— И как, что-нибудь сбывается?
— Шесть лет я скитаюсь по дорогам, — отрывисто ответил маг, — что-то гонит меня дальше и дальше, и не дает остановиться…
— Вот он, — Марика подбородком указала на музыканта, — шатается по свету без малого пятнадцать лет, и проклятие тут ни при чем… Ну, ладно. А скажи мне, юноша, как вообще посвященный маг оказался на дороге?
— Меня отлучили от гильдии.
— В таком-то юном возрасте? Что ты натворил?
— Это имеет какое-то значение?
С минуту Марика смотрела на него (и он выдержал ее взгляд), потом хлопнула ладонью по столу, стоявшему посреди комнаты.
— Ладно. Я погляжу, есть ли на тебе проклятие. Садись сюда.
Она вытащила на свободное место чурбачок, куда Нэль и сел. Пошла вокруг него, что-то нашептывая, легкими касаниями рук оглаживая темные волосы мага. Нэль выпрямился, застыл под ее руками. И, кажется, побледнел. Арьель из своего укромного уголка с любопытством наблюдал за происходящим. Марика обошла полный круг, потом опустилась рядом с чурбачком на колени, взяла Нэля за руки и принудила встать на колени возле нее. Она по очереди помяла его ладони, мимолетно сдвинув выше свободные рукава мантии и зачем-то осмотрев запястья, потом двумя пальцами коснулась его подбородка и заставила поднять голову. Долго-долго смотрела в глаза. Глубоко, прерывисто вздохнула и медленно поднялась. Отвернулась. Нэль тоже встал. В его лице, по-прежнему нарочито равнодушном, не было ни кровинки.
— Так что вы скажете? — а вот голос, в котором слишком явственно промелькнули нетерпеливые нотки, его подвел.
— Ты и впрямь проклят, маг, — запнувшись, ответила Марика. — И проклятие это редкой силы.
— Можно ли от него избавиться?
— Я не знаю. Ты хочешь получить ответ на этот вопрос?
— Да, — сказал Нэль. — Если это возможно.
Марика повернулась и посмотрела на него, ухватив в щепоть подбородок.
— Говоришь, тебя прокляла женщина, дочь которой ты погубил?
— Да.
— Мне нужно знать, что именно случилось.
— От этого зависит, будете ли вы мне помогать? — прямо спросил Нэль.
Марика молча кивнула.
— Хорошо… Я расскажу, — Нэль скрестил на груди руки, словно закрываясь от внимательного взгляда ведуньи. — Я… проводил опыт. Старшие запретили бы его, если б узнали, пришлось идти в лабораторию ночью, тайком. Со мной была эта девушка, она согласилась помочь.
— Она служила Богине? — Марика не могла скрыть удивления.
— Нет. Она… была мне как сестра. Наставники разрешали ей приходить в храм… ну, это долго рассказывать, — перебил сам себя Нэль. — Дело в том, что я был слишком самонадеян и совершил ошибку. Через меня пошел поток, с которым я не сумел справиться. Лаборатория загорелась, огонь разошелся по всему зданию, а затем перекинулся на соседние дома… Мне и моей помощнице чудом удалось выбраться из храма. Она получила сильные ожоги, но осталась жива. И даже поправилась… насколько это было возможно. Меня же… отлучили от братства, затем изгнали из города. Девушка осталась в Аркаре… а через какое-то время убила себя, — он помолчал и добавил явно с усилием. — Она… меня любила.
— А ее мать тебя прокляла, — закончила Марика. — Ну что ж… значит, эти ожоги у тебя на руках — память о том пожаре?
— Да. На руках и здесь, — Нэль коснулся груди. — Ну что? Этого достаточно? Вы мне поможете?
Марика немного помолчала, пощипывая нижнюю губу.
— Хорошо. Но мне нужна ночь и прядь твоих волос.
Нэль наклонил голову.
— Забирайте хоть все.
Взяв со стола ножницы, Марика не без труда (волосы были спутаны) отделила одну из черных прядей и быстрым движением лезвий отсекла ее. Едва она отняла руки, Нэль потянулся за бурнусом.
— Так я вернусь за ответом с утра…
— Вернешься? Куда же ты собрался?
— Переночую в деревне.
Арьель, разволновавшись, вскочил.
— До деревни час ходу, а то и все полтора! Марика, скажи ему!
Взглянув на него с непонятной усмешкой, Марика снова повернулась к магу.
— Скоро стемнеет. Сумеешь отыскать дорогу в темноте?
Нэль пожал плечами. Он все еще держал в руках свой бурнус, но надевать его не спешил, ждал чего-то.
— Попробую.
— Нет уж, — решительно сказала вдруг Марика. — Никуда ты не пойдешь. Устрою тебе постель, переночуешь у меня.
— Благодарю, госпожа, — поклонился Нэль. Марика поморщилась.
— Прекрати расшаркиваться. Я такая же госпожа, как и ты господин… маг.
Арьель понял, что пришла пора напомнить о себе, иначе придется в одиночестве топать до деревни.
— Марика, а как же я? выставишь за дверь на ночь глядя?
— Да уж тебя выставишь… Оставайся и ты.
Когда стемнело, Марика подложила в очаг поленьев и повесила над огнем котелок, полный снега. Вскоре он растаял, вода закипела. Марика кинула по горсти сушеных ягод в три глиняных грубых кружки, залила кипятком. А в котелок набросала трав и еще, из маленького горшочка, чего-то черного и скрюченного. Нэль, прихлебывая ягодный чай, внимательно наблюдал за ней и как будто что-то отмечал про себя.
Взвар в котелке вскипел, и по избушке поплыл странный запах — травянистый, вяжущий, горький. У Арьеля, который прикорнул было у очага на шкуре, притащенной из угла, защипало глаза и запершило в горле. Не вытерпев, он вскочил, накинул плащ и вылетел за дверь. Вслед донесся голос Марики: "Возвращайся через полчасика, все уже выдохнется!"
— Хотелось бы знать, что такое это "все", — буркнул Арьель. — И чьих трупиков она туда накидала… впрочем, нет, лучше не знать.
Чтобы не стоять и не мерзнуть, он принялся ходить по тропинке взад и вперед, прислушиваясь к скрипу снега под башмаками и к тишине уснувшего леса. В небе, в прогалках меж еловых ветвей, мерцали крупные зимние звезды. Минут через пять дверь бесшумно отворилась, и с порожка в снег легко соскочил Нэль.