- Зачем?
Зачем ты меня подначиваешь?
- Хочу знать, правильны ли мои предположения. - Он уперся ладонью в перину, сел, прикрыв чресла льняной простыней, и прислонился к спинке кровати. Его колено скользнуло по ее икре, отстранилось, робко вернулось. Он еще не привык к ощущениям, возникающим после физической близости. - Когда я кого-нибудь спрашиваю, он говорит лишь то, что я, по его мнению, рассчитываю услышать.
- И что ты рассчитываешь услышать от меня? Напрасно она искала на его лице признаки раздражения. Он сидел в расслабленной позе и вслушивался в ее слова. "Не то, что мы, придворные, - подумала она. - Обычно мы ищем истину в том, что не сказано".
- Ты бы так не ответила, если бы хотела мне угодить. Я с тобой вполне откровенен, это не пустая светская болтовня. Титанна покачала головой.
- Только не в постели.
"Твой отец не терпел откровенных разговоров в постели".
- Значит, мне надо больше времени проводить в постели.
- Не сомневаюсь, что так и будет, - сухо промолвила она.
- Сила до'Веррада?
- Неугомонность, - огрызнулась она. "И неослабевающий интерес!" Казалось, Алехандро призадумался.
- Говорят, ты безмозглая курица.
- Безмозглая курица? Это кто же так говорит?
- Моя мать.
Гитанна сидела неподвижно, обдумывая ответ, который Алехандро, по ее мнению, ожидал услышать. - Теперь я вижу, это не правда, - сказал Алехандро.
- Герцогини не лгут.
- С матерями это бывает, - возразил он. - Она твердит, что ненавидит моего отца. - Он прислонился затылком к резной спинке кровати. - А это, разумеется, самая настоящая ложь.
Она никак не ожидала, что ей доведется перемывать герцогине косточки с ее сыном. Так же, как не могла предвидеть, что пустит сына герцогини к себе в постель.
- Я бы на ее месте тоже лгала сыну, - сказала Гитанна.
- Потому что ты любовница моего отца.
- Потому что она его любит.
- А он любит тебя.
- Бальтран меня не любит! - выпалила она. - Алехандро, поверь! Может, нас кое-что и связывает - то, что бывает между мужчиной и женщиной, - но любви тут нет. Эн верро.
- Потому что патро не может на тебе жениться? Все-таки он еще совсем мальчишка. Только ребенок может задать такой вопрос из чистого любопытства, вовсе не желая унизить.
- Знатные господа не женятся на содержанках.
- Даже когда влюблены?
- Любовь! - Она фыркнула. - Политика - вот что важнее всего для двора. Надеюсь, тебе доводилось слышать это слово.
- Мердитто! - выругался он. - Еще бы не доводилось!
- Эйха, еще бы не доводилось. - Гитанна вздохнула и сползла по спинке кровати, не обращая внимания на треск прозрачной ткани за спиной. - В Палассо Веррада от нее никуда не денешься.
- Он тебя оставит при дворе? Мигом вспухли слезы.
- Нет.
- Гитанна...
Оказывается, он знает ее имя.
- Нет, - повторила она, пряча глаза.
- Почему?
"Потому что он уже дал мне понять, что все кончено. Прислав тебя".
- Потому что.., потому что не бывает мужчин, всю жизнь преданных одной женщине.
- Не бывает?
- Я такого мужчины не знаю, - зло сказала она..
- А если бы такой мужчина все же нашелся? Гитанна Серрано расхохоталась. Резкие, истерические нотки заставили Алехандро недоуменно посмотреть на нее.
- Что я слышу? Ты собрался влюбиться в меня? Только потому, что мы с тобой переспали?
В его глазах мелькнуло смущение.
- Вот видишь? - Гитанна криво улыбнулась. - То-то и оно, малыш.
Наследнику герцога сказать было нечего. Во всяком случае, вопросы, улыбки и смех тут явно не годились.
Глава 11
Он стоял неподвижно, будто врос в мостовую, как эти деревья, посаженные еще прадедами, - оливы с раскидистыми кронами, с раздвоенными, точно узорные канделябры, древними стволами. Он не помнил, как здесь очутился; казалось, он совершенно внезапно и без малейших физических усилий перенесся из Палассо Грихальва на середину сокало Грандо, служившей центром Мейа-Суэрты, пока столица не раздалась вширь. На него падала тень многоярусного мраморного фонтана и величавых башен-близнецов собора Имагос Брийантос. Его толкал, кружил, нес живой, пестрый водоворот, - сегодня же Фуэга Весперра, праздник Зачатия. Вплоть до этого момента уши его не воспринимали шум, а глаза свет, он был совершенно одинок в плотной толпе горожан, что брела по улицам, как послушное стадо баранов, не нуждающееся даже в овчарке.
Да, он пришел сюда вместе с толпой. Но теперь стоял как вкопанный, все мышцы одеревенели, под одеждой струился холодный пот - и это в такую-то жару! А худой кулак изо всех сил сжимал Золотой Ключ, и цепочка глубоко врезалась в шею.
Чиева до'Орро. То, ради чего живут все Грихальва - все, кому довелось родиться мужчинами, и не просто способными, а Одаренными. Все, кого в семье ценят и на кого надеются. Все, кто достигает вершин мастерства, чей свет с каждым годом горит все ярче.
- Но ради чего? - тоскливо прошептал Сарио. - Чтобы догореть на час раньше других?