Она кивнула, подумав, что Томас об этих последствиях узнал не понаслышке.
- Ты сама видишь, как мало нас нынче. И мы должны заботиться об оставшихся. Мы не можем позволить запальчивому юнцу расшатывать устои нашей семьи.
Она снова молча кивнула.
- Поэтому тебе, Сааведра, лучше держаться от него подальше. Пусть расцветает твой дар, и меньше заботься о Луса до'Орро твоего приятеля, чем о своей собственной.
Она чуть не вздрогнула. Откуда он знает?
Раймон Грихальва улыбнулся.
- Муалимы очень требовательны, угодить им подчас невозможно, но у них тоже отменное чутье на талант. А ты им не обделена, уж поверь.
- Где ему до таланта Сарио!
- Сарио? Да, пожалуй... Но без дисциплины дар - ничто. Какой от него прок, если он неуправляем?
Они ушли от опасных тем, углубились в философию искусства. Сааведра оживала под одобрительным взором Раймона.
- Агво, но ведь в дикой свободе есть высший смысл. Если у художника душа в оковах, надолго ли он сохранит свой талант?
- Безусловно, твои слова не лишены смысла. Но если поступиться правилами, дисциплиной, потеряно будет все.
- Агво, но разве мы не Грихальва? Разве мы не вольны творить, как никакая иная семья?
- А чем же еще мы занимаемся? - Он улыбнулся. - Сааведра, не пытайся меня перехитрить... Я согласен с тобой, что Сарио талантлив, может быть, даже Одарен, - это выяснится довольно скоро. Но неуправляемый талант - лишь помеха семье на пути к ее целям.
- Он хочет стать Верховным иллюстратором, - выпалила она. - И это не пустая мечта! Он прекрасный художник! Да, Сарио вспыльчив, иногда непослушен, но неужели из-за такого пустяка вы лишите род Грихальва возможности заменить Серрано нашим человеком?
- Иногда?
- Агво, он нервничает. Вам ведь тоже случается нервничать. Вот вы говорите, что однажды в детстве зашли куда не полагалось... Ну, и кто вы теперь? Главный наставник, один из самых прославленных иллюстраторов нашей семьи, и по справедливости на место Верховного иллюстратора после смерти Гуильбарро Серрано надо было назначить вас, а не его сына, этого никчемного маляра...
Он очень долго молчал, а она тем временем заливалась густым румянцем, вспомнив, каким тоном должно разговаривать с этим человеком.
- Ты в самом деле считаешь, что Сарио настолько талантлив?
- Он способен написать все что угодно, я в это верю. И стать кем угодно.
Он задумчиво прикрыл глаза.
- Может быть, ты и права. - Он сжал в ладони Золотой Ключ, висящий на цепочке. - Может быть. Что ж, мы с тобой побеседовали, наказание определено. А теперь ступай. Вымойся, переоденься и посмотри, нет ли ожогов. И заруби себе на носу: я своего решения не отменю. Твоя "ссылка", как ты это называешь, продлится год, и ни днем меньше.
- Да, агво.
Он поцеловал пальцы, держащие Ключ, и прижал его к груди.
- Да будут вечны Их Святые Имена. Можешь идти, Сааведра.
Она повторила его жест, хоть и не носила ключа. И молча (Раймон уже не потерпел бы возражений) покинула солярий.
"Надо рассказать Сарио..."
Только сейчас она осознала всю суровость, всю изощренность наказания.
- Матра Дольча, - прошептала она, и на глазах выступили слезы. - Если ты можешь ускорить время, умоляю, начни сейчас же!
Раймон Грихальва обернулся на звуки шагов и указал на стул с мягким сиденьем и высокой спинкой. Но вошедший сразу направился к окну. И встал спиной к Раймону.
- Да, - задумчиво произнес он. - Теперь я понимаю. Хорошо, что ты меня позвал.
- Премио Фрато, - кивнул Раймон.
- Пожалуй, в наших планах она может сыграть не менее важную роль, чем мальчик. - Он посмотрел на Раймона. - Думаю, теперь нет никаких сомнений, что это - кровь тза'абов. Наша семья всегда была талантлива, но этот талант иной. Он - выше. И наш дар, и наша кровь теперь иные.
- Генеалогия предполагала, что кровь тза'абов должна заявить о себе, но до нерро лингвы ничего не было заметно, - сказал Раймон.
Его собеседник отмахнулся.
- Может, так оно и было, но не стоит забывать о том, что нерро лингва внесла уйму неразберихи в наши архивы. Вполне возможно, после чумы перемены просто-напросто нигде не фиксировались. И без того дел было невпроворот.
- Да, конечно. - Раймон погладил цепочку на груди. - Не угодно ли вина, Премио Фрато?
- Пожалуй, чуть позже.
Гость - Первый Брат среди Вьехос Фратос - был в летах, угловат и костляв. Сейчас свет из окна заливал половину его лица.
- Я заглянул в папку девочки. Весьма и весьма незаурядный ребенок. Так ты говоришь, ей тринадцать?
- Двенадцать, Артурро.
- Двенадцать. Ладно, время еще есть, хоть и не так много, чтобы бить баклуши. - Артурро Грихальва улыбнулся. - И язычок у нее бойкий, ничуть не хуже рук, верно? Раймон иронично изогнул губы.
- Умом она ничуть не уступает мальчику. По-своему, конечно. Артурро тяжело вздохнул.
- Наш маленький Неоссо Иррадо... Надо будет заняться его воспитанием. Томасу упорно не везло, взять хотя бы этот случай с Пейнтраддо Чиевой. Но Сарио способен доставить нам куда больше хлопот, чем Томас. Он Одаренный - тут девочка совершенно права, - но в его годы нельзя обладать таким неутолимым честолюбием. Сарио не просто мальчик, в нем очень много взрослого; этим-то он и опасен.
- Интересно, - заметил Раймон, - почему самым талантливым всегда недостает самодисциплины?
- Раймон! Кто бы говорил! - Поймав себя на резком тоне, Артурро дружелюбно улыбнулся. - Мне начинает казаться, что это - плата, одно из неотъемлемых свойств Дара... Мальчики, послушно соблюдающие компордотту, проявляют в лучшем случае обычные способности. Они ничего не подвергают сомнению, никому не бросают вызов, не стремятся любой ценой раскрыть свой талант.
- И Дар?
Лицо Премио Фрато посуровело.
- Да, Раймон. Вот почему этот мальчуган способен навлечь на нас беду. Дар и самоконтроль - не пара. Чтобы развить талант, надо спускать его с цепи пусть резвится на воле, пусть набивает шишки, пусть растет. Но при этом надо добиваться, чтобы он возвращался.