— Возможно. Но спешить ни к чему.
— А я и не спешу. Но жизнь оставлять ей нельзя..
Его сообщник едва заметно усмехнулся:
— Прекрасно, друг мой, прекрасно. Но позже, когда придет время… — Он сделал еще глоток.
Хавлата невольно передернуло, когда он посмотрел Куршахасу в глаза – такие злые, холодные. Он поспешно отвел взгляд и принялся ковырять еду в тарелке, стараясь не смотреть на свой кубок с вином-
Таверна «Драконье Семя» едва вмещала посетителей, которые смеялись, шумели и тратили деньги, снова и снова обсуждая подробности казни Эримиора. И хоть стояла глубокая ночь, никто, похоже, не спешил домой. Толстый Обис — владелец таверны — стоял за стойкой, наблюдая, как служанки шустро разносят заказы, и беспрестанно улыбался. Отовсюду слышался звон монет, серебра и золота, и это не могло ему не нравиться.
— Прекрасное было представление! — говорил один из мошенников, сидевших за столом в темном углу.— Палач делал свое дело со вкусом, не спеша. Я получил большое удовольствие. Сразу видно — мастер.— И, поправив повязку, закрывавшую отсутствующий глаз, он присосался к кружке с вином.
— Это-то и ценно, что он не спешил,— пропищал похожий на крысу воришка.— С его помощью у меня была уйма времени, чтобы чистить карманы ротозеев, клянусь Белом!
Достав раздувшийся от монет кошель, он снова заказал всем вино по кругу.
Напротив них за столом устроился плотный мужчина с волосатой грудью, обнимавший полураздетую пышногрудую девицу.
— Лично мне вот трудно поверить,— заметил он,— что Эримиор-то на самом деле повинен во всех преступлениях, о которых говорилось в приговоре. Нет уж, я не первый день на свете живу, клянусь Митрой! Меня так просто не обманешь. Гнилой душок клеветы я чую за лигу — так же, как лесные звери чуют охотников, идущих по их следу! Эримиор был самым заурядным вельможей. Думаю, он наткнулся на чью-то тайну, вот его и убрали, чтобы другим было неповадно. Так-то вот, парни…
Одноглазый, нахмурившись, кивнул:
— Может, ты и прав. Все эти высокопоставленные собаки отличаются от нас лишь одним: мы не скрываем, что воруем и лжем, а они хотят выглядеть чистенькими.
— И что с нами будет,— сокрушенно покачал головой один из посетителей,— если среди вельмож воров больше, чем на улицах города?
Плотный мужчина расхохотался в ответ и хлопнул ладонью по столешнице. Кружки запрыгали, вино выплеснулось на стол. Осушив свою кружку, он стиснул грудь своей подружки.
— Притащи нам еще, Виона,— приказал он, протянув ей горсть медяков.
Проходя мимо столов, девушка слышала, что повсюду говорят об одном и том же. Казнь Эримиора была самой свежей новостью, и каждый спешил обсудить ее.
По другую сторону зала, однако, посетителей занимало совсем иное. Здесь собрались метатели ножей, а они думали только о том, чтобы набрать побольше очков. Яркое событие нынешнего дня, похоже, волновало их меньше всего. Небольшая группа людей — те, кто уже проиграл, окружила двоих, которые оспаривали победу: светловолосого мужчину в коринфийских доспехах и высокую рыжую женщину в кольчужной безрукавке. Мужчина — один из многих иноземцев, кто нашел прибежище в Аренджуне,— взглянул на противницу и повернулся к мишени, нарисованной на стене в нескольких шагах от него. Женщина, ухмыльнувшись, отступила назад, отхлебнула вина из стоявшей позади нее чаши, и спокойно стала смотреть.
Светловолосый коринфянин не спеша поднял нож, держа его перед собой рукояткой вверх, и сосредоточился. Сделав глубокий вдох, он замер, затем резким и уверенным движением послал нож в цель. Тот, перевернувшись, воткнулся точно в середину мишени.
— Отлично, Сэндас! — загоготал один из его приятелей, хлопнув игрока по спине. — Десять очков! Победа за тобой!
— Еще неизвестно,— отозвался другой.— Если Соня тоже попадет в десятку, она обставит его на три очка.
Сэндас отошел в сторону, взял свою кружку со стола и сделал большой глоток, поглядывая на женщину, которую называли Соней. Она стояла со скрещенными на груди руками и одобрительно улыбалась.
— Ну и? — спросил ее Сэндас.
Наклонив голову, Соня почесала затылок.
— Прекрасный бросок, дружище. Самый лучший за весь вечер. Не знаю, смогу ли я тебя обойти.
— Давай, Соня, не порти игру,— вмешался кто-то из зрителей.
— Да, не томи, Соня,— кивнул Сэндас.— По крайней мере, у тебя еще есть один бросок.
— Не знаю,— повторила Соня.— Может, согласишься на ничью?
Зрители рассмеялись.
— Нет, нет, нет,— ответил Сэндас очень серьезно— Мне не слишком везло поначалу, и ты намного обогнала меня. Ты не можешь бросить игру прямо сейчас, когда я почти выиграл. Будь человеком, продолжай. Поражение обойдется тебе лишь в кружку вина. Договорились?
Пожав плечами, Соня взглянула на мишень:
— Десятка занята. Твой нож мне мешает.
— Ну ладно,— сдался Сэндас.— Я его вытащу.
Он шагнул было к мишени, но приятель удержал его:
— Нет! Правила есть правила! Нож должен оставаться на месте.— Он сердито взглянул на Соню.
Девушка тряхнула головой:
— Тогда я сделаю последний бросок, и покончим на этом.
— Вот это другое дело.— Сэндас улыбнулся и снова приник к кружке.
С мягкой грацией лесной кошки Соня двинулась вперед. То, что она носила кольчугу, многим в таверне казалось возмутительным, а то, что она не стеснялась выпить вместе с ними и так искусно бросала нож, доводило некоторых просто до бешенства. Подумать только! Женщина в воинских доспехах, которая ни в чем не уступает мужчинам! И потому теперь, когда Сэндас находился всего в полушаге от победы, игроки, которых обошла дерзкая девица, притихли: вот теперь-то она наконец поймет, что не стоит бросать вызов настоящим мужчинам. Знай свое место!
Не обращая ни малейшего внимания на устремленные на нее взгляды, Соня достала кинжал из ножен на поясе и почти неуловимым движением метнула его. Хруст дерева и звон металла раздался быстрее, чем все увидели, что нож достиг цели.
Улыбнувшись, девушка победно взглянула на зрителей. Сэндас от изумления выронил кружку.
— Разрази меня гром! — воскликнул один из его приятелей.
Кинжал попал точно в «яблочко», расщепив рукоятку ножа Сэндаса надвое, что само по себе было удивительно, так как она была сделана из твердого дерева, привезенного из Куша, а на его металлическом лезвии появилась глубокая царапина.
Подбежав к мишени, Сэндас выдернул из нее нож Сони и уставился на свое безнадежно испорченное оружие.
— Невероятно! — выдохнул он.
Девушка, улыбаясь, подошла к нему:
— Я могу забрать свой кинжал?
Сэндас бездумно протянул вялую руку, Соня взяла клинок и засунула его в ножны.
— Вино можешь мне не покупать,— великодушно разрешила девушка.— Тебе и так придется раскошелиться, чтобы купить новый нож.