Не веря своим ушам, Шон Рей недоуменно посмотрел снизу, с земли, на Чарльза Гласса, возвышавшегося над ним своей коренастой фигурой.
— Ты меня отпускаешь?
— Я благородный человек и не добиваю поверженных врагов, — высокопарно ответил Гласс. А я мысленно представил, что было бы с Реем, если бы Чарльза не предупредил встретивший нас на выезде из Стармора шериф Нельсон Пойнтер. Тогда с Реем даже не стали бы разговаривать, и его мертвое тело уже клевали бы кружившие над саванной стервятники. Так что в поступке Чарльза Гласса было столько же благородства, сколько жалости к жертве у крокодила.
Шон Рей встал и, опасливо поглядывая в нашу сторону, поспешил к Заялу Фоксу, который пришел в себя и стал издавать жалобные стоны. Пока Рей зубами пытался развязать своему милому другу узел, стягивающий Фоксу ноги, к нам подошли Эндрю Барнс и Мэт Блонди.
— Все-таки решил отпустить этого хорька? — спросил Эндрю Барнс недовольным тоном. — Я думаю, их нельзя отпускать. Шон Рей — самый подлый человек в Старморе. Он обманет тебя, Чарльз. Это двуличная змея. Он и в душе гермафродит. Говорят, он продал в рабство собственного брата!
— Запомни, Эндрю, — ткнув того пальцем в грудь, сказал Чарльз Гласс, здесь думаю только я, а остальные выполняют мои приказы. И мне виднее, что выгодно нам, а что нет. Пускай он продаст в рабство собственную мать — мне на это абсолютно плевать, но я не хочу из-за этого ничтожества портить отношения с шерифом Стармора.
Развязав Фокса, Шон Рей помог тому дойти до лендспидера и вернулся за Аланом Дороу, изредка бросая на нас косые взгляды, полные злобы и ненависти. Алану досталось больше всего. Марк Хукер, Ричард Пэйдж и Элан Дойл со всей ответственностью и знанием дела поработали над ним. Он едва волочил ноги. И Рею пришлось эти несколько метров до лендспидера тащить его на себе. Положив Алана на заднее сиденье, Шон Рей сел за руль, завел двигатель, и голубая машина, поднявшись на воздушной подушке, сделала левый поворот, беря курс на восток. Второй лендспидер из экспедиции Шона Рея, так все это время и прождавший на почтительном расстоянии, помчался следом за возвращавшимся в Стармор предводителем.
Когда пыль улеглась, а силуэты машин растворились за горизонтом, Чарльз Гласс обратился к членам своей геологоразведочной экспедиции:
— Ну вот, парни, мы и избавились от тех, кто мог испортить всю игру. Теперь никто нам не помешает набить карманы золотом. Вы сегодня славно поработали и после двухдневной погони заслужили хороший отдых. Сегодня остаток дня отдыхаем, а в дорогу отправимся завтра утром. Привал!
Слова босса были встречены радостными возгласами. Два дня пути под палящим солнцем, по выжженной саванне, без остановок утомили всех, и распоряжение Чарльза Гласса о привале было как нельзя кстати. Тем более, после того как машины Шона Рея взяли курс обратно на Стармор, особо спешить было уже некуда и, так как день незаметно перешел в вечер, отправляться в дорогу не имело никакого смысла.
Лагерь решили разбить на том самом месте, где и остановились, настигнув Шона Рея. Все равно местность везде была однообразная, и никакой разницы, где будет разбит лагерь — здесь или километром дальше, не было. Везде виднелись одни и те же сухие кустарники, желтые поросли выгоревшей травы и потрескавшаяся от засухи земля.
Пока Дэвид Мор и Мэт Блонди готовили горячий ужин, суетившись возле разведенного костра, на котором стоял большой черный котел, и постоянно ругаясь между собой, я решил поговорить с Делом Бакстером. Сделав ему знак, я отошел в сторону, чтобы нас никто не мог услышать.
— Что ты думаешь об этой экспедиции, в которой мы с тобой участвуем? спросил его я, когда мы отдалились на достаточное расстояние.
— Экспедиция как экспедиция, — ответил Дел Бакстер. — Народ здесь, по крайней мере, нормальный. А то у Шона Рея мне все строили глазки. Я не знал, куда деваться. Проклял все на свете. Каждый день на нервах. Если бы кто меня там тронул, убил бы на месте, честное слово.
— А зачем Чарльз Гласс нанял в свою геологоразведочную партию столько вооруженных людей?
— Как бы ты сам поступил на его месте, тайно отправляясь на поиски золота, в то время, когда эта тайна. Уже не тайна? К тому же на этой планете не очень дружеские отношения с местными племенами. В любой момент можно попасть в западню, устроенную этими варварами. Я на Рок прилетел раньше тебя и успел наслушаться страшных историй про их нравы.
— Что ты имеешь в виду?
— Они поклоняются силам зла и занимаются каннибализмом. Вот Гласс и нанял себе охрану, чтобы не стать закуской для какого-нибудь местного вождя, да еще в тот самый момент, когда перед ним открываются такие золотые перспективы.
— Да, Лулу мне говорила что-то насчет Долины Мертвых Душ.
— Какая Лулу, Скайт?
— Ты ее не знаешь.
— Как это не знаю? Не та ли это мулатка из гостиницы «Счастливая звезда»? Я ее очень хорошо знаю. Как-никак я провел в этом городе пять дней, а не одну ночь, как ты.
То, что Дел познакомился с Лулу раньше меня, немного задело мое самолюбие, но я не подал вида. Сколько таких парней, как мы с Делом, перебывало у той красотки из гостиницы. А доводы друга по поводу необходимости охраны в этих местах мне показались убедительными.
Скоро нас окрикнули из лагеря, чтобы мы шли ужинать. Еда была готова, и остальные наши попутчики уже оживленно рассаживались вокруг парящего котла. Надо было идти. И мы с Делом Бакстером направились в сторону весело потрескивающего походного костра.
— Шон Рей, между прочим, нанял меня, Фришмана и Моралиса с той же целью, что и Чарльз Гласс своих людей, — сказал Дел Бакстер. — Так что твои сомнения напрасны. А лишние двадцать тысяч никогда не бывают лишними.
Слова друга полностью убедили меня, хотя тревога мучившая меня с самого начала дороги, где-то в глубине души не утихла. Она, как напуганная крыса, осторожно спряталась обратно в свою темную нору, чтобы, когда все утихнет, снова высунуть наружу свою мерзкую морду.
Мы подошли к костру и уселись на свободный спальный мешок. Остальные наши компаньоны, включая и Чарльза Гласса, уже расположились вокруг котелка, висевшего на стальном крюке над желтыми языками пламени. Дэвид Мор, главный повар нашей экспедиции, протянул мне и Делу одноразовые пластмассовые миски с горячим пюре, толстой колбаской и зеленым горошком. Все было обильно полито красным соусом и имело изумительный запах. Дэвид Мор оказался прекрасным поваром. Помимо того, что на вид приготовленный им ужин был очень аппетитным, он и на вкус оказался превосходным. И это несмотря на то, что пюре было приготовлено из порошка, колбаса и зеленый горошек — консервированные, а соус схимичен из пакета, в который просто добавляют воду. Ко всему этому прилагалась банка холодного пива, что было очень кстати.
— Не хочешь выпить, Уорнер? — спросил меня Мэт Блонди, протягивая початую бутылку виски «Черный Саймон», когда я, вдоволь наевшись, выкинул свою грязную пустую тарелку далеко в кусты.
— Спасибо, Мэт, я лучше выпью пива, — отказался я от предложения Мэта Блонди и, открыв банку, с наслаждением сделал первый глоток.
Вечерело. Марк Хукер, развалившись на спальнике возле черного лендспидера, вновь затянул заунывную мелодию на своей губной гармошке. Мело для его песни была та же, что и вчера, по-видимому, другой он играть не умел.
— Марк, сыграй что-нибудь другое или совсем заткнись. От твоей гармошки зубы болят! — недовольно крикнул Эндрю Барнс.
— А тебе не все ль равно, что слушать? У тебя ведь слух — как у глухаря на току, — отозвался Марк.
— Самому медведь на ухо наступил, сверчок недодавленный, — сквозь зубы процедил Эндрю Барнс.
Марк Хукер стал играть тише, чтобы не раздражать товарища. Но Барнсу это все равно не понравилось, и он швырнул в Хукера пустой банкой из-под пива. Жестянка пролетела совсем рядом с головой Марка и упала в сухую траву.
— В чем дело, Эндрю? — удивленно спросил Роджер Пэйн. — Ты что сегодня такой нервный?
— Да… — махнув рукой, ответил Эндрю Барнс, — зря мы отпустили Шона Рея. Мне все не дает покоя мысль, что эта гадина ползает где-то рядом по этой планете. Надо было разбить ей голову, чтобы не укусила.
— Ты все переживаешь, что я приказал отпустить Рея? — раздался голос Чарльза Гласса, бесшумно подошедшего сзади и слышавшего весь разговор с самого начала. — Знаешь, Эндрю, почему начальник экспедиции я, а не ты? Потому что у меня на плечах не дырявое корыто, набитое дерьмом, а голова, и я умею пользоваться тем, что в ней находится. Если бы мы пришили Шона Рея, то для того, чтобы зарегистрировать земельный участок в мэрии Стармора и получить официальную бумагу на разработки золота, нам необходимо было бы убрать с дороги Нельсона Пойнтера и еще пару—тройку видных горожан. — Чарльз Гласс присел на корточки возле костра. Поправил свои белые волосы и, прищурясь, посмотрел Эндрю Барнса. — На все это ушло бы время. А золото не любит ждать.
— А что тогда оно любит? — недовольно, но уже более спокойно спросил Эндрю Барнс.
— Что оно любит? — переспросил Чарльз Гласс задумавшись. — Оно любит силу, смелость, находчивость…
— Жадность, — добавил я, перебивая Чарльза.
— И жадность, — согласился он, посмотрев на меня.
— А чем оно пахнет? — включился в наш разговор подвыпивший Мэт Блонди и громко икнул.
По-видимому, затеянный разговор заинтересовал всех членов нашей экспедиции. Даже Марк Хукер закончил играть на гармошке и стал с интересом прислушиваться, что же ответит Чарльз Гласс. А босс, почувствовав, что все внимание приковано сейчас к нему, выдержал паузу и только после этого ответил:
— Оно пахнет дорогой выпивкой, ресторанами, казино, морским бризом райских островов, красивыми женщинами…
— И кровью, — опять вставил я.
— Может быть, и кровью, — недовольно посмотрев на меня, вновь согласился Чарльз Гласс.
— А какое оно — золото? — спросил с горящими от возбуждения глазами Эндрю Барнс.
— Разве ты сам не знаешь? — удивился Роджер Пэйн. — Ты же геолог. Неужели ты никогда не видел золота?
— Это металл, который хорошо проводит электричество и не растворяется в кислоте, — показал свою образованность Ричард Пэйдж.