская Тирса вместе с остальными, которые, не обратив на нее внимания, прошли по коридору и стали спускаться по лестнице, чуть ли не на ощупь.
— Подойди сюда, Лейра.
— Д-да, госпожа…
— Подойди ближе, Лейра.— Алинор улыбнулась.
Рабыня неуверенно двинулась вперед, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки от госпожи.
— Ты боишься, Лейра?
— Г-госпожа, я…
— Кого? Меня? Или их? Слуг можешь не бояться. Они и шагу теперь не ступят без моего приказа. Теперь они будут защищать и меня, и тебя. Я тоже не причиню тебе зла.
Девушка вздохнула и опустила голову.
— Я обрела власть над Силами, Лейра. Тебя это пугает? Бедный ребенок. Ни с кем ничего дурного не произошло. Просто их души теперь принадлежат мне, а тела подвластны лишь моей воле. Отныне все мои слуги не нуждаются в еде, не испытывают жажды, не чувствуют боли, не устают, и им не надо спать.
— А ты… не…
Алинор снова улыбнулась:
— Тебя я оставлю прежней. Ты не будешь дышать благовонием. Пока ты послушна мне во всем, не изменишься. Я ведь знаю, ты будешь служить мне, как это было всегда. Не правда ли, Лейра?
— Д-да, госпожа…
— Я так и думала. Храни верность мне, дитя мое, и тебе нечего будет опасаться. Ты понимаешь это?
— Д-да… Конечно, госпожа… — Лейра тупо кивала.
— Ты знаешь, что мой отец был хороший человек, Лейра. Он всегда по-доброму относился к тебе. Ты должна быть довольна, что я теперь мщу тем, кто мучил и кто убил его.— В голосе Алинор, до этого мягком и ласковом, зазвенел металл,— Кто стучал в дверь?
— П-посыльный.
— Ко мне?
— Д-да. Нет! Нет…
— Он принес какое-то сообщение, Лейра?
— Он попал не в тот дом. Ему надо было пройти дальше по улице.
— А! Тогда ладно.— Алинор повернулась, чтобы уйти в свою комнату.— Зендер не сможет сегодня приготовить ужин. Он охраняет дверь кухни. Не заменишь ли его у плиты?
— Да, госпожа.
— И если Зендер попросит есть, ничего ему не давай. И он, и другие не сразу привыкнут. Им может казаться, что они все еще испытывают голод, но их тела больше не могут принимать пищу. Поняла? Теперь беги. Мы-то с тобой будем ужинать.
Каждый шаг давался ей с трудом, сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, нервы были напряжены до предела, как будто она зависла на краю пропасти без малейшей надежды на спасение. Всюду ей мерещилась опасность: то воины городской стражи, то пьяницы, то насильники.
Иногда ей вдруг думалось, что Алинор уже знает про нее все, хотя, когда она уходила, госпожа общалась с темными богами в наркотическом сне, наведенном черным лотосом…
А еще она все время ожидала, что тени напрыгнут на нее из-за каменных стен, повалят на землю, прокусят горло и высосут и кровь, и душу. Илорку…
И даже когда она вышла из городских ворот и спешила к роще по северной дороге, Лейра боялась, что Сэндаса там не окажется. А когда мужской голос хриплым шепотом обратился к ней: «Лейра! Слава Митре!» — девушка тоненько вскрикнула, решив на мгновение, что это тьма заговорила с ней и сейчас проклянет ее.
Сэндас вышел из-за дерева. В свете луны и звезд его доспехи отливали серебром, а поблескивавший на лице пот придавал сходство с привидением.
— Слава Митре! — повторил он,— О боги, детка, иди сюда, быстрее! Ты что, боишься?
Она пошла к нему и, хотя едва знала Сэндаса (встречала его несколько раз в ту пору, когда он был любовником Алинор), приняла его объятия, потому что они передали ей тепло его тела, тепло, в котором она сейчас так нуждалась.
— Тихо, тихо, дитя мое. Тебе ничего не угрожает. Все в порядке. Мы теперь оба в безопасности. Мы остановим Алинор. Всему этому ужасу скоро придет конец. Если ты мне поможешь, мы сделаем это…
Она взглянула на него снизу вверх и быстро-быстро, захлебываясь словами, начала что-то говорить, но тут же осеклась.
— Что? Что такое? — шепнул Сэндас.— Расскажи, что тебя тревожит.
Она отвернулась и выскользнула из его рук, уже почти спокойная.