А осенью 1942 года в составе четырех женских экипажей Лиля вылетела в один из истребительных полков, защищавших подступы к большому приволжскому городу.
И началась настоящая боевая жизнь!
Немцы бросили к Волге огромную воздушную армию. Они яростно бомбили передний край нашей обороны, прижимали к земле пехоту, пытаясь использовать свое численное преимущество. В приволжском небе то и дело разгорались ожесточеннейшие сражения.
Некогда было раздумывать и осваиваться с новой обстановкой. Полк нес большие людские потери. И Лиля с ходу включилась в работу.
...Это был ее первый вылет на прикрытие города. Вражеские самолеты непрерывно эшелонами штурмуют наши боевые порядки. Ведущий замечает звено "фокке-вульфов" и немедленно его атакует. Лиля устремляется за ведущим и настолько сближается с фашистским истребителем, что кажется: еще мгновение и машины со страшной силой столкнутся в воздухе. Немец не выдерживает напряжения лобовой атаки и резко меняет курс.
- Струсил, гад!.. - Она яростно жмет на гашетки и сбивает его меткой очередью.
Но бой не кончен. Рядом дерутся ее товарищи. Командир эскадрильи Рая Беляева атакует противника. В разгар боя у нее кончились патроны, пулемет замолк. Лиля бросается на помощь: несколько коротких очередей - и "мессер", объятый пламенем, врезается в землю.
Две победы в одном бою! - такому началу мог позавидовать любой опытный летчик.
Проходит всего лишь несколько дней, и она отличается еще в одном памятном воздушном сражении с четверкой самолетов "дорнье". В этом неравном бою две вражеские машины были сбиты ею в паре с ведущим.
Ветераны 73-го истребительного полка успели привыкнуть к героизму своих товарищей. Но кто мог ожидать от этой застенчивой, нежной и хрупкой с виду девушки таких блестящих качеств прирожденного воздушного бойца! Не зная страха и усталости, она выполняла опаснейшие задания: летала на штурмовку, прикрывала атаки наземных войск, вклинивалась в ряды вражеских бомбардировщиков, заставляя их беспорядочно сбрасывать свой смертоносный груз...
Далеко по фронту разнеслась весть о беспримерном сражении четверки наших "ястребков" с 29-ю фашистскими самолетами. "Яки" прикрывали с воздуха наступающие наземные части. На подходе к району прикрытия ведущий, командир полка Баранов, замечает 12 вражеских машин и покачиванием крыльев дает сигналы к атаке. Два немецких самолета, с первой атаки подбитые Барановым и Литвяк, обреченно закувыркались в воздухе, остальные, не выдержав натиска, рассыпались в стороны. В это время появились еще 17 вражеских бомбардировщиков. Команда ведущего - и четверка устремляется прямо на них, ломая боевой порядок группы. Один из "юнкерсов", подожженный Лилей, падает вниз, другого добивают ее товарищи. Не выпуская инициативы боя, четверка "Яков" обратила в бегство вражескую колонну. Бой кончен - и как раз вовремя: горючее на исходе. Баранов командует "топать домой", и славная четверка без единой пробоины возвращается к месту базирования.
В марте сорок третьего года газета "Правда" сообщила советским читателям об очередном подвиге младшего лейтенанта Лили Литвяк. Вот подробности этого боя.
Тяжелые свинцовые облака повисли над степью. Летчики, дежурившие у своих самолетов, подозрительно посматривают вверх. В такую погоду можно ожидать всяких сюрпризов. И вот красная лента сигнальной ракеты прорезала темноту неба. Взревели моторы наших машин. Одним из первых взмыл ввысь истребитель Лили Литвяк. Пробив толстый слой облаков, Лиля сразу заметила противника. Немцы шли нагло, уверенно, большой группой. Лиля с ходу атаковала головную машину. И тут же трасса пулеметной очереди прошла у ее крыла: справа заходили два "мессера". Энергичный разворот - и перекрестье прицела легло на вражеский истребитель. Вдруг острая боль пронзила ногу, перехватило дыхание; перед глазами замелькали огненные точки. Крупные, соленые слезы покатились по щекам. Но это длилось лишь какие-то секунды. Через мгновение, стиснув зубы и сжав ручку управления, Лиля разворачивала самолет для новой атаки. Еще одно усилие, длинная очередь по врагу - и нет больше сил следить за горящим фашистом. Теперь скорее идти на аэродром. Хватило бы сил! Вдруг мотор начинает работать с перебоями, а вскоре и вовсе глохнет... "Неужто не дотяну?.." Но вот уже аэродром: привычный толчок - и изрешеченная машина, дав солидного "козла", довольно благополучно приземляется.
Товарищи бережно вынули потерявшую сознание Лилю из кабины. Рана оказалась серьезной. Командование направляет Лилю Литвяк в московский военный госпиталь.
Как только рана закрылась, она добивается досрочной выписки и, несмотря на соблазн погостить в родном доме, спешит в свою часть, действующую уже в районе Ростова.
Полковые товарищи устроили ей теплую встречу. Кое-кого она уже не застала в живых. И тут по-настоящему осознала Лиля истинную ценность суровой фронтовой дружбы.
Самой близкой подругой Лили была Катя Буданова. Пережитое еще теснее сплотило девушек, помогало и на земле и в воздухе переносить жестокие будни войны. И вот в одной из жарких воздушных схваток, разгоревшихся летом в небе Донбасса, героически гибнет Катя Буданова, а вместе с ней и командир полка Николай Баранов. Казалось, еще ничто в жизни не причиняло ей столько душевной боли, как это горестное известие. А судьба тем временем готовила ей еще один страшный удар.
Лиля часто летала в паре с отважным летчиком и чудесным человеком, Героем Советского Союза калужанином Лешей Соломатиным. Здесь, на фронте, и полюбили они друг друга нежной и чистой любовью. Они мечтали о будущем, строили трогательные жизненные планы. И сознание большого личного счастья придавало им новые силы. Увеличивался счет сбитых Лилей самолетов, ее наградили вторым орденом Красного Знамени, присвоили звание лейтенанта и назначили командиром звена.
Но не суждено было сбыться ее светлым девичьим мечтам. Над своим аэродромом на ее глазах гибнет в бою Алексей Соломатин. И каким же нужно было обладать мужеством, чтобы не выйти из строя, не согнуться от тяжкого горя, безжалостно свалившегося на ее хрупкие плечи!..
И Лиля ведет свое звено на самые опасные участки боя. Вести о подвигах отважной летчицы разносятся по Южному фронту. Армейская газета посвящает ей целые полосы. Но Лиля остается по-прежнему скромной и застенчивой девушкой, только ее добрые серые глаза уже редко сверкают улыбкой, горе притушило в них озорной огонек.
В одном из июльских сражений Лиля подбивает вражеский бомбардировщик и, продолжая преследование, пытается его добить. На помощь удирающему приходит истребитель. Разгорается бой, финал его обычный - еще одним фашистом становится меньше. Это был двенадцатый сбитый ею самолет. В этом бою Лиля опять получила ранение. Командование решает освободить ее от полетов хотя бы на несколько дней.
- Сейчас не время отдыхать, рана не опасная, - упрямо заявляет она командиру полка и готовится к очередному заданию.
Наблюдая, как поднимается в воздух зеленокрылый "ястребок" с белой лилией, любовно нарисованной на фюзеляже, товарищи нежно напутствуют:
- Счастливого пути, Лилия! Боевой удачи!..
И вот однажды, в один из жарких августовских дней сорок третьего года, Лиля не вернулась с задания. Неизвестны подробности последнего боя. Ее ведомый успел лишь заметить, как рванулась она к тройке вражеских "мессеров" и исчезла в тумане надвинувшихся облаков.
...Словно мгла окутала аэродром. Сосредоточенны суровые лица бойцов. Даже они, презиравшие смерть и десятки раз видевшие ее в бою, на этот раз не выдержали: кое-кто смахнул с обветренных щек скупые мужские слезы...
"Ее смерть - потеря для всей истребительной авиации, - писали матери Лилины однополчане. - За нее дорого заплатят враги. Сейчас мы только с боя и через полчаса снова в бой. Клянемся вам, дорогая Анна Васильевна, что жестоко отомстим за вашу дочь и нашу любимицу - командира. Порукой тому наше гвардейское знамя, омытое кровью лучших наших товарищей".
Командование посмертно наградило ее вторым орденом Отечественной войны. В гвардейской авиачасти она навечно зачислена в списки героев. Политуправление Южного фронта распространило в войсках боевые листки, посвященные памяти погибшей героини. Вот их призывные заключительные строки: "Где б ни сражался ты, запомни светлый образ летчика Лили Литвяк как символ вечно немеркнущей молодости, как символ борьбы и победы".
* * *
Прошли годы. Зарубцевались раны войны, время притупило горечь утраты. Но в памяти Юры Литвяк не стерлись воспоминания одной удивительной встречи.
Это было в Москве осенью 1944 года. Учащиеся районной музыкальной школы давали в офицерском госпитале шефский концерт. Среди выступавших был и Юра Литвяк. И вот в конце вечера, когда уже смолкли аплодисменты растроганных зрителей и ребята разбрелись по палатам, Юру подозвал к себе один из лежачих больных. Лицо его было забинтовано, возле койки стояли костыли.
- У тебя нет родных среди летчиков? - глухо спросил он Юру.
- Была...
- Лиля?..
- Да...
И раненый поведал мальчику о последнем сражении своего бывшего командира звена. Юра забыл уже многие подробности рассказа, помнится только, что в отчаянной схватке, кончившейся гибелью Лили, она успела поджечь еще два вражеских "мессера".
Кто знает - может, и дожил до наших дней этот тяжело пострадавший боец, назвавшийся Ястребовым. Быть может, дойдут до него эти строки и раскроется последняя страница короткой, но прекрасной жизни боевой комсомолки Лили Литвяк.
Машенька
В голубом небе четко виден круто пикирующий самолет. В то же мгновение на аэродроме взревели моторы, понеслась снежная пыль, и два краснозвездных истребителя прямо со стоянки ринулись в воздух наперерез фашистскому разведчику, пытавшемуся на спасительном фоне темного леса скрыться от преследования. Не делая разворота, с ходу истребители открыли огонь по противнику.
На командный пункт полка поступило сообщение: "Противник сбит, упал в квадрате..." Через несколько минут истребители делают победный круг над аэродромом. Машенька Батракова (крайняя справа), снимая парашют, с ярко блестящими глазами возбужденно рассказывает о подробностях этого молниеносного боя.
- Это им за разрушенный родной город, - в заключение говорит она, - за страдания отца и сестренки, оставшихся в оккупированном Красноармейске!
1960 год. Будапешт. Братское кладбище советских воинов, погибших в 1945 году за освобождение столицы Венгрии от фашистских захватчиков. У обелиска застыл строй венгерских пионеров, которые внимательно слушают рассказ ветерана войны, советского ученого Нины Словохотовой о боевых подвигах летчика-истребителя Маши Батраковой, сражавшейся и отдавшей жизнь за их родной город, за их счастливое и радостное детство.
Клавдия Панкратова, командир звена.
Разведчик уничтожен
Толпа босоногих подростков, ежась от предрассветной сырости и боязливо поглядывая на темные силуэты памятников, торопливо пробирается через кладбище. Скоро конец не близкому пути до рыбацкого поселка Опасное, расположенного на берегу Черного моря. От металлургического завода под Керчью, где живет наша семья, мы бежим с мешками и ведрами, чтобы поспеть к рассвету, когда рыбаки станут выбирать из моря сети, и серебристая керченская сельдь трепещущей массой покроет песчаный берег. Рыбы много, рыбаки работают быстро и ловко. Они разрешают нам наполнить наши посудины рыбой, и мы, счастливые и гордые, возвращаемся домой с добычей.
Трудные двадцатые годы. В семье работал один отец, потомственный рабочий Керченского металлургического завода. Мать, веселая и общительная женщина, изобретательно отыскивала дополнительные источники питания для нашей большой семьи. Мы, ребята, ее очень любили и с готовностью носились по ее заданиям. Ну, а уж иметь к обеду свежевыловленную сельдь было для нас настоящим праздником.
Беззаботные школьные годы проходят быстро. Настоящая моя трудовая жизнь начинается по окончании ФЗУ на металлургическом заводе, в прокатном цехе. Там меня приняли в комсомол. Захватывающими, интересными делами наполнилась жизнь: горячие споры на комсомольских собраниях, производственные рекорды и общее стремление учиться, осваивать новые профессии.
В 1935 году по путевке комсомола я поехала учиться в планерную школу. Первые короткие подлеты на учебном планере "УС-3" доставляли нам, учлетам, огромную радость. Постепенно полеты усложнялись: мы отрабатывали развороты, парили над горами, совершали дальние, по нескольку часов, полеты. Затем учеба в летной школе аэроклуба и в Херсонской школе инструкторов-летчиков.
По окончании меня направили в Магнитогорский аэроклуб инструктором. К началу Великой Отечественной войны около пятидесяти молодых пилотов, моих учеников, получили "путевку в небо".