И исчез у себя в квартире, но, вместо того чтобы позвонить по "02", тут же возвратился - с большим кухонным ножом в руках. Мгновенно сообразив, что тот собирается делать, и не имея времени вести с ним переговоры, Юсупов ускоренно завязал еще один мертвый узел на поручне предпоследней лоджии - и успел вовремя: предприимчивый мужик, как он и думал, перерезал канат.
Облегченно переведя дыхание, Михаил Юрьевич по оставшемуся куску каната спустился еще на этаж и, спрыгнув в нужную лоджию, посмотрел наверх: мужика, который его чуть не погубил, уже не видно, наверно, тот побежал звонить в милицию.
Дверь лоджии вела на кухню; на лоджию выходило и занавешенное окно комнаты, где, по его расчетам, находились заложники. И Михаил Юрьевич, не ведая, что там происходит и какая охрана, решился на штурм, рассчитывая лишь на свою недюжинную силу и на внезапность. Ухватившись за выступающий над окном бетонный карниз, мощным ударом обеих ног выбил раму и, не обращая внимания на порезы, ворвался в комнату.
Его появление оказалось столь неожиданным, что оторопевший охранник лишь наблюдал за ним выпучив глаза, как парализованный. Наконец опомнился и издал дикий вопль. Мгновенно подскочив, Михаил Юрьевич коротким ударом по шее профессионально вырубил его; только он успел снять наручники с сына и Юли, как послышался топот бегущих бандитов...
Изрядно накачавшись спиртным, они из-за шума собственных голосов поначалу не расслышали звона разбитого стекла. Вопль охранника их отрезвил, и они бросились на помощь. Распахнув дверь и увидев перед собой огромного спецназовца, в камуфляже и маске, замерли как вкопанные...
- Вы окружены! Всем лечь на пол, лицом вниз, руки за голову! - громовым голосом рявкнул он, поводя автоматом, отнятым у бандита. - Петр, держи их под прицелом! - скомандовал он сыну, которому передал свой пистолет. Предупреждаю: стреляем на поражение!
Но опомнившиеся уже бандиты сдаваться не собирались. Осознав свое превосходство, спьяну бесшабашно бросились вперед, отчаянно матерясь и изрыгая проклятия... Автоматная очередь по ногам скосила передних; задние, подхватив раненых, отступили и бросились вооружаться.
- Лев Ефимович, Юля! Укройтесь в углу за шкафом! - приказал Михаил Юрьевич. - Мы с Петей вас прикроем до прихода подмоги! - успокоил он недавнего заложника - тот все не мог прийти в себя.
- Разве вам не нужна моя помощь? Я же медик! - слабо запротестовала дрожащая Юля. - Вас ведь могут ранить!
- Мы тебя тогда позовем, - мягко пообещал Петр, не сводя глаз с двери, - в любую минуту могли ворваться бандиты. - Нам легче биться, зная, что вы в безопасности.
Юля с отцом только успели укрыться, как в комнате засвистели пули. Одна попала Михаилу Юрьевичу в бронежилет, другая легко ранила в руку. Бандиты стреляли из всех видов оружия, прямо через закрытую дверь, изрешетив ее в щепки; отец и сын Юсуповы, соорудив из массивной кровати и стульев нечто вроде баррикады, стоя плечом к плечу, отвечали им дружным огнем.
У них уже кончались патроны, шальная пуля рикошетом ранила Петра в плечо, когда, с грохотом выбив входную дверь, в квартиру ворвались бойцы СОБРа. Понимая, что сопротивление бесполезно, бандиты сразу сложили оружие. Так спецназ милиции поставил победную точку в истории с похищением главы ЗАО "Алтайский самородок".
Глава 33. Примирение
Понадобилась почти неделя, чтобы семья Яневичей оправилась от потрясений, связанных с похищением Льва Ефимовича бандой Седого. Пришлось им и вторую неделю прожить в Москве, пока проводились все необходимые процедуры в милиции и оформлялись документы следствия.
Все это время с Юсуповыми виделись мало - Михаил Юрьевич и Петр находились на лечении в больнице. Ранения легкие, но пришлось наложить швы и несколько дней провести в стационаре. Яневичи, лишь немного придя в себя, ежедневно в полном составе навещали больных. Однако около них постоянно находились родные и в эти короткие визиты поговорить толком не удавалось.
Только за два дня до возвращения в Барнаул, когда оба, и отец, и сын, выписались из больницы, Яневичу удалось наконец серьезно потолковать с Петром о делах и окончательно решить все вопросы партнерства в сложившейся новой ситуации. Уже на следующее утро после освобождения он объявил за завтраком жене и дочери:
- Думаю, вы со мной согласитесь, дорогие мои, что Петя своим благородством и героическим поведением заслужил щедрое вознаграждение. Голос его дрогнул, глаза увлажнились. - Наверно, нет такого, чем мы могли бы его и Михаила Юрьевича отблагодарить за спасение!
Сделал паузу, успокаивая дыхание, и продолжал:
- Юлечка - свидетель: оба рисковали жизнью, не говоря уже о том, что Петя в такой короткий срок собрал огромный выкуп и приготовился им пожертвовать!
Волнуясь, Лев Ефимович снова прервался, и глядя на жену и дочь, заключил:
- Поэтому я решил отдать ему, без всяких условий, свою долю акций завода "Цветмет" - он станет его полноправным владельцем! Раньше я собирался это сделать, только если Петя женится на тебе, - ты уж прости меня, доченька!
- Ты все замечательно решил, папочка! - немедленно откликнулась Юля и с улыбкой добавила: - Да у нас с Петей и без этих условий было бы все в порядке.
Лев Ефимович уже успел оформить документы по "Цветмету" на имя Петра, и его присутствия на собрании акционеров не требовалось. Необходимо лишь обо всем договориться с компаньоном. Прямо с утра после завтрака он из гостиницы позвонил Юсуповым.
- Мне нужно Петю, не ушел еще? - поздоровавшись, спросил он, услышав голос Светланы Ивановны. - Хочу передать ему всю документацию по заводу "Цветмет". Ваш сын, вероятно, станет самым молодым владельцем завода в Москве, а может, и в России! - шутливо заключил он.
- Как же так? - удивилась Светлана Ивановна. - Вы же владеете им совместно.
- Я решил отказаться от своей доли в его пользу. С меня хватит управления "Алтайским самородком"! - весело ответил Яневич. - А Петя пусть живет рядом со своей замечательной мамочкой и самостоятельно руководит заводом.
Светлана Ивановна, разумеется, сразу поняла, что это щедрый дар их семье за спасение от бандитов, но с присущей ей деликатностью перевела разговор на другую тему.
- Это замечательно, что Петя будет жить дома! Спасибо огромное! Вы ведь послезавтра улетаете? Предлагаю устроить проводы у нас.
- И Раиса Васильевна за то, чтобы нам встретиться семьями, перед тем как надолго расстаться! - охотно согласился Лев Ефимович. - Но считает несправедливым обременять вас приемом гостей. Я уже заказал столик в нашем ресторане, - нашелся он, предупредив ее возражения, - на завтра на шесть часов, - время можно изменить, если кому-то неудобно.
Петру - тот взял трубку у матери он предложил:
- Давай встретимся в заводоуправлении у директора в час дня. Я приеду от юристов со всеми бумагами, решим деловые вопросы. Ведь тебе придется действовать самостоятельно.
- А ты разве не прилетишь на собрание акционеров? - огорчился Петр. Мне без тебя не управиться!
- Привыкай действовать самостоятельно! Сам знаешь, на прииске дел невпроворот, там меня заждались! - решительно заявил Яневич. - Но это не телефонный разговор. Все вопросы решим при встрече.
Положил трубку и подумал мечтательно: "Хорошо бы мой подарок оказался приданым дочке к свадьбе!"
На следующий день, несмотря на пасмурную погоду и нудный моросивший дождь, Петр и Лев Ефимович пребывали в отличном настроении. Молодого радовало, что остается работать в родной Москве; старшего, наоборот, неудержимо тянуло домой на Алтай - заняться привычными делами после длительного перерыва.
Встретились в обшарпанном четырехэтажном здании заводоуправления, в бедно обставленном, давно не ремонтированном кабинете директора Хозяин кабинета, любезно предоставив его в распоряжение новых шефов, удалился. Яневич достал из красивого кожаного портфеля несколько папок.
- Здесь все необходимые документы по выборам нового руководства компании, изменению устава и оргструктуры. В этом блокноте, - передал он Петру пухлую записную книжку, - контактные телефоны и адреса тех, кто поможет тебе в ведении собрания. Я с ними обо всем договорился.
- А кто будет вести собрание - уже решено?
- Откроет старый председатель совета директоров. Но после избрания нового состава - придется тебе, - с дружеской улыбкой ответил Яневич. - Ведь ты будешь руководить компанией единолично!
- Это почему? - не понял Петр. - Ты что же, отстраняешься?
- Вот об этом мы сейчас с тобой поговорим отдельно. - Любовно взглянув на него, Лев Ефимович извлек из портфеля пакет с нотариально оформленной дарственной. - Я решил отдать тебе без всяких условий свою долю по "Цветмету". Сам знаешь - заслужил!
Видя, что Петр сделал протестующий жест, безапелляционно заявил:
- Возражения не принимаются! Это наше семейное решение. Оставайся в Москве и покажи, на что способен как бизнесмен! А с нашим прииском я и один управлюсь, - с доброй улыбкой добавил он. - Не забывай - тебе еще институт окончить надо!
Петр не привык кривить душой: растерянный, несказанно обрадованный, он не собирался этого скрывать:
- Ну спасибо, Ефимыч, не ожидал! Конечно, трудненько придется без тебя, но, с другой стороны... хочется мне провести реконструкцию завода самому.
Теплое чувство к компаньону переполнило его душу, в порыве благодарности Петру захотелось сделать ему приятное.
- Может, стоило бы немного повременить, - несмело произнес он после недолгого колебания, - но, раз такое дело, - скажу. Я люблю Юленьку и хочу на ней жениться. Без всяких условий!
При виде того, как расплылся в счастливой улыбке Лев Ефимович, Петр предложил:
- Если не возражаешь - торжественно объявлю об этом сегодня, во время прощального ужина в ресторане. Получится как бы помолвка.